А тот красный конверт из Академии, так вовремя доставленный… Не припомню на нём печати ректора. А ведь она там обязана быть. Просто похожий конверт. Подделка.
Но когда меня переполняли эмоции, я просто не могла этого понять.
Что за маниакальное желание избавиться от меня?
Вряд ли это связано со скандалом, который развернется после нашего развода. Не мы первые, не мы последние. Вешон регулярно разводится — подумаешь, на месяц или два станешь столичной звездой. Но рано или поздно интерес газетчиков стихнет. Аларику, к тому же, всегда было плевать на чужое мнение.
Так что желание Марии и свекрови избавиться именно от меня — их личное. Не его.
И как же удачно всё подгадано. Решили действовать, пока его нет, пока в Дризкалне обвал.
Вызволить меня сможет только сын, если узнает о случившемся.
Да и что он может? К рассвету меня навестит врач, и… об этом даже не хотелось думать.
Они хотят извести меня не просто так. Значит, допускают, что Аларик может вернуться и не отпустить меня.
Он слишком честен до тошноты, он даст фамилии ещё одному наследнику.
А потом… неужели они уверены, что после этого Аларик разведётся и с Марией?
Я нервно рассмеялась.
А кто тот мужчина, что сидел в кабинете умершего свекра? Неприятный, скользкий тип. Это о нём говорила Мария, что за её плечами стоит сильный и влиятельный человек?
И почему тогда этот «влиятельный делец» в сговоре с этой пигалицей? Почему действует через юбку? Скорее всего, не поделил что-то в делах с Алариком и через неё решил добираться до мужа?
Мне не нравились собственные рассуждения. Потому что из них выходило, что муж мог стать жертвой обстоятельств. Мне ли не знать насколько могут быть коварны люди.
Я стиснула зубы и откинулась затылком на шероховатую стену.
Снова посмотрела в окно. Была уже глухая ночь.
Потом посмотрела на наручники.
Никак не снять. Как бы я ни пыталась.
Магия не отзывалась.
От запаха сырости тошнило. На языке разлилась горечь.
Я слишком привыкла быть герцогиней, привыкла к защите влиятельного супруга.
Это была моя ошибка — непозволительная беспечность, которая теперь может стоить жизни мне и моему ребёнку.
***
Аларик, неделей ранее.
Новость об обвале застала меня врасплох. Я прибыл на рудник в Дризкалн почти сразу, как пришла весть. Пыль ещё стояла стеной, в воздухе пахло горелым камнем и кровью. Люди метались, кто-то кричал под завалами.
Я не имел права стоять в стороне. Сбросил плащ, сам пошёл в ряды спасателей. Камни давили тяжестью, пальцы резались до крови, но я работал молча, стиснув зубы. Так было правильно.
Когда первый раз поддалась кладка и мы вытащили троих живых — стало легче. Но второй обвал пришёл внезапно. Гул, словно земля сама решила схлопнуться. Я
не успел отскочить. Булыжник врезался в плечо и руку, прижал к стене. Воздух вышибло из легких. Боль была тупая, резкая. Отбросил камень другой рукой.
Но хуже было бы, если б я потерял людей, которые на меня работают.
Мы выбрались. Всех раненых я приказал сразу доставить в лазарет, чтобы ни один не остался без помощи.
Лекари обязаны лечить за счёт моей мануфактуры. Каждому рабочему будет выплачено выходное пособие, каждой семье — компенсация. Я сам прослежу.
Чёрт возьми, как же меня трясёт от злости. Всё опять из-за проклятых щитов. Маг уверял, что защита устоит. А щиты снова рухнули. Слишком часто в последнее время. Слишком точно в моменты, когда удар особенно чувствителен для меня. Совпадение? Нет. Кто-то играет. Играет грязно.
Я поймал себя на мысли, что больше не доверяю этим защитам. Ни одному магу. Ни одной их печати.
Получив помощь целителя последним, я снова переговорил с главным лекарем госпиталя в Дризгалне. Тот заверил, что всем будет оказана помощь. Заплатил за его услуги и вышел на крыльцо. Была ночь. Рука все еще болела. Перелом вылечили, со всем остальным справится регенерация.
Утром следовало встретиться с рабочими и выяснить, как всё произошло. Потом заняться реконструкцией. Проследить, чтобы всё было сделано как нужно. А там — думать о щитах. Бездна бы их побрала!
И тут я понял: нет в мире ни одного человека, которому я бы так доверял, как своей… жене.
Всплывали воспоминания — как Лия формировала щиты, как ловко у неё это получалось. Кажется, это было самое завораживающее зрелище из всех, что я видел.
Её плетения — такие изящные, складывались в узлы. Легкость и сила. Её талант поражал.
Я дал себе обещание. Нет — клятву. Я помогу ей. Исполню её желание. Она будет учиться у мэтра, который в своё время сделал ей предложение. Я отпущу её.
Ведь нас теперь ничего не связывает… кроме истинности и моего предательства. Предательства, которое не то, что она. Я сам себе этого никогда не прощу. Как и своего дракона. Чёрное сердце ящера предало свою самку. Тому только и оставалось, что сконфуженно размахивать хвостом и глухо рычать.
Дни шли один за другим. Я полностью погрузился в работу и восстановление рудника. Навещал рабочих в лазарете, спрашивал о здоровье.
Только на пятый день полиция зашла в тупик. Выяснилось, что это просто дело ослабленных щитов. Мага-щитовика, который ставил защиту, теперь найти не представлялось возможным. Тот словно испарился.
Бездна!
Плечо пульсирует болью, пальцы едва сгибаются. Но зато есть ясность. После последней травмы я почти потерял нюх. Сейчас — чувствую запахи снова.
И хочу одного: вернуться домой и украдкой вдохнуть родной аромат истинной.
Но пришлось осадить себя и свои желания. Не подпустит. И будет права.
Осталось только снова погрузиться в работу. Отвлечься. Только вот…
Глава 34
Я вернулся в гостиницу. Принял ванну, переоделся и тяжело опустился в кресло. Запустил импульс магии в камин, уселся напротив и покачал в руке золотистый грог.
Мысли так и крутились вокруг подозрительного исчезновения мага.
Это меня насторожило сильнее самого обвала.
Щиты не рушатся просто так. Да, бывают сбои. Да, усталость, ошибки в плетениях. Но чтобы вот так — в момент, когда всё было на волоске, и потом ещё и исчезновение мага? Слишком чисто. Слишком «вовремя».
Меня не отпускало ощущение, что кто-то бьёт прицельно. Более того чаще всего обвалы и взрывы на производстве бывали именно у меня.
Я сжал кулак, ударил по подлокотнику.
В