Прошло минут десять молчания. Я гладил ее по волосам, чувствуя, как постепенно возвращается реальность. Что мы только что сделали? Какие будут последствия?
Но удивительно — я не жалел ни о чем. В конце-концов — то, что сейчас было — было ахрененно.
— Я так-то пришла тебе сказать, — вдруг произнесла она, не поднимая головы, — что пришла к выводу, что ты употребляешь «Гиперстим».
Я напрягся. «Гиперстим» — запрещенный довоенный препарат для экстремального повышения физических параметров. Невероятно эффективный, но с чудовищными побочными эффектами.
— Показатели твоей крови и тканей совпадают с профилем пользователей этого препарата, — продолжала она тем же будничным тоном, словно обсуждала прогноз погоды. — Ускоренный метаболизм, повышенная плотность мышц, улучшенная нервная проводимость. Классика.
Она помолчала, рисуя пальцем узоры на моей груди.
— Но тут нестыковочка, — добавила она задумчиво. — «Гиперстим» буквально с первой дозы приводит к полной импотенции. Необратимой. А ты этим не страдешь… — она усмехнулась. — Ну, я думаю, доказательства очевидны. Так что… что-то тут не так.
Она говорила это как само собой разумеющееся, между прочим. Без подозрений, без упреков. Просто констатация факта, над которым она размышляет вслух.
Мой вывод был правильным. Она изголодавшаяся женщина. При чем чертовски привлекательная. И такая встряска пусть и временно, но отвлекла ее от моих медицинских отклонений. Профессиональное любопытство отступило перед более базовыми потребностями.
— Может, у меня особая физиология, — осторожно предположил я, продолжая гладить ее волосы.
— Может быть, — согласилась она, не настаивая на ответе. — Хотя это было бы уникально.
Еще через минут пять она встала. Посмотрела на меня с прищуром, в котором читались и удовлетворение, и легкая угроза:
— Макс! Мне было охренеть как хорошо. И, честно говоря, надеюсь, что не последний раз.
Она начала одеваться, и я приподнялся на локте, плотоядно разглядывая ее подтянутое, стройное тело. Для женщины сорока двух лет она была в превосходной форме. Никакого лишнего жира, мышцы в тонусе, кожа упругая. Явно следила за собой, несмотря на тяжелый рабочий график.
— Но имей в виду, — продолжила она, застегивая бюстгальтер. — Первое: если хоть одна живая душа об этом узнает — я лично тебя придушу.
Она говорила серьезно. В ее взгляде читалась абсолютная решимость.
— Второе, — она натянула брюки и застегнула пояс. — Мы не закончили с твоим обследованием.
Последняя фраза прозвучала более формально, возвращая ее в профессиональный режим. Но угрозы в ней не было — скорее констатация факта.
Я откинулся на подушку, наблюдая, как она заканчивает одеваться. Привела в порядок волосы, застегнула последнюю пуговицу на рубашке, подобрала планшет с пола.
— Кира, — сказал я, когда она уже направлялась к двери. Она остановилась, обернулась. — То, что сейчас было… полностью разделяю мнение — это было охренительно. И да, согласен — тоже нигде не взболтни, а то Бункер… он такой Бункер, что завтра в каждой секции будут шушукаться.
Она кивнула с понимающей улыбкой.
— А по поводу меня, — продолжил я, — всему свое время.
Стелл внимательно посмотрела на меня, оценивающе. Потом медленно кивнула.
— Своё время… — повторила она. — Хорошо. Но не тяни слишком долго, Макс. Любопытство медика — штука настойчивая.
Она вышла, не прощаясь. Дверь мягко закрылась за ней.
Я остался лежать на кровати, уставившись в потолок и осмысливая произошедшее.
— Зета, — позвал я мысленно. — Ты здесь?
— Всегда, — откликнулась она, и в ее голосе слышалось что-то похожее на довольство. — Это был гениальный ход, Макс. Серьезно.
— Ты одобряешь?
— Абсолютно. Ты нейтрализовал потенциальную угрозу, не прибегая к насилию. Более того — создал основу для доверительных отношений. Стелл теперь эмоционально связана с тобой. Это значительно снижает вероятность, что она выдаст твой секрет командованию.
Я задумался над ее словами.
— Но это было не только расчетом, — признался я. — Она… привлекательная женщина. Умная, сильная. И очень одинокая.
— Знаю, — мягко ответила Зета. — Я чувствовала твои эмоции во время близости. Это было искреннее влечение, не просто манипуляция. Что, кстати, делает твой поступок еще более эффективным. Люди чувствуют фальш. Если бы ты притворялся, она бы распознала.
Я встал с кровати и отправился в душ. Горячая вода смывала пот и усталость. Я стоял под струями, обдумывая новую ситуацию.
— Зета, как думаешь, что она сейчас делает?
— Проверяю, — откликнулась она. — Доктор Стелл вернулась в медблок. Биометрические показатели… интересно. Пульс и давление повышены, но не от стресса, а от возбуждения. Эндорфины зашкаливают. Она счастлива, Макс. Возможно, впервые за много лет.
Я почувствовал странную теплоту в груди. Значит, я сделал что-то хорошее. Не только для себя, но и для нее.
— А что с анализами? Она их изучала?
— Планшет лежит на столе в ее кабинете. Она пока не открывала результаты после возвращения. Видимо, решила отложить рабочие вопросы на потом.
Хорошо. Это давало мне время подумать, как действовать дальше.
Выйдя из душа, я переоделся в чистую одежду и прилег на кровать. Несмотря на недавнюю активность, чувствовал себя бодрым и полным сил. Благодаря Зете восстановление происходило с невероятной скоростью.
— Зета, давай обсудим дальнейшие планы, — сказал я. — Что делать со Стелл? Рассказать ей правду?
— Не сразу, — посоветовала она. — Пусть привыкнет к мысли, что ты особенный. Постепенно подводи к откровению. Сначала намеки, потом фрагменты информации, и только когда будешь уверен в ее лояльности — правда.
— Разумно. А что насчет ее импланта? Ты можешь с ним взаимодействовать?
— Теоретически да. Но для этого нужен физический контакт. Причем достаточно длительный — минут пятнадцать-двадцать. Я смогу подключиться к ее системе, изучить архитектуру, возможно, даже улучшить функционал. Уже последующие могут быть удаленными.
— А она это почувствует?
— Зависит от того, насколько осторожно я буду действовать. Могу попробовать провести подключение незаметно. Но риск, что она обнаружит вторжение, остается.
Я задумался. С одной стороны, доступ к импланту Стелл мог дать ценную информацию о довоенных технологиях. С другой — если она обнаружит попытку подключения, доверие будет разрушено.
— Пока воздержимся, — решил я. — Не будем рисковать. Подождем, пока она сама будет готова к откровению.
— Мудрое решение, — одобрила Зета.
Я провел остаток дня в относительном спокойствии. Помог Громову с еще одним участком работы, поболтал с Дрейком в баре, поужинал в столовой. Старался вести себя максимально обычно, чтобы не привлекать внимания.
Но мысли постоянно возвращались к Кире Стелл. К ощущению ее тела под моими руками.
— Ты думаешь о ней, — констатировала Зета ближе к вечеру.
— Да, — признался я. — Это было… неожиданно и, чёрт возьми, приятно.
— Для нее тоже. Я продолжаю мониторить ее состояние. Она несколько