Свистит чайник, я смотрю на камин и вижу вырезанную на нем восьмиконечную звезду. Папа Альфи говорит, что она здесь уже много веков.
– Я так и знал, что видел эту звезду раньше.
Воспоминание тает, как дым на ветру.
Меня охватывает радость.
Это не конец. Ещё есть надежда.
Магда уходит прочь, она уже далеко.
– Звезда Агаты! – кричу я ей и машу рукой.
Она останавливается и тоже машет, а потом бежит ко мне.
Я иду к машине, открываю канистру с бензином и заполняю бак. Прозрачная жидкость в сером вечернем свете напоминает мне о бутылочках с Памятным зельем в Небесном городе.
– Где? – спрашивает Магда, переводя дух.
– В «Лягушачьем доме». Она вырезана на камине. Голос сердца, который я услышал в Небесном городе, указывал мне не только отвести Коула домой, но и зайти внутрь. – Чуть погодя, когда все детали головоломки становятся на своё место, я добавляю: – Кажется, это был дом Лори, в котором она прятала Агату.
– Тогда чего же мы ждём? – Тёмные глаза Магды сияют решимостью. К ней вернулся боевой дух.
Я поворачиваю ключ зажигания, как учила меня тётя Гера, потом выхожу к радиаторной решётке, чтобы завести двигатель стартёром.
Я много раз видел, как она сама это делает. Нужно крутить ручку против часовой стрелки. Никакой мягкости и снисходительности. Я вставляю стартёр и двигаю его до тех пор, пока он не займёт своё место. Потом берусь так, чтобы все пальцы были по одну сторону, это позволит мне не пораниться, если ручка даст обратный ход. Я толкаю её, и она вращается безо всякого сопротивления.
– Не вышло, – говорит Магда.
Слышатся раскаты грома.
– Знаю, что не вышло. – Я проворачиваю ручку назад и снова фиксирую в начальном положении. Прокручиваю немного, проверяя, есть ли сопротивление. Потом собираю все свои силы, как фенская медянка, готовая к нападению.
И дёргаю за ручку.
Мотор рычит.
Я сажусь на водительское сиденье и надеваю защитные очки. Небо темнеет, словно по нему разливаются чернила. Тётя Гера всего лишь несколько раз давала мне вести машину, причём это было в хорошую погоду.
– Надеюсь, мы будем в «Лягушачьем доме» до начала грозы.
Надеюсь.
Это невесомое, как пёрышко, слово обозначает что-то очень значимое. Мы трогаемся, небо темнеет, словно опускается ночь. Я ищу переключатель, чтобы зажечь фары, но вокруг непроглядная тьма, я не вижу даже Магды. «Харвуд» едет наугад. Но вдруг…
Я нащупываю рычажок, щелкаю им, и загораются фары. В это же мгновение небо разрезает молния.
Глава двадцать седьмая. Камин
Мы едем по просёлочной дороге. Налетевший свирепый ветер взъерошивает кукурузное поле, ломает стебли и срывает листья. Начинается дождь, его ледяные капли барабанят по капоту машины. Я вздрагиваю, когда промокшая насквозь рубашка обжигает меня холодом. Магда съёжилась на сиденье рядом со мной. Мы молчим. Главное сейчас – доехать до «Лягушачьего дома».
– Смотри, вода! – вдруг восклицает Магда.
В свете фар мы видим, как мощные потоки бегут с кукурузного поля прямо на дорогу.
У меня стынет кровь в жилах. Хилдрет начал использовать силу Грозового камня. У нас совсем мало времени. Фенские болота может полностью затопить.
Стиснув зубы, я вдавливаю педаль газа в пол. Из-под колёс «харвуда» рвутся брызги, похожие на водяные крылья. Папа готов к буре. Он наверняка всех предупредил. Снялся с якоря и приготовил спасательную шлюпку. Неуклюжка спрячется под палубой.
За считаные минуты вода прибывает настолько, что дорога исчезает. Серебристый блеск фар высвечивает залитый путь.
Мы подъезжаем к ферме, где живёт Альфи, и к «Лягушачьему дому». Вода уже плещется у подножки. От машины расходятся волны и захлёстывают поля. У меня сжимается сердце при мысли о фенских птицах, о камышовках и веретенниках с их летними гнёздами, устроенными так близко к земле. Гроза, которую вызвал Хилдрет, ещё только начинается, но уже есть пострадавшие.
Окна первого этажа «Лягушачьего дома» тёмные, но на втором горит свет. А ферма, где живёт семья Альфи, полностью погружена во мрак.
Я выключаю двигатель и фары.
– Может быть, это наш последний шанс, – говорит Магда, глядя на освещённые окна.
Всё внутри у меня сжимается.
– Тогда нельзя допускать ошибок. И действовать нужно быстро.
Магда кивает:
– Я отвлеку миссис Стокер. А ты иди к камину.
– Ты уверена?
– Конечно, – отвечает Магда. – Это же тебе подсказало сердце.
По щиколотку в воде мы пробираемся к «Лягушачьему дому». Я стучу в дверь, но за шумом дождя ничего не слышно, и я бью уже кулаком.
Тук.
Тук.
Тук.
– Это Уилл и Магда! – кричу я.
– Вот вы и вернулись, – миссис Стокер с готовностью открывает нам дверь. В руках у неё подсвечник. – Проходите. Вы насквозь вымокли, в такую погоду и простудиться недолго.
До чего же странно снова очутиться в «Лягушачьем доме» – и вовсе не из-за того, что бредёшь по воде среди плавающих чашек, кастрюль и мебели. В последний раз я был здесь несколько месяцев назад. Мебель другая, но привычная: большой обеденный стол с деревянными стульями, шкаф в углу.
Теперь, когда мы больше не мокнем под дождём, можно расправить плечи. Мы стараемся вести себя так, чтобы миссис Стокер не догадалась, почему мы здесь. Смотрим на горящие свечи, расставленные на высоких кухонных полках, на причудливую тень от сушилки для одежды. Потом переводим взгляд на Звезду Агаты, вырезанную над камином.
Внутри я улыбаюсь. Интересно, что спрятала там для нас Агата…
– Коул как будто повстречался с привидением, – жалуется миссис Стокер. – Я вызвала доктора Клэя, но он вряд ли чем-то сможет помочь. И непонятно, удастся ли ему приплыть сюда на лодке. – Она подходит к лестнице и останавливается, рядом плавает коробка с мылом. – Я думала, ты будешь в это время с папой. Коул много рассказывал о его… – Она замолкает, так и не закончив фразы.
Я прерывисто дышу, не зная, что сказать.
– Мы хотели бежать к яхте, – смело отвечает Магда, – но вода всё прибывала, и мы подумали, что не успеем и лучше укрыться здесь.
Миссис Стокер смотрит на чернильно-чёрный, залитый пол.
– Оставайтесь здесь, пока не закончится буря и вода не спадёт. А сейчас пойдёмте наверх, я дам вам сухую одежду.
– Спасибо, – благодарит Магда. – Я продрогла до костей.
– Я поднимусь к вам чуть позже, –