Обратно я вернулась почти бегом, спрятав нож в рукаве. Закрыла дверь спальни. Медленно выдохнула, чувствуя, как дрожат руки и коленки. Самое простое позади. Теперь — кровь. Но сначала…
Дверь в детскую тоже открылась бесшумно. А ковер заглушил шаги. Клара спала в кресле-качалке, свесив руки с подлокотников. Вряд ли ей там удобно, но она не жаловалась. И всегда улыбалась. Как у нее получается?
Лампы светили мягким, приглушенным светом, который совсем не раздражал глаза. Я подошла к кроватке и замерла, слыша только свое сердце и дыхание. Казалось, что эти звуки должны оглушать, настолько они громкие. На шее выступила испарина. На лбу. Виски запульсировали болью. Ладони стали мокрыми, их пришлось вытереть о подол халата, чтобы не выронить нож. Перед глазами снова расплылась картинка, и я часто заморгала, стараясь избавиться от непрошенных слез.
А потом наклонилась к кроватке.
— Только не проснись, только не проснись, только не проснись…
Руки дрожали так, что казалось, я не смогу удержать малышку. Но все получилось, и она даже не захныкала, только глубоко вздохнула. И повернулась личиком ко мне.
Я с трудом пристроила ее на одной руке и отвернулась, становясь спиной к Кларе. Если даже она проснется, не сразу увидит, что происходит. Может быть, все еще обойдется. Может быть…
Пальцы сжали рукоятку ножа. Виски запульсировали еще сильнее, а по шее скатилась капелька пота. Рука дрожала, когда я поднесла нож к своему пальцу, стараясь при этом удержать ребенка. Один точный укол и вот капелька крови. Теперь нужно повторить…
Сердце забилось еще громче, в ушах зашумело так, что даже разразись малышка плачем, вряд ли бы я что-то услышала. Но она спала. И так доверчиво прижималась, что стало невероятно жаль прерывать ее сон, особенно таким варварским образом. Но…
Шелест…
Элементали, если это закончится, я больше никогда не буду жаловаться. Никогда. Только бы все прекратилось.
Зажав нож в зубах, я аккуратно выпутала из пеленок ручку, которую детка все время доставала и прижимала к щеке. Потом снова сжала рукоятку и, покрываясь холодным потом, кольнула крохотный пальчик.
Глаза невольно закрылись в ожидании протестующего крика. Плечи напряглись. Спина окаменела. Ноги приросли к полу.
Так прошло несколько секунд, прежде чем я поняла, что в комнате все еще тихо. С трудом раскрыв глаза, я взглянула на дочь. Она продолжала безмятежно спать, а на пальчике набухла крохотная капелька крови.
Нож снова отправился в карман, а потом я соединила наши кровоточащие пальцы, не зная, что еще делать, и чувствуя себя бесконечно глупо.
Теперь шелест раздался совсем рядом. Сверху. Над нами. Сердце все еще стучало так громко, что можно оглохнуть, но этот звук… Он преодолевал все. И теперь к нему добавилось ощущение взгляда.
Я медленно подняла глаза и первый раз в жизни увидела его…
Серая чешуя с зеленоватым отливом. Огромное тело. Гребень на спине. А на лапах — когти длиной с мое предплечье. На голове чешуя светлее и образует наросты, похожие на рога. Изумрудные глаза с вертикальными зрачками. Раздвоенный язык мелькает меж клыков, заметных в приоткрытой пасти.
Я вижу свое отражение в его глазах. Напуганная девица с ребенком на руках. Теперь он нас видит. Сильнейший элементаль земли. Существо из сказок. Василиск.
Глава 14. … и смерти
Начальник лагеря, герр Лампрехт, целитель, разменявший седьмой десяток, выслушал Герхарда спокойно. Он как раз закончил помогать на операции и еще не успел снять передник, испачканный кровью. Маску лекарь стянул наверх и промокнул ею макушку.
— Вы уверены, что речь о рождении элементаля? — герр Лампрехт хмурился и косился в сторону шахты, около которой темные маги спешно организовывали зону отчуждения. Свет артефактов позволял разглядеть обеспокоенных людей, столпившихся у входа.
— Нет, но заражение тьмой мага говорит само за себя. Это не обычный случай.
— Стефан, послушай Его Светлость, — вступил в разговор доктор Вебер, очевидно давно знакомый с коллегой. — Он знает, о чем говорит.
— Что вы предлагаете? — перешел к делу Лампрехт.
— Эвакуировать отсюда всех, кого возможно. Легко раненных, медперсонал, местных жителей, которые пришли помочь и проведать родных, тяжелых пациентов, если они стабильны. Увезти в город. Прямо сейчас. А я спущусь в шахту и проверю, что с магами, занимавшимися сводом.
— Одни?
— Если со мной согласится пойти кто-то из темных, я буду только рад, но всем остальным там может быть опасно, — геройствовать вовсе не входило в его планы, но и ситуация была далека от обычной.
Начальник лагеря покачал головой и потер шею, морщась от усталости.
— Вы не надеетесь, что они живы, так?
— А как, по-вашему, будь там кто-то живой, они бы все еще под землей сидели?
С момента толчка прошло уже достаточно времени. Опытные маги земли, а неопытных туда бы не пустили, нашли бы способ укрыться, а затем осторожно покинуть зону поражения. В крайнем случае — подать знак. Но из шахты не доносилось ни звука.
— Элементали все побери! Хорошо, я отдам указание свернуть лагерь. Где-то здесь был мэр, он должен предоставить нам транспорт для вывоза пациентов.
— Если здесь есть водитель, я могу одолжить свой автомобиль, — Герхард достал ключи из кармана. — Но он остался в лесу, в десяти минутах ходьбы.
— Ваша Светлость, позволите? — доктор Вебер протянул раскрытую ладонь. — Я учился вождению. На проселочной дороге должен справиться.
Герцог молча вложил ключи в его руку.
— Захвати мальчишку из местных, чтобы объезд показал. Дороги здесь запутанные, — посоветовал начальник лагеря.
— Так и сделаю, — личный доктор императорской семьи быстро кивнул им обоим и поспешил удалиться.
Бастард развернулся к шахте, откуда доносился пока еще сдержанный гул голосов, требующих объяснений. Окинул лагерь задумчивым взглядом. Три шатра, не считая карантин. Полсотни пострадавших, четверо магов, не считая пострадавшего парнишку, десяток медицинского персонала и неизвестно сколько местных, волнующихся, пытающихся помочь и путающихся под ногами. Контролируемый хаос, который станет только больше, когда начнется эвакуация. Но оставлять людей в непосредственной близости от угрозы нельзя…
— Доктор Ламбрехт, вам не попадалось ничего странного сегодня?
Начальник лагеря едва успел дать указания попавшейся под руку медсестре найти мэра.
— Еще более странного, чем заражение мага?
— Чего-то необычного. Что могло бы насторожить вас.
Старый лекарь покачал головой.
— Мы прибыли из Ариенбурга, как только пришло оповещение о разливе. Где-то часа через два после взрыва. Местный доктор успел организовать помощь первым пострадавшим и сортировку, чуть сам не заразился. Дальше работали, не поднимая головы. Так-то все знакомое, мелкие