Мы продолжаем отступать.
Она заносит для удара меч в левой руке. Магда пригибается. Выбивает из руки тёти Геры короткий меч и отбрасывает его в сторону.
Тётя Гера не издает ни звука. Словно она ничего не чувствует.
Я сглатываю ком в горле.
– Помнишь ту зиму, когда в пекарне Тома Нока случился пожар? Было так холодно, что вода из пожарных шлангов сразу замерзала.
Тётя Гера не реагирует.
– Ты нужна мне. – Мой голос срывается. – Ты для меня как вторая мама.
Тётя Гера снова заносит свой длинный меч, готовая к удару.
Мы с Магдой отскакиваем.
Тётя Гера наступает, мы пятимся всё дальше. Я оглядываюсь и понимаю, что мы загнали себя в угол.
– Тётя Гера, пожалуйста! – прошу я, пытаясь увидеть хоть какой-то огонёк жизни в её стеклянных глазах. У меня падает сердце. – Я знаю, ты где-то здесь.
Грохочет гром.
Блещет молния.
И тут меня осеняет. Тётя Гера до сих пор владеет навыками боя. Бумажное заклинание лишило её мыслей, но не стёрло глубинную память. Ту, которая составляет самого человека, – она неуязвима. Разум помнит что-то сиюминутное, обычное, а значит… главное помнит сердце.
Нужно напомнить ей что-то такое, что стало её частью.
Откашлявшись, я пою. Эта песня живёт у неё в сердце. Песня, которую мы пели всю жизнь.
Вот песня тайная Агаты Кроу,
Которая жила давным-давно.
Под небесами синими, в краю болот
Сокровище той ведьмы ждёт.
Оно зарыто под скалою,
Давайте же его откроем.
Меч замирает в воздухе. Тётя Гера прислушивается.
Под солнцем, ветром и дождём
Клад дремлет – это нас он ждёт.
В глазах тёти Геры загорается тёплый свет.
По её щеке ползёт слеза.
Бумажное заклинание, приклеенное к рукаву, вдруг начинает крошиться и истлевает.
В смущении и растерянности тётя Гера опускает меч.
– Уилл, – шёпотом произносит она.
Меня накрывает волна счастья, когда я обнимаю её и крепко-крепко прижимаюсь.
Глава тридцатая. Последние лучи света
Хилдрет встаёт. Белый плащ соскальзывает с его плеч и падает на трон.
– Что происходит? Почему ты остановилась?
Тётя Гера поворачивается к Хилдрету.
Раздаётся раскат грома.
Хилдрет спускается, зажав в руке Грозовой камень.
– Как это возможно? Вы лишили меня одной из подданных! Но это не имеет значения, вы всё равно умрёте. – Помолчав, он зовёт: – Где мои воины?
На миг всё замирает, но потом из рядов стоящих выходят шестеро Воронов. Все они в чёрных доспехах и с мечами. Клювы на шлемах опущены, словно Вороны уставились в пол.
Хилдрет указывает на нас своим белым пальцем:
– Уничтожьте их!
Вороны шагают в нашу сторону.
У меня в горле встает ком рыданий. Мы спасли тётю Геру, но какая теперь разница. Мы так и не нашли маму. И я никогда больше не увижу ни её, ни папу. Я достаю мамин блокнот и крепко прижимаю его к себе.
Вороны приближаются, сердце раскалывается на части.
Меч тёти Геры падает на плиты. Она обнимает нас с Магдой.
Мама Магды что-то кричит Хилдрету, но я не слышу её. Вспоминается день, когда мы с мамой, папой и тётей Герой на борту «Зимородка» любовались закатом – багровое солнце опускалось в реку, словно корзина с рубиновым огнём. Потом воспоминание меркнет. Где бы сейчас ни были мама с папой, сердцем я вместе с ними.
Прощайте. Спасибо за чудесные воспоминания…
Магда берёт меня за руку.
– Мы так и не испеки и пирог с ягодами… – говорит она.
Вороны подходят ближе и заносят мечи. Мы с Магдой вздрагиваем. Тётя Гера обнимает нас крепче и шепчет:
– Пожалуйста, пусть всё произойдет быстро.
На душе тягостно, но страха нет, весь его вытеснила печаль. Вдруг что-то заставляет меня оглядеть Зал совещаний.
Мой взгляд падает на одну ведьму. Она снимает шлем с клювом – показываются огненно-рыжие волосы – и крепче сжимает в руке метлу.
Невозможно поверить.
Это мама!
Сердце рвётся на части.
Она здесь, а всё остальное не имеет значения.
Мама медленно подбирается к Хилдрету. Точно так же она подкрадывалась к пугливым птицам на Западном лугу, чтобы рассмотреть их получше.
Она ударяет метлой по руке Хилдрета…
Грозовой камень падает на пол…
Мама нагибается и хватает его…
Потом кричит:
– Уилл, лови! – И бросает мне, словно мы снова играем в мяч на Западном лугу.
Хилдрет испускает вопль, когда Грозовой камень летит через весь зал.
Я отодвигаю руку тёти Геры. Сосредотачиваюсь. Сердце подпрыгивает к горлу. Если я не поймаю камень и он расколется, Небесный город пропал и все его жители так и останутся заколдованы.
Такой конец недопустим.
Всё как будто замедляется. Грозовой камень летит, словно алая с серебристым комета сквозь вязкий воздух.
В мою руку падает что-то холодное и тяжёлое.
Лишь спустя мгновение я осознаю, что поймал камень. Я чувствую невероятное облегчение. И отдаю рубин Магде.
– Я не могу использовать его силу! – возражает она. – Надо было бросить его маме!
– Ты можешь, – твёрдо говорю я.
– Конечно, можешь! – вторит мне тётя Гера.
– Твои друзья правы! – кричит Главная ведьма. – У тебя нет опыта, и тем не менее ты умеешь пользоваться камнем. Мы верим в тебя. Вместе мы сильнее.
Вороны уже в пяти футах от нас. В четырёх. Их мечи готовы обрушиться на наши головы.
– На этот раз никакая песня вас не выручит! – усмехается Хилдрет. – Ты слабая. И никогда не сможешь подчинить себе силу камня.
– Магда, – говорю я, – сосредоточься на камне. Ни о чём другом не думай…
Она закрывает глаза. Стоит спокойно и неподвижно, словно находится в самом сердце бури.
Сосредоточься и забудь обо всём остальном. Сосредоточься и забудь обо всём остальном.
Я мысленно повторяю эти слова, словно своё собственное заклинание.
По полу между нами и Воронами проносится ветер. Появляется маленькая туча.
– Продолжай, – шепчу я. – У тебя получается.
Туча растёт, появляются густая грива и тело. Затем из бушующих клубов свиваются мощные лапы.
У меня колотится сердце. Грозовой лев становится всё больше, и вот наконец он стоит в полный рост.
– Валиан, защити нас от этих ведьм, но не причиняй им вреда. – Голос у Магды, как сталь. – Они заколдованы, это Хилдрет наложил на них заклятие. Ты ведь помнишь его, правда? Он хотел убить людей. Это противоречит Закону ведьм.
Р-Р-Р-Р-РР!
Рык