— Тогда сыграем в «русскую рулетку»? — подмигнул я и крутанул барабан. — Ощутим риск и… может быть решим возникшую дилемму? Решим прямо здесь и сейчас — стоит ли меня слушать или нет?
— А можно я с вами? — подал голос молчавший до этого Ян.
Не скажу, что он был бледен или смущён. Ян смотрел ровно также, как на дорогу — спокойно и даже как-то лениво.
— Можно! Как раз проверим и этого перца, которого ты нам навязываешь! — хохотнул Андреас.
А вот у него как раз краска отлила от лица. Хоть он и хорохорился, но было видно, что ему эта затея не по нутру.
Я оставил в барабане один патрон, щёлкнул его на место. Звук был сухой и металлический, финальный.
— По правилам, или без? — спросил я, глядя на Яна.
— Какая разница? — он пожал плечами, его спокойствие начинало действовать на нервы сильнее, чем истерика.
— По правилам: крутим барабан перед каждым выстрелом. Шанс всегда один к шести. Без правил: крутим один раз в начале. Шанс с каждым ходом растёт.
— Давайте без правил, — Ян улыбнулся уголками губ. — Так будет даже интереснее.
— Решено.
Я резко дёрнул барабан, защёлкнул его. Механизм с жужжанием прокрутился, замер. Теперь смерть была в одной из шести каморок. Я поднёс дуло к своему виску. Глаза Баадера стали круглыми. Он уже хотел что-то сказать, запротестовать, но было поздно.
— За послушание, — сказал я, глядя на него, и спустил курок.
Щёлк.
Я переложил револьвер в другую руку и протянул его Яну.
— Твоя очередь. За доверие.
Ян взял оружие так же спокойно, как взял бы стакан с водой. Он не стал приставлять его к голове сразу. Он посмотрел на Баадера.
— Ты говорил, что я чудик? Ну, может быть и так. Что же, может быть сейчас одним чудиком станет меньше.
— Ян, не надо… — начал Андреас, но тот уже поднял револьвер.
— Давайте проверим.
Ян приставил холодный металл к своему виску. Его взгляд был пустым и ясным. Он смотрел на Баадера, а палец плавно, без малейшей дрожи, нажал на курок.
Щёлк.
Снова пусто.
В комнате стояла гробовая тишина. Даже телевизор словно притих. Энслин широко раскрыв глаза следила за нами. Ян медленно опустил револьвер и положил его на стол, толкнув в сторону побледневшего Баадера.
— Твоя очередь, Андреас. За… принципы, кажется.
Баадер смотрел на револьвер, как на гремучую змею. Его бравада испарилась, оставив лишь животное чувство самосохранения. Он облизнул пересохшие губы.
— Это… это безумие, — прохрипел он.
— Это риск, — поправил я тихо. — Ты же его так любишь. Ты же состоишь из сплошной опасности. Докажи!
Он не двигался. Его рука лежала на столе, сжатая в кулак, костяшки побелели.
— А давай снова я попробую? Ты пока подумаешь, товарищ, — улыбнулся я.
Глаза Энслин стали ещё больше. Она что-то пискнула, но слова явно не хотели покидать её обкуренное горло.
Я приставил револьвер к виску и…
Щёлк.
Выстрела не последовало.
— Пятьдесят на пятьдесят, Андреас, — проговорил я, положив револьвер на стол. — Испытаешь удачу?
— А можно мне? — поднял руку Ян.
Андреас перевёл взгляд на связного. Тот кивнул, подмигнул Энслин и…
Щёлк…
Выстрела снова не последовало.
Мы уставились на Андреаса. По логике, в барабане остался только один патрон. Сделать сейчас выстрел — самоубийство чистой воды. Молчание затянулось.
— Хватит, — сдавленно сказал Андреас наконец, отводя взгляд. — Хватит игр.
Я не спускал с него глаз, прожигая насквозь. Пусть почувствует всю глубину унижения. Чтобы не распахивал пасть попусту. Полминуты смотрел, потом медленно кивнул.
— Правильно. Игр действительно хватит. С этого момента никакой самодеятельности. Никаких листовок. Никаких «искр». Выполняешь приказ, задаешь вопросы потом. Понял?
Он кивнул, не глядя на меня. Быстро, почти судорожно. Урок был усвоен. Ценой, которую он не был готов заплатить.
Я взял со стола револьвер, отщёлкнул барабан и вытряхнул единственный патрон себе в ладонь.
— И на будущее, — добавил я, подбрасывая и ловя блестящий цилиндрик. — Я никогда не рискую понапрасну. Риск, ведь это не всегда смерть. Иногда это просто позор.
Я видел, как по лицу Баадера прокатилась волна стыда и злости. Но он промолчал. Молчание было его капитуляцией.
Ян протянул руку Андреасу:
— Приятно познакомиться!
— Взаимно, — буркнул тот в ответ.
— Вдвойне приятно познакомиться, — сказал Ян в сторону Энслин.
— Мне тоже, — кивнула она, всё ещё не отошедшая от недавней сцены.
Ян повернулся ко мне, чуть улыбнулся и одними губами прошептал: «Я видел».
Ну да, пришлось изобразить, что в барабане был патрон, хотя я вытащил все. Пусть Андреас думает, что внутри был цилиндрик, только мы с Яном будем знать правду.
А что? Вдруг госпоже Фортуне надоест подыгрывать мне, и она решит повернуться жопой? Или же обидится на ребят? Ну его на хрен. А так… «ловкость рук и никакого мошенства» — как говорил один ловкий вор из первого советского фильма со звуком.
— Ну что же, теперь давайте разберём наши дальнейшие действия, друзья-товарищи! — хлопнул я в ладоши.
Глава 19
— Алексей Николаевич Косыгин должен продолжать свои реформы! — хлопнул ладонью по столу Шелепин. — Ты сам видишь, как его идеи зарубают на корню все эти консерваторы, но по факту людям становится лучше жить. Людям! А не только представителям партии!
Двое товарищей сидели в кабинете Шелепина.
— Я это понимаю, Александр, но как это донести до наших партийных масс? Они как попугаи твердят, что реформы противоречат принципам плановой экономики и дают слишком много свободы предприятиям и производителям, — покачал головой Семичастный.
— Да? У этих самых производителей и так до хрена свобод. Вон, как меховую мафию прижали, так сразу же ниточки потянулись наверх. И почему это один из генералов милиции ни с того, ни с сего решил пустить себе пулю в лоб? Не с того ли, что иначе его схватили бы за жопу вместе с награбленным?
— Может быть и так. Нужно подробнее разузнать у Щёлокова, — поджал губы Семичастный.
— Нужно узнать у Щёлокова… Как будто нам других проблем мало. А партийная верхушка… Они заняли тёплые места и их всё устраивает. Потому что у них есть «Берёзка», есть путёвки заграницу, есть машины… А у простого народа? Что есть у него? Только идея о светлом будущем? А ведь эта самая идея очень сильно меркнет, когда люди видят — для КОГО они отдают силы на строительство. Скинули царя и дворян, чтобы помочь посадить на свою шкирку других оголоедов! Что по реформам…
— Целью новых реформ является переход от «государственного капитализма»