Вежливое начало не обещает мирного диалога до самого конца.
— Думаю, я должна вас поблагодарить за помощь, — решаю выдавить из себя пару слов, прощупать, чего он вообще хочет, раз явился.
— Поблагодарить? — изгибается темная бровь Кайрона.
Да он весь выглядит так, будто я сказала что-то странное.
— Произошел конфликт, и вы вмешались весьма вовремя…
— Конфликт? — бровь Кайрона изгибается еще раз. — Ты так это называешь? Да это… — осекается он будто за секунду до взрыва, а я замечаю, что костяшки его пальцев сбиты до крови, которая уже подсохла.
— Лекарь сказал, что ты в порядке. Отдохни, и вернемся домой, — холодно добавляет он, ожидая, что в этот раз я с чего-то вдруг его послушаюсь.
Но…
— Нет, — отвечаю тихо, чем вызываю у Кайрона еще одну волну негодования, которая бурей пляшет в его глазах, в то время как сам он больше похож на каменную статую.
— Что значит «нет»?
— Нет — значит, что я никуда не пойду. Я останусь здесь.
— Ты серьезно, Оливия? Ты хоть понимаешь, что могло случиться, если бы я не успел…? — Опять вспыхивает и опять сжимает кулаки, пытаясь себя остудить.
— Меня бы осудили за использование кочерги при самозащите? Благодарю вас за помощь, но я бы и сама справилась.
— В умении колотить и владеть кочергой вам не отказать, леди, — выдает Кайрон и даже несколько морщится. Ах да, я же ему по спине этой кочергой попала. — Я даже думать не хочу, когда и почему ты стала такой бесстрашной и безрассудной. Но всему есть предел. Сама эта ситуация недопустима. Он — огромный мужик, а ты женщина. Еще и путешествуешь абсолютно без защиты. Позабыла, в каком мире живем?
— Отлично это помню, лорд Кайрон.
— Тогда почему ты продолжаешь упрямиться? Это не шутки, Оливия! А если в следующий раз я не успею? Хочешь мотать меня по всему миру за собой в наказание?!
— А я разве этого прошу? Я вас только о разводе просила! Зачем вы ходите за мной?! Если бы не вы, мне бы и бегать по всему миру не пришлось! — выпаливаю со злости, ибо сейчас упреки от него — последнее, что хочется слышать.
Не знаю, почему, но они хлыстами бьют по сердцу. И так трясет от пережитого, еще этот нагнетает, напоминая мне, что я слабая, а вокруг все сильные и право имеющие!
— Я хочу остаться одна и продолжить свое дело, — заявляю с решимостью.
И дракон застывает, напоровшись на ярость в моих глазах. Молчит секунду, вторую, третью…
— Хорошо. Ты хотела доказать, что самостоятельна. Доказала. Я верю. Теперь возвращаемся.
Думает, я до сих пор назло ему спорю? Он невыносим!
— Вы вообще меня не слышите. Я ВАМ ничего не доказываю. Я подала на развод. Я хочу жить так, как я сейчас живу.
— Какой в этом смысл?! — негодует Кайрон, и вся его терпимость сходит на нет. — Уму непостижимо! Ты сама не понимаешь, что делаешь!
— Лекари с вами не согласны, и этот упрек больше не подействует. Я уже прошла проверку здравомыслия у лекаря Бартона. Документ прикрепили к разводным бумагами. Подпишите, Ваша Светлость!
— Серьезно не сдаешься? — выпаливает со злости и чудом берет себя в руки. Продолжает уже тише, но злость слышится четко: — Такую жизнь ты себе хочешь?!
— Она вам кажется недостойной, потому что в ней нет места богатству и балам? — не сложно догадаться.
— Потому что в ней нет безопасности, Оливия! — чеканит Кайрон свою простую истину. — И да, роскошь и богатство тоже способствуют безопасности! Для женщины. Какая леди об этом не мечтает?
— А вот такая, как я, увы. Приятно познакомиться, лорд Кайрон, но мне действительно не по душе ни балы, ни приемы. Мне нужна простая свободная жизнь. Моя жизнь и возможность помогать другим, — говорю ему. Хочу, чтобы наконец услышал, но знаю, что... — Скорее всего, вам этого не понять, поэтому вы считаете меня сумасшедшей. Ваше право. А мое право — самой выбирать свой путь.
— Какой путь?! Этот? — В упор не слышит. Стоит на своем. — У этого пути не будет хорошего конца, Оливия! Уже завтра твое имя во всех вестниках будет. Думаешь, народ будет сидеть спокойно, узнав, что женщина нарушает своим поведением многовековые законы?!
— Надеюсь, что за мной захотят пойти, лорд Кайрон. Такие же женщины. Или мужчины. Те, кто тоже согласен, что законы эти давно изжили себя. И многие уже начали это понимать. Жаль, что не вы!
— Да даже если бы я и понял, это ничего не изменит. В мире есть правила, хочешь ты это признавать или нет, они есть! Думаешь, я нашел тебя только сегодня? Я сделал это давно! Не стал мешать, приглядывал, думал, сама образумишься, но нет, ты продолжаешь! — не унимается Кайрон. — Отец этого недобитого идиота — хозяин нескольких типографий, — продолжает дракон, имея в виду, кажется, Доуэна. — О тебе наверняка уже собрали все что можно! Вспомни, что ты наделала в пригороде столицы! А до этого? Все только и гадают о тайной ученице лекаря. А она, оказывается, еще и в пожаре мужчинам помогала, нарушая закон! Ты хоть понимаешь, что будет, когда все это обернется против тебя? — спрашивает он, и вот тут становится чуточку страшно.
Но Кайрон не дает ответить, продолжает:
— Даже если и удастся тебя оправдать в этот раз, ничем хорошим это не закончится. Никто не даст женщине шанс стать лекарем! Никто, и ты это прекрасно понимаешь. Неужели ради какой-то непостижимой мечты ты готова встать на плаху, Оливия?! — требует ответ с такой яростью в глазах, будто я и его за собой на плаху потащу.
Нет, на плаху я не хочу и нарушать законы не собираюсь.
Я уже научилась жить по местным правилам, и без острой необходимости не буду собой рисковать. Но стоит ли это объяснять тому, кто в принципе не способен понимать и слушать? Кто считает правым только себя?
Потому и говорю ему тихо одно единственное:
— Да, если придется.
И Кайрон едва ли не взрывается, точно вулкан.
— Ты невыносимая! — рычит он. — В этом нет никакого смысла! Ни капли, Оливия! — продолжает убеждать, не сдается, а я...