Нариман подскочил со стула. Глаза забегали. Он явно собирался скрыться. Но я подошел ближе к нему и проговорил:
— Мать больше не будет препятствовать мне в этом вопросе, поверь.
— Ты явно не в духе. Я, пожалуй, пойду, — промямлил он.
Усмешка исказила мои губы.
— Я хочу, чтобы ты понял цену деньгам, — я остановил его побег. Положил руку на плечо. Сжал его. — Чтобы понял, как трудно их зарабатывать. Чтобы научился нести ответственность — не только за себя, но и за других людей. У тебя в руках всё: деньги, положение, статус. Но вместо того, чтобы развиваться, совершенствоваться, ты прожигаешь свою жизнь.
— Ну вот, ты как обычно! Даже денег не можешь дать… просто так, — буркнул он. — Мне ещё кучу нотаций приходится выслушать.
— Значит так, Нариман, — снова перебил я его. Встряхнул за плечо, чтобы тот перестал закатывать глаза и понял, что я серьезен. — Документы из академии я заберу. Но в Столичной академии учиться ты не будешь. Что касается денег… — я поправил лацканы пиджака и пошёл к двери. — Вот магический ключ от особняка. Тут есть всё необходимое. Еду найдешь в холодильном шкафу. Приготовишь себе сам. Одежду можешь взять мою или Мирея. И за ворота особняка носа не показывать, пока я не вернусь.
— Как приготовить самому? — выкрикнул он мне в спину. — А где прислуга? И почему у тебя в доме никого нет? Вон, даже пыль отсюда видна на полках? Что случилось? Ну, неужели с Лили поругались? — рассмеялся Нариман, словно это была шутка. Но увидев, мой серьёзный взгляд подавился смешком. Выпучил глаза. — Да ла-адно, это же временно! Вы ведь истинные, брат! Ты потому такой строгий? Не в духе? Нет настроения?
Я замер у двери.
— Мы с Лилией развелись, — сказал тихо, но твёрдо. — И да, несмотря на то, что мы истинные.
— Что?! — брат подскочил, захлопнул дверь перед моим лицом. — Как развелись? Как это может быть? Что ты несёшь за чушь? Я же видел её в академии. Она не сказала ничего, — Нариман схватил меня за рукав. — Да не может быть! Что ты натворил?
— От меня забеременела другая женщина, — я вырвал руку.
Брат отшатнулся. Его лицо вытянулось, и, пожалуй, впервые за долгое время я увидел в его глазах не ухмылку, не хитрость — а настоящее потрясение.
— Этого… не может быть, — он покачал головой. — Ты же всегда был… правильный. Честный. Преданный. Я этот список твоих добродетелей могу продолжать до тошноты! Как ты мог?!
— Вот так, — я развернулся. — Мария Сарийская беременна от меня.
Он замер, словно вкопанный, а я обошёл его и открыл дверь.
— Но… — Нариман всё ещё пытался найти слова.
— Мне некогда, брат, — я бросил через плечо. — Матушка сейчас в пансионе на горячих ключах. Мне нужно туда.
Я вышел, и шаги эхом прокатились по каменному коридору. В груди разрасталось пламя.
Глава 48
Аларик
Я сел за столик, откинулся на спинку стула. Расстегнул пуговицу камзола, постучал пальцами по столешнице и посмотрел в растерянное, почти на грани испуга лицо матери.
Но та вдруг вспомнила, что она леди. Элоиза всегда умела держать лицо, даже позволив себе секундную слабину.
Снова на нём появилась привычная, надменная, высокомерная маска. Ну, я уже привык её не замечать.
«Мать есть мать», — как говорит Лилия. Её не выбирают. Только если…
— Здравствуй, матушка. Вижу по лицу, ты не рада видеть меня, — я демонстративно обвёл взглядом зал дорогого ресторана.
Мать за этот день успела многое: собраться на отдых, встретить Марию, переговорить с ней, поговорить с Алексой. А потом, по её плану, избежать наказания — собрать вещи и тайком уехать в пансион.
Отсидеться здесь.
Переждать бурю.
Она, наверное, думала, что пройдёт время, я остыну, и тогда она сможет вернуться. Или, ещё хуже, что я и вовсе смирюсь и позволю ей продолжать разыгрывать отсюда свои сценарии, плести интриги.
Ей всегда казалось, что можно перехитрить, переждать, переломить чужую волю — и всё вернётся так, как было удобно ей.
Не в это раз. Она зашла слишком далеко.
— Что ты здесь делаешь, Аларик? — в её голосе прорезались обиды женщины, привыкшей получать все и даже больше. — И да, я не рада тебя видеть. Неблагодарный сын.
Она махнула рукой, подзывая официанта. Тот подошёл, неторопливо наполнил ей бокал и отошёл. Матери явно нужно было время, чтобы прийти в себя, и она сама дала себе это время. Подняла бокал, слегка пригубила и снова опустила, смотря прямо на меня. Решала, как себя вести со мной.
— Ну что же, этот неблагодарный сын жаждет с тобой поговорить, — произнес я холодно. — Или ты думала, что сможешь просто так уехать, ничего никому не сказав? Раствориться на просторах империи, а я об этом не узнаю?
— Ты что, следил за мной? — почти прошипела мать, маска леди летела к чёрту.
— Да, — не стал я отрицать.
— Как ты смеешь… — она вскинулась, переходя в атаку.
Лучшая защита — нападение.
— Со мной это не пройдёт, матушка, — усмехнулся я.
Я подался вперёд, сложил руки в замок и практически навис над матерью. Столик был маленький, круглый, на одного человека. Мать попыталась отодвинуться, но тяжёлая дубовая мебель не поддалась. Ей пришлось смотреть мне прямо в глаза.
— От чего ты так жестока?
— Что ты такое говоришь? — её голос на миг дрогнул. Глаза забегали. — Я совершенно не понимаю, о чём ты.
— Хватит ходить вокруг да около. — чеканил я слова. — Ты спровоцировала Лилию. Ты подкупила стражу порядка. Ты упекла мою истинную в лечебницу. И если бы я не успел… А я успел! Она могла погибнуть. Хочешь, скажу тебе, что было бы со мной, если бы не стало моей истинной? В лучшем случае я сошёл бы с ума. В худшем — умер бы. Так скажи мне, мама: какая мать будет рада смерти собственного ребёнка? Ну давай, расскажи!
Повисла густая, вязкая тишина. Она тянулась долгими секундами.
Мать прокашлялась, скрывая растерянность. Явно подбирала слова, чтобы вернуть себе привычную власть. С силой взяла себя в