Бум.
Я вздрагиваю: что-то тяжёлое упало на пол в задней комнате.
– Что это?
Тётя Гера ставит свою чашку на стол.
– Наверное, опять птица.
Птицы – обычно голуби, но порой и ястребы – часто влетали в её дом через открытые окна и двери.
Чок.
Похоже, разбилось что-то керамическое.
Тётя Гера вцепляется в сложенную салфетку, потом разжимает пальцы и оставляет её на столе.
– Пойдём посмотрим, что там.
Глава пятая. Маленькая ведьма
Вслед за тётей Герой я иду в прихожую, потом в заднюю комнату. Это оказывается вовсе не птица.
На коврике перед камином – девочка с чернильно-чёрными глазами и растрёпанными тёмными волосами. Рядом разбитый римский кувшин с раскопок и сломанная пополам метла.
Сердце бешено колотится. Меня охватывают удивление и радость.
Девочка одета в тёмно-синее со сказочными узорами платье, старинное с виду, и словно сошла со страниц книги. И пусть на ней нет длинного чёрного плаща, какой описан в маминых заметках в блокноте, я точно знаю, кто она.
Она – ведьма.
Я ошеломлён. В последние несколько веков никто из нашей семьи – да и вообще никто – не видел в наших краях ведьму на метле. После Агаты. И вот одна из них здесь перед нами, прямо сейчас, в доме моей тёти.
Бросаю взгляд на тётю Геру, та уставилась на девочку. Похоже, она так же потрясена, как я, а обычно её не так-то просто сбить с толку.
И вдруг меня осеняет: эта маленькая ведьма наверняка знает, что случилось с мамой.
– Ты в порядке? – спрашиваю я, протягивая ей руку.
Девочка пятится и натыкается на дубовую каминную решётку.
– Всё хорошо, ничего себе не сломала. – Она встаёт на ноги и с тоской смотрит на черепки. – Эх, простите, что разбила.
– Ничего страшного, он и так был разбитый, – бормочет тётя Гера.
Девочка часто моргает и выглядит смущённой.
Тётя в изумлении смотрит на неё. Она давно перестала верить в ведьм, но теперь, кажется, снова поверила.
– Кто ты такая и что тут сделала с моей римской керамикой?
Я перевожу взгляд на сломанную пополам метлу. Ручка у неё из тёмного дерева, отшлифованная временем, явно старинная, ей, наверное, несколько сотен лет. Такую вполне можно было бы отыскать в кладовке у тёти Геры. Я смотрю на разбитый кувшин на полу, выглядываю в столовую, в дальнем конце которой распахнута дверь на террасу. Видимо, девочка влетела как раз через неё, пронеслась над отполированным обеденным столом в заднюю комнату и уже здесь сломала метлу.
Мне так и хочется задать ей вопрос – он надувается внутри меня, как пузырь, готовый вот-вот лопнуть.
– А ты ведьма, да?
Глаза девочки вспыхивают.
– Ведьм больше нет. Это известно каждому. – Она обводит взглядом картины, коллекцию железных наконечников стрел и каменных орудий. – Я просто искала кое-что, но тут этого нет.
И она быстрым шагом идёт в столовую.
– Эй, ты куда? – окликаю её я. – Разве тебе не нужна твоя метла?
Девочка оборачивается:
– Мне пора.
Мы с тётей Герой молча переглядываемся, ошеломлённые увиденным: маленькой ведьмой, сломанной метлой и всем остальным, с ними связанным. Вполне возможно, девочка знает, что случилось с мамой и где она. И, вероятно, она владеет волшебством, которое могло бы помочь нам.
Внутри у меня всё напрягается.
А что, если это наш единственный шанс найти маму?
– Ты ведь искала что-то принадлежащее ведьме? – окликаю её снова.
– Ведьм не существует, – повторяет девочка. Она уже стоит у двери на террасу и готова шагнуть наружу.
Непонятно, пыталась ли мама спрятать амулет от ведьм и способна ли эта девочка помочь нам в поисках. Как бы то ни было, нельзя упускать эту возможность.
И я достаю из кармана амулет:
– Ты ищешь вот это – сокровище Агаты Кроу.
Большие тёмные глаза девочки распахиваются от изумления.
– А где же камень? Там ещё должен быть рубин.
– Я не знал, – отвечаю я. – Это моя мама нашла.
Девочка поворачивается к тёте Гере:
– Где вы нашли это?
– Его нашла не я, а моя сестра, – усмехается тётя Гера.
– Где она? – спрашивает девочка. – Мне непременно нужно её увидеть. Она должна отдать мне рубин. Это самая важная часть амулета.
– Мама исчезла три недели назад. Она пропала после того, как нашла амулет и снова зарыла его в землю. Я не знаю, был ли в нём рубин тогда. – Помолчав, я добавляю: – Мне кажется, она ушла с ведьмами…
Девочка протягивает руку, чтобы взять амулет.
– Я не ведьма, но всё равно заберу его.
Да она самая настоящая ведьма.
Я не даю ей амулет.
– Ты не можешь его забрать. Мне он позарез нужен, чтобы найти маму. Я… – Тут мне приходит в голову мысль. – Я отдам его ведьмам, чтобы они отвели меня к маме.
Она вздыхает.
– Наверное, я могу тебе помочь. Но мне нужно взглянуть на него поближе.
Я замираю. Дышу прерывисто.
– Ладно. – Я не свожу глаз с девочки, пока она рассматривает амулет – вырезанного на нём ворона и отверстие, где был драгоценный камень. – Там, на улице, он раскачивался сам по себе.
– Может быть, для этого он должен находиться не в помещении, – тихо говорит она.
Мы все вместе – я, тётя Гера и маленькая ведьма – выходим на террасу под синее небо и ослепительное солнце.
Я даю амулету свободно повиснуть на цепочке, и он снова начинает раскачиваться, ловя солнечные лучи.
– Отчего он так делает? – спрашивает тётя Гера с блеском в глазах.
Девочка не отвечает, но моё сердце ликует, и по рукам бегут мурашки.
Волшебство.
Я всегда верил в волшебство, и вот оно, прямо здесь и сейчас.
Амулет колеблется всё сильнее, потом вдруг взмывает вверх и замирает, настойчиво указывая направление, словно стрелка компаса.
– Что в той стороне? – спрашивает девочка.
– Воронова скала, – шёпотом отвечаю я. – Мы с мамой обследовали там каждый дюйм, когда искали сокровище Агаты Кроу. И хотя мы ничего не нашли, мы ни на секунду не