— Мы же семья, — Клара улыбнулась. — Когда они станут самостоятельными, я смогу позаботиться о себе. А пока им нужна помощь и поддержка.
— Помощь и поддержку им должны были дать родители. И когда ваши братья и сестры станут самостоятельными, кому-то наверняка придется заботиться о вашей матушке. И почему-то мне кажется, что снова вам.
— Значит, так тому и быть, — она пожала плечами и забрала у малышки опустевшую бутылочку. — Вот так, а теперь немного погуляем.
Аннабель привычно пристроила головку на плече и задышала в шею.
— И из-за родственников вы даже не можете оставить работу, на которой рискуете жизнью. Вас же напугало то нападение!
Сердце кольнуло пережитым страхом, но ответить няня не успела.
— Вижу, Юстас в своем репертуаре и пытается раскрыть вам глаза на вашу семью.
Фройляйн Ланге остановилась в дверях детской. Она покинула особняк еще после обеда, а теперь вернулась и выглядела немного иначе. Посвежевшей. Отдохнувшей. Да и волосы стали короче. К лицу вернулись краски, а в глазах появился блеск. В руках секретарь герцога держала небольшой сверток с бантом, наверное игрушка для малышки.
— Я ничего не придумываю, а всего лишь говорю правду! — сразу же взвился мужчина.
— И тебе плевать, что эта правда может быть никому не интересна.
Клара медленным шагом направилась к окну, надеясь, что перепалка не затянется. Следовало ожидать, что долго они не выдержат. Красивая бы вышла пара, если бы только научились договариваться. О любви речь не шла, но ради дочери они бы могли попытаться. Браки строятся и на взаимном уважении, и на дружбе, как говорила жена мэра, а иногда даже на вражде, но в таких нет ничего хорошего. Однако эти двое свой выбор, кажется, сделали, и теперь пытались с ним ужиться.
— Мне не плевать! Просто… — герр Шенбек замолчал, не договорив.
— Хорошо, — неожиданно согласилась фройляйн. — Тебе не плевать, но иногда твое мнение не играет роли. Даже если оно верное.
Шумный вздох стал ответом.
Вот и поговорили. Сбросили и раздражение, и напряжение.
Няня развернулась и направилась от окна обратно к креслу, поэтому первая заметила за спиной секретаря появление герцога.
— Ваша Светлость!
Все сразу же обернулись к двери, и через мгновение детская наполнилась голосами:
— Ты вернулся!
— Я уже думал, опять что-то случилось!
— В мое отсутствие многое изменилось!
— Вя! — добавила свое мнение Аннабель, поднимая головку.
— Тише-тише, детка. Просто приехал твой дядя.
Клара решила, что малышке герцог приходится именно дядей без упоминания всех тонкостей родства, к тому же он не возражал против такого обращения. И сделал для девочки ничуть не меньше, чем ее родители.
Мужчины обменялись рукопожатиями и быстро удалились, чтобы не мешать отходу ко сну, фройляйн тоже отправилась переодеваться, оставив на столике сверток. Вот и замечательно. Возвращение герцога — это здорово, но лучше не срывать наметившийся режим…
Через полчаса няня, наконец, избавилась от влажного платья в своей комнатке, примыкающей к детской. Небольшая, но зато отдельная и с окном, выходящим в заросший сад. Здесь хватало места для кровати, узкого шкафа и столика для умывания. Все, что нужно, учитывая, что большую часть дня она все равно проводила в детской. А иногда и засыпала в кресле-качалке.
Набросив поверх ночной сорочки халат, Клара вернулась в комнату к Аннабель и обнаружила фройляйн Ланге, склонившуюся над кроваткой.
— Она так безмятежно спит.
— Да, сегодня разгулялась, но, к счастью, легко уложилась.
— Там на столе подарок, можешь взглянуть.
Зачем бы ей смотреть на подарок для малышки? Хотя, если там новая игрушка, лучше ознакомиться. Мало ли что может встретиться в этих новомодных столичных магазинах. В Йерне выбор был крайне ограничен. Куклы, солдатики, палки-лошадки для детей постарше, кораблики.
Она села в кресло и осторожно развязала бант, а потом развернула упаковочную бумагу, под которой оказалась шкатулка и еще один сверток. На шкатулке был выгравирован какой-то вензель, который ни о чем Кларе не сказал. Она подняла крышку и невольно вздохнула, залюбовавшись различными расческами, щетками и гребнями. Вовсе не игрушечными и вряд ли предназначенными для детей.
— Кхм… Фройляйн Ланге, боюсь это слишком рано для Аннабель, — осторожно произнесла няня, еще не зная, как отреагирует молодая мать на критику.
— Конечно. Набор для тебя.
— Для меня?..
Слова пропали, и Клара уже другим взглядом окинула содержимое шкатулки. И щетку с мягкой щетиной, и гребни для прически, и тонкую расческу для пробора. У нее для всего имелся один старенький гребешок, который мама отдала еще давно. А тут такая роскошь. И видно же, что дорого.
— Я… я не могу…
Принять нельзя, но и отказаться сложно. Даже голос не слушался. Ей никогда такого не дарили. Да и вообще все подарки дома носили строго полезный характер. А такой набор…
— Моя бабушка говорила, — задумчиво пробормотала секретарь герцога и сделала паузу, а потом продолжила: — Она говорила, что порой себя нужно радовать. Жизнь не так уж и длина, и если жить ее по правилам, можно никогда не узнать, как она прекрасна. Бабушка не во всем была права… У нас с ней… сложные отношения. Были. Но на счет радости я согласна.
— Но… Это очень дорого!
Никакая радость столько не стоит! Тут наверное почти вся ее месячная зарплата!
— Не дороже того, что ты сделала для меня. И для Аннабель. Если бы не ты, вряд ли я смогла бы оправиться и не знаю, где сейчас находилась бы. Поэтому считай подарок моей личной благодарностью и желанием тебя порадовать.
Отказываться теперь было неловко, хотя Клара и не считала, что сделала нечто выдающееся. Просто помогла. С каждым может случиться беда. Не бросать же…
Она осторожно развернула второй сверток, в котором оказались бутылочки с тем же вензелем. Средства для мытья волос. И крем для рук. Фройляйн Гессен приоткрыла одну и вдохнула чудесный аромат. Нежный, сладко-цветочный, но не приторный, а едва уловимый. Такой хочется вдыхать снова и снова, чтобы лучше разобрать оттенки, а он все ускользает и ускользает… Совсем не похоже на цветочную воду и средства на ее основе, что продавались в их аптеке. И вот как от такого отказаться?
— Спасибо.
— У тебя чудесные волосы, — фройляйн Ланге подняла взгляд от кроватки и взглянула на нее. — Я о таких в детстве мечтала. Но у меня тонкие. Поэтому стригусь. А за твоими нужно ухаживать. Станут еще лучше. Доброй ночи.
— Доброй ночи, — выдохнула няня, глядя, как закрылась дверь в спальню.
Она