— Что именно я должна была понять? Речь о новой госпоже? — спрашиваю, ибо я тут вообще ничего не понимаю, а разобраться хочется, пока меня в еще какой-нибудь портал не запихнули.
Я, знаете ли, может, и в новом здоровом теле, но сердце у меня уже настрадавшееся.
— Еще и ерничаешь? — злится генерал, а после и вовсе позволяет себе неслыханную наглость.
Хватает меня своими пальцами за подбородок, вынуждая посмотреть в его глаза, и страх протекает по телу ледяными потоками. Такой сильный страх, что даже дышать перестаю, только и ловлю на коже дыхание этого злобного зверя.
— Восемь лет, Оливия. Уже достаточно. Ты сама должна понимать, что стареешь. Люция займет твое место моей официальной жены, — выдает этот гад. И, если бы не страх, я бы ему влепила.
Это Аркаше я влепить не могла. Ни силы в руках, ни желания пачкаться. Там уже все было мертво, а здесь и нечему появляться.
Бежать от такого надо, бежать! И я бы даже в старом теле ускакала, но сейчас и шага сделать не могу.
Слишком уж пугает этот тип. Но его пальцы все же смахиваю.
Никто на меня руку не поднимал в моей прежней жизни! И в этой не дам!
Генерал не спешит отвечать, но взглядом прожигает так, что ему и говорить не нужно. Эх, если бы только знала, как устроен этот мир, то уже задала бы жару! Или, как минимум, хлопнула бы дверью, но я понятия не имею, где тут выход и куда идти.
Потому действую иначе.
— Хорошо, — киваю ему, делая голос холодным и строгим.
Замечаю, как меняется лицо генерала.
Он, кажется, ждал либо слез и падения в ноги, либо препираний. Он был в этом уверен.
Кто знает, сколько боли испытала его настоящая жена, сколько отчаяния, до того как моя душа угодила в ее тело. Кто знает, как она любила мужа и на что была готова.
Но она — не я.
— Значит, мне собирать вещи? — выдавливаю также спокойно, добавляя в головушку генерала побольше неразберихи. Пусть помучается за всех женщин. Такой точно не одну обидел.
— Ты думаешь, я выгоню тебя, Оливия? — хмурится он. — Ты останешься при мне, как низложенная. Твои вещи уже перенесли в северное крыло.
О, как хорошо устроился! Знать бы еще, что у них значит низложеная. Служанка? Вторая жена? Наложница, которую можно навещать, пока она не полностью еще заржавела?
Это он пусть молоденьким предлагает, а я на старости лет больше не буду терпеть прихоти тех, кто возомнил себя хозяевами моей жизни. И раз судьба дала мне второй шанс, да еще и в новом теле, я все сделаю иначе.
«Я еще здесь лишь потому, что не знаю, как все устроено. Но будь уверен, генерал, скоро мы попрощаемся», — обещаю ему взглядом, не знаю, понимает ли он. Но кажется, что вокруг него даже воздух начинает искрить.
Страшно… Слишком страшно, но не на ту бабку он напал.
— Могу идти? — выдавливаю из себя, еще и умудряюсь натянуть на губы пресную улыбку, как делала та его новая фифа.
Генерал ведет бровью, явно ожидая от меня чего-то другого. Всматривается все внимательней, пристальней. Наклоняется, черт бы его побрал, да так, что уже опаляет мятным дыханием.
Ох, как давно мне и мысли не приходило в голову кому-то врезать, но сейчас хочется. Очень. Но жить хочется больше.
— Иди, — решает он, все еще прокручивая что-то в своей темной голове, и я тут же разворачиваюсь на пятках.
Не рассчитав легкости нового юного тела, прокручиваюсь куда быстрее привычного, и, кажется, даже попадаю хвостом по носу этого зверя, но собранности не теряю.
Держу спину ровно, пока каблуки стучат по отполированному мраморному полу.
Шаг, еще один, третий. Двери открывать не приходится, их отворяют слуги, а в холле меня ждет побледневшая добела Вириан.
Вот она мне сейчас и покажет, где здесь северное крыло, а заодно и расскажет, во что я вляпалась и как из этого выбраться.
Глава 5. Северное крыло
Вириан ведет меня в северное крыло, и чем больше я осматриваюсь, тем чаще ловлю себя на мысли, что происходящее не может быть реальным. Может, я в коме? Может, еще что-то, чему наука пока не нашла объяснения?
Зажмуриваюсь несколько раз, в надежде очнуться в своем теле и, дай бог, в пригодном для самостоятельной жизни состоянии, но ничего не меняется. Не то чтобы я очень стремилась к той жизни, но пару дел уладить нужно. И дочь услышать хочу… Очень.
Но что бы это ни было, сон или новая жизнь, — оно не развеивается и продолжается. Нужно собраться.
Касаюсь кончиками пальцев одной из белых колонн. Гладкая, холодная. Как и все в этом доме. Этот холод отрезвляет, заставляет голову работать лучше.
Мы минуем лестницу, затем проходим еще один холл. И, что подозрительно, за все это время я не увидела ни единого портрета «счастливой» пары Оливии и генерала, их родственников или предков. Может, здесь так принято? Но что-то подсказывает, что в любом из миров портреты быть должны. А их нет. Совсем.
Зато есть гобелены и картины, поражающие детальной проработкой пейзажи. Множество вазонов с цветами у массивных белоснежных колонн, делающих коридоры чем-то напоминающими зимний сад.
Да это здание вообще можно ассоциировать с чем угодно, но никак ни с домом. Потолки высоченные, сводчатые, люстры то ли позолоченные, то ли в самом деле золотые.
На светлых стенах — канделябры. И тоже золотые. Музей, дворец, но никак не дом. Ни капли уюта, но и не мне здесь жить, и не мне его создавать.
Тут теперь новая хозяйка, а я все топаю за Вириан дальше.
Топаю и думаю, что и на даче теперь будет новая хозяйка, если я в самом деле померла. Теперь ей и квартира, и дача, и мои гортензии с малиной и закрутками.
Да что там, бог с ними. Я с дочерью не попрощалась — вот что поистине саднит душу так, что пальцы немеют.
Но Ангелина у меня молодец, сильная девочка. Намного сильнее меня…
— Сюда, — зовет Вириан.
Весь путь она молчала, и после одного сказанного слова вновь стихла. Мы поворачиваем из белого светлого холла в более темный и узкий коридор.