Да и пусть. Главное — уехать. Не до него сейчас!
Я даже поймала себя на мысли, что больше не хочу производить на него впечатление. Наряжаться, как для бала. А вот быть чем-то большим, чем красивым фантиком, вот что по-настоящему сложно.
А ведь если подумать… Раймонд сам из знатного, богатого рода. Что ему мои наряды и отцовские деньги? Чем я отличаюсь от остальных девушек нашего положения? Разве только пустыми капризами.
Зато я помню, как он смотрел на других девчонок — тех, кто старались, учились, понимали, что пробиваться им придётся своими силами. Даже его друзья уважали именно таких. А я? Я, ничего не понимая, только фыркала и строила из себя важность.
Я даже рассмеялась нервно. Потому что теперь ясно: графской дочке Миранде Форк точно ничего не светит. Раймонду явно по душе совсем не такие леди.
А я ведь вела себя именно как они. Да ещё и эти мои бесконечные пропуски… про них придётся тоже признаться. Ох, и влетит мне!
Ну и пусть!
Только вот я не застала маму дома. И даже не нашла ее в Академии. Мирей тоже куда-то исчез.
Глава 39
Аларик обратился прямо у дверей лечебницы. Даже мысли не возникло отказаться настолько напугана я была.
Я вскарабкалась по его крылу, села на мощную шею, прижимаясь к грубой чешуе. Мирей, хоть и с одной рукой, взобрался сам. И вот дракон взмыл в небо.
Я вцепилась в наросты на его шее, чувствуя, как сын сзади обнял меня за талию. Сжала его руку, вытерла лицо другой ладонью. Тепло драконьего тела согревало, возвращало ощущение безопасности. После всего пережитого именно это было нужно — знать, что я под защитой, что мы с малышом под защитой.
Дракон заложил широкий вираж и направился в сторону Академии. Приземлились на полигоне.
Мирей спрыгнул первым, подал мне руку. Я сбежала по крылу дракона, и сын снова крепко прижал меня к себе. Меня трясло.
Моей спины коснулось сильное тело Аларика. И вот мы стояли втроём, тесно, словно снова были семьёй. Но дрожь не уходила.
Сын отошёл первым. А Аларик молча подхватил меня на руки и пошел по дорожке к моему академическому домику.
От него пахло кедром и смолой. Этот запах всегда успокаивал.
Мирей распахнул дверь, и Аларик внёс меня на руках, сразу направившись к дивану в гостиной, совмещённой с кухней. Усадил, накрыл ноги пледом — и, не сказав ни слова, ушёл на кухню. Сын за ним.
Скоро я услышала, как на плиту поставили чайник. А по комнате поплыл запах чабреца. Во время беременности меня особенно тянуло именно к нему. И, конечно же, Аларик это знал.
Он протянул мне чашку, сам сел напротив в кресло. Мирей устроился рядом с ним на стуле.
Я подтянула плед повыше, сделала первый глоток. Горячая жидкость обожгла горло и успокоила сердце. Я прикрыла глаза на мгновение — и открыла их, встретив жёлтый взгляд мужа.
— Расскажи всё, что произошло, — тихо, почти на грани рыка, произнёс Аларик.
Я видела, как он напряжён, как по скулам и щекам пробегали чешуйки. Ему было трудно держать себя в руках. Пальцы впились в подлокотники кресла так, что дерево скрипело и грозилось треснуть.
— Аларик… — я глубоко вдохнула. Не знала, с чего начать. Эти слова были… горькими. И предугадать его реакцию было невозможно.
Он устало прикрыл глаза, потом распахнул их, и жёлтый звериный взгляд прожёг меня насквозь.
— Говори, как есть.
Я опустила взгляд в кружку, сделала глоток, чтобы собраться, потом перевела глаза на сына и вновь на него. Костяшки пальцев Аларика были сбиты, по ним скользнула черная чешуя. Полурасстегнутая белоснежная рубашка на груди была заляпана каплями крови — чужой, не его.
Я перевела взгляд поверх его плеча, на каменную полку, и заговорила:
— Всё началось с того, как Мария перевелась в Академию. Я знала, что рано или поздно всплывёт и моё положение, и слухи о разводе. Но не думала, что так быстро. Она… провоцировала меня. Подначивала на парах, шепталась с подружками. Она ждала, что я сорвусь. Но я молчала. Я не позволяла себе реагировать.
Аларик слушал, сидел будто высеченный из камня. Ни тени эмоций на лице. Было сложно понять, что он думает о моих словах.
— Она рассказывала всем, как провела с тобой ночь перед твоим отъездом. Что ты подарил ей гарнитур из лунной крошки.
На его лице впервые дрогнула мышца. Бровь дёрнулась.
— Я не проводил с ней ночь. И уж точно ничего ей не дарил, — холодно, почти отрывисто произнёс он.
Я лишь кивнула. Так и думала. Безвкусица в её руках слишком явно не имела к нему отношения.
— Она ждала, что я вспыхну. Но я промолчала. Однако несколько дней назад всё изменилось. Вся Академия стала обсуждать нас. Но и тут я сохраняла спокойствие. Не добившись результата, Мария пошла дальше. Она поджидала меня у дома. И тогда прозвучали первые угрозы.
— Чего она хотела? — голос его был глухим.
— Чтобы я немедленно уехала из столицы.
— Дальше, — приказал он.
— Я бы не придала этому значения… но она намекнула, что нападение на Мирея — её рук дело. Точнее, того, кто стоит за её спиной. — Я перевела взгляд на сына, на его подвязанную руку. — До этого мы с ним обсуждали его дежурство. Он сказал: те, кто напал, были не обычные воры. Слишком хорошо подготовленные люди.
Мирей молча кивнул, подтверждая мои слова.
— Поэтому я поверила Марии. Особенно когда она пригрозила Алексой. Сказала, что с дочерью может случиться что-то хуже. Что она уже никогда не выйдет за лорда замуж. — Я запнулась, чувствуя, как внутри поднимается холодная дрожь. — Думаю, ты понимаешь, на что она намекала.
Челюсти Аларика стиснулись. Я слышала этот хруст даже отсюда.
— Она зашла слишком далеко, — продолжила я. — Я не верю, что она действовала сама. За ней кто-то стоит. Я хотела предупредить всех об опасности и угрозах мне. Даже если бы вы не поверили мне. Я сначала отправилась к тебе, Рик, но не застала. Потом поговорила с Миреем. А вот Алексу… я уже не нашла. Я запаниковала. По глупости попала в ловушку: никого не предупредила, куда иду. Но шла