Без злобы. Эта мысль была страшнее любой ненависти. Для них мы были ничем.
Я посмотрел в иллюминатор. Пустошь. Серая, безжизненная. И мы — шесть песчинок на этом огромном, враждебном пространстве. Без дома, без поддержки. Но с трофеем, который мог стать либо нашим спасением, либо нашей могилой.
— Зета, — тихо сказал я. — Поднимай нас. И включай стелс. Пора исчезнуть с радаров. У всех.
Черная акула флаера беззвучно поднялась в воздух и растворилась в небе, унося в своем чреве остатки моего отряда и одного спящего «наблюдателя», которому очень скоро предстоял крайне неприятный разговор. Охота закончилась. Началась игра в прятки. И теперь мы были не дичью.
Мы были призраками.
Это единственное слово, которое билось в моем сознании, пока флаер нёс нас сквозь серое, равнодушное небо. Мы были стерты. Наш «Мамонт», наш дом на колесах, превратился в горстку пепла. Для Бункера-47 мы пропали без вести, еще один отряд, поглощенный пустошами. Для Эгрегора мы, возможно, были временной помехой, исчезнувшей с радаров. А для «Проекта „Возрождение“» — досадным мусором, который они аккуратно подмели.
Призраки. Невидимые, неслышимые, ни к чему не привязанные. И это давало нам немыслимую, пугающую свободу.
— Мы не можем вернуться в Бункер, — сказал я вслух, нарушая тишину в кабине. Мой голос прозвучал хрипло и чужеродно.
Кира, которая как раз заканчивала накладывать временную шину на руку Рыжего, подняла на меня глаза. В них не было ни удивления, ни спора. Только усталое понимание.
— Я знаю. Рэйв заберет его, — она кивнула на корпус флаера. — Разберет на винтики, попытается скопировать. А пилота… его ждет допрос с пристрастием в подвалах Картера. Мы потеряем все. И эту машину, и шанс узнать правду.
— Именно, — я посмотрел на Дрейка. Он сидел, привалившись к стене, и мрачно смотрел в пол. Он все слышал. — Эта птичка — наш единственный шанс. Выжить, стать сильнее и понять, что, черт возьми, происходит в этом мире.
Он медленно поднял голову.
— И что ты предлагаешь, Макс? Стать бандой вольных утилизаторов? Жить в развалинах?
— Нет, — я покачал головой. — Я предлагаю стать умнее. Быстрее. Сильнее. Мы не будем прятаться. Мы будем готовиться.
Я мысленно обратился к Зете.
«Найди нам укрытие. В радиусе ста километров отсюда, в стороне от Бункера. Что-то высокое, незаметное, с хорошим обзором и единственным входом. Идеальное гнездо для призраков».
«Уже ищу, Макс. Есть несколько вариантов. Старый телекоммуникационный центр, небоскреб в заброшенном деловом квартале… Да, вот он. Идеально. Пятидесятиэтажное здание довоенной корпорации „Гелиос“. Крыша плоская, есть выход из старой вертолетной площадки. Судя по данным, верхние этажи практически не пострадали от Коллапса. Двадцать минут полета».
— Меняем дислокацию, — сказал я, подмигнув Кире.
Флаер плавно накренился и, невидимый для мира, скользнул к новому временному дому.
Через двадцать минут мы приземлились на крыше небоскреба. Ветер здесь, на высоте, был чистым и сильным, он свистел, ударяясь о выступы здания. Внизу, насколько хватало глаз, расстилался мертвый город — каньон из бетона и стекла.
Пока Кира и Дрейк, ставший ее ассистентом, занимались раненными, я отстранился от всего.
«Зета, — приказал я. — Мне нужны знания. Все, что ты можешь извлечь из систем этого флаера. Управление, навигация, системы вооружения. Скомпилируй в единый пакет и загружай».
«Уже сделано, Макс. Пока мы летели, я подготовила два пакета. „Пилот-1“ для тебя и „Медик-3“ для тебя и Киры — полный мануал по работе с медицинской капсулой, включая протоколы тонкой настройки и ручного вмешательства. Загружаю».
— Кира, иди сюда, — позвал я её.
— Что, Макс? — присела она рядом.
«Зета, капсула сама может работать?»
«Да, Макс, программа загружена, восстановление идет. Через три часа процесс завершится».
— Тогда пакет медика и Кире загружай.
Кира посмотрела на меня вопросительно, а я лишь улыбнулся ей.
Информация хлынула в мой мозг не как сухой текст. Она вплеталась в мою нервную систему, становясь частью меня. Я вдруг почувствовал флаер. Ощутил его инерцию, отклик двигателей, понял логику его систем, словно сам его спроектировал. Это заняло не больше получаса. Еще час ушел на то, чтобы мой мозг полностью ассимилировал и упорядочил эти инстинкты.
Я посмотрел на флаер уже другим взглядом. Кира же уже вовсю хозяйничала у медкапсулы. Ее глаза горели фанатичным блеском ученого, дорвавшегося до технологии своей мечты.
«Макс, это невероятно! — ее мысленный голос звенел от восторга. — Я загрузила пакет. Я вижу… я понимаю, как она работает! Наноботы, биогель… они не просто лечат. Они перестраивают! Я могу не просто срастить кость Ворону, я могу сделать ее прочнее, чем была! Я могу оптимизировать его мышечную ткань! Это… это эволюция по нажатию кнопки!»
Она была в своей стихии. Я оставил ее творить свое медицинское волшебство и, взвалив на плечо бесчувственное тело «Наблюдателя-7», спустился на пару этажей ниже. Нашел пустую квартиру — пыльную и безмолвную. Бросил пленника на пол.
«Зета, полный скан. Оружие, передатчики, скрытые устройства».
«Оружия нет. Передатчик интегрирован в его имплант, но сейчас он в пассивном режиме. Сам имплант… примитивен. Даже по сравнению с тем, что был у Киры до апгрейда. Стандартная модель „Проекта“, обеспечивает связь и базовый мониторинг состояния. Ничего интересного».
— Приводи его в чувство, — сказал я вслух.
Пилот дернулся, его тело выгнулось дугой, и он с хрипом вдохнул воздух. Шлем все еще был на нем. Он сел, озираясь. Потом его взгляд, скрытый за зеркальным забралом, остановился на мне.
— Где я? Что… — он осекся, видимо, вспомнив последние мгновения перед отключкой. — Ты…
— Я, — кивнул я. — Добро пожаловать в реальный мир.
Он медленно поднялся на ноги. В его движениях была выучка, но не было угрозы.
— Вы… отребье недоразвитое, — прошипел он, и голос из шлема прозвучал глухо, с металлическим эхом. — Вы не понимаете, во что ввязались. Вы просто грязь под ногами истинных жителей планеты!
Я не стал отвечать. Просто подошел и наотмашь ударил его ладонью по шлему. Звук получился громким, гулким. Пилот пошатнулся и схватился за голову.
— У нас мало времени, — сказал я холодно. — Так что давай пропустим стадию взаимных оскорблений и перейдем к делу. Я задаю вопросы, ты отвечаешь. Если мне не понравятся твои ответы, я сниму с тебя этот шлем. Кира сказала, что резак справится.
Он молчал. Но я чувствовал, как за зеркальным стеклом нарастает ненависть.