— О, весьма любопытные. Во-первых, император расторг помолвку с принцессой Апии, чтобы немедленно объявить о новой с ее сестрой. Сеньора де Торрадо — падчерица короля Карлоса. Официальное издание преподносит все так, будто невеста сама отказалась от жениха согласно одному старому апийскому обычаю.
— А все взяли и поверили, что императору есть дело до каких-то традиций, — Харольд хлопнул ладонью себе по колену. — Неужели, обрюхатил вдовушку и решил прикрыть грех? А говорили, что по первой жене все скорбит.
Новость действительно казалась странной, и неофициальные издания наверняка посмаковали ее со всех сторон, впрочем не переступая черту. Все же император уже показал, что может быть весьма жесток. Не говоря уже о злопамятности его дяди…
— На этот счет официальных заявлений мы не увидим, но думаю, все станет ясно в течение года.
Ингемар отложил один лист газеты и перевел взгляд на следующий. Дитриху показалось, что его покровитель уже изучал, но теперь решил взглянуть снова, будто проверяя что-то. Все же за годы он успел неплохо изучить советника.
— Что там еще? — поторопил Харольд, не обладающий терпением.
— Кое-что весьма любопытное, но мне еще предстоит это проверить. Придется написать письмо с благодарностями дорогому племяннику. Ваше Величество, я вам сегодня еще нужен?
Второй лист газеты лег на стол, и Дитрих шагнул ближе, пытаясь разглядеть, что же на нем написано.
— Работай уже, — отмахнулся государь, величественно поднимаясь на ноги. — Вечером поговорим. Я пока прогуляюсь, может договорюсь о рыбалке на завтра.
— Здесь наверняка найдется рыбак, который пожелает вас сопровождать, — Ингемар улыбнулся. Наверняка он уже обо всем договорился заранее, зная возможные желания и характер короля.
Дитрих сделал еще один шаг к столу и как раз смог рассмотреть колонки с объявлениями. Знакомая фамилия бросилась в глаза.
«В дом герцога Рейса требуется няня для новорожденного на длительный срок».
Няня? Новорожденный? Но ведь любовница герцога погибла… Значит, не так уж и сильно он был к ней привязан, раз столь быстро утешился? Или наоборот так утешался, что завел бастарда? Интересно…
— Прочитал? — покровитель опустился в кресло, как только за королем закрылась дверь.
— Ребенок у герцога? Но от кого?
— Полагаю, вариантов немного. Ты же сам говорил о его секретаре. Два умных, образованных человека нашли общий язык. Впрочем, не стоит отметать тот вариант, что матерью является кто-то из горничных. Бастард для бастарда… Весьма иронично.
Сейчас улыбка у Ингемара вышла хищной. И Дитрих невольно подобрался, зная, что обычно за ней стоит. Нет, убивать младенца советник не станет. Зачем, если его можно использовать иначе? Например, выкрасть и заставить гения Империи делать то, что нужно Фреденсбергу.
Вот только сам Дитрих в таком случае будет не так уж и нужен.
— Не знал, что у тебя остались источники в Империи, — как можно небрежнее отметил он, вспоминая адреса, которые зубрил перед отправкой на задание. Вряд ли среди них был тот, что стоял на коробке.
— О, это всего лишь невинные новости. Плата за небольшую услугу. Полагаю, тебе стоит вернуться к работе?
Ингемар аккуратно сложил листы газет и убрал их в ящик стола, показывая, что разговор окончен.
— Конечно. Хорошего дня.
Дитрих улыбнулся и направился к выходу. Некоторые уроки он учил быстро. И у него тоже остались источники в Империи…
Глава 8. О скандальном…
Кофе наконец-то сварили как следует. Горячий, горький, крепкий. С тонким привкусом муската. Валенсия прикрыла глаза, чтобы лучше прочувствовать все нотки вкуса и с наслаждением проглотила напиток.
— Ваша Светлость, моей благодарности не будет предела.
Великая герцогиня, заглянувшая сегодня на чай, который для апийцев заменили на кофе, польщенно улыбнулась.
— Кристиан передал мне ваши похвалы буфетчику, и я попросила его порекомендовать кого-нибудь столь же искусного для дворца. А раз вам нравится…
— Восхитительно. Если император не пожелает нанять вашего протеже, я буду платить ему из собственных средств.
Возможность пить приличный кофе и горячий шоколад, которым сейчас восторгалась Долорес, стоит любых денег. А если он освоит еще и некоторые десерты…
— Думаю, столь малая уступка со стороны императора станет не более, чем данью вежливости, учитывая, сколько всего он уже обещал… — тетушка как всегда не могла промолчать. Но кофе она тоже оценила и сейчас наслаждалась любимым напитком с добавлением жгучего перца.
— Георг весьма любезен, — заметила герцогиня. — И я рада, что вы сумели найти с ним общий язык.
О чем-то общем говорить еще рано, но император определенно держал слово. Он отдал распоряжения на счет конюшен и объявил дату свадьбы, до которой осталось преступно мало времени. Валенсия с некоторым нетерпением ожидала, когда жених доберется до исполнения просьбы о переселении императрицы, но пока решила не напоминать о себе. Жизнь давно научила, что мужчине всегда нужно давать время на размышления и принятие решения. Тем более, когда ему приходится выбирать между матерью и будущей женой.
— Вы правы, секретарь императора уже прислал мне человека, который займется конюшнями, и он даже предложил взглянуть на несколько вариантов. Осталось только выбрать день для поездки. И как раз сегодня утром я получила письмо от своего управляющего из Апии. Предстоит решить много вопросов, связанных с транспортировкой лошадей, но думаю, к концу лета, если все продолжит двигаться столь же быстро, их уже перевезут.
— Так быстро! — воскликнула Долорес, уже не пытавшаяся соблюдать чопорный этикет и ставшая заметно счастливее.
— Замечательно, дорогая! Тебе совсем не придется скучать.
— Как правило, в супружестве скучать не приходится… — взгляд герцогини затуманился, словно она думала о чем-то своем. Сегодня она казалась рассеянной, а еще странно мечтательной, чего ранее за ней не водилось.
В первую встречу Ее Светлость Ивон-Лисбет-Аннабель Великая герцогиня Сантамэль показалась Валенсии ужасно холодной, далекой и столь же бесчувственной, как и императрица. Впрочем скоро выяснилось, что обе женщины отнюдь не статуи, но если Ее Величество думала только о себе, то герцогиня скорее переживала за других.
Все изменилось в тот день, когда вскрылась недостача в Фонде детей-сирот. Из всех благотворительных обществ он пользовался самой малой поддержкой. О вдовах военных и их детях заботиться считалось почетным, покровительствовать школам для девочек и прочим учебным заведениям — прогрессивным, помогать обедневшим вдовам — благородным. Но собранные на улицах или оставленные у дверей приютов дети никого не интересовали. Точнее мало кто верил, что из них может выйти что-то толковое…
К тому моменту, когда апийское посольство вместе с Великой герцогиней добралось до