Он ругается, завязывая концы капюшона. Когда думаешь, что хуже быть не может, судьба – или суд – спешит уверить в обратном.
– Вот что значит «беги прочь».
– Я должен вернуться к своим, предупредить. – Скат оглядывается у порога. – Идёмте со мной!
– Зачем? Я слишком стар, чтобы бегать, а у этого, – он опускает ладонь на макушку Мыша, – ноги коротки. Маяк – наша крепость. Капитаны не бегут с кораблей, и я не сдвинусь с места. Удачи, Сеох. – Пепел выглядит усталым на фоне светлеющего неба за окном.
– Береги себя.
– Свет не погаснет.
Скат ещё долго будет вспоминать последние слова.
☽ ✶ ☾
91 день Зенита, 299 г. от ВП
Остров Ржавых Цепей, Латунный квартал
– Твоё последнее слово.
– Всё, – усмехнулся Скат, выпуская игральные кости из руки. Ему ни за что не выбросить двадцатку, а значит, он выбыл из раунда.
– Вот и молодец, шкет. – Тайл добавил несколько холов в банк. Старый удильщик пребывал в благостном расположении духа: он доволен и сыт. Ночлежка на окраине Латунного квартала пахла спиртом и свежей выручкой. Торговец сведениями заключил неплохую сделку с кем-то из Внутреннего круга: подробности держал при себе, но сиял, как начищенный пятак, потому что нашёл постоянного клиента.
Седой Эбб сидел напротив, чесал бороду. На самом деле, он был моложе Тайла: от силы лет тридцать, но поседел, по рассказам, будучи ещё мальчишкой. Из всей банды Змеевых сынов именно с ним удобнее вести дела. Плату берёт разумную, торгует только проверенной информацией. Толковый, опять же. Стоило Скату заикнуться о том, как выбраться с острова, как Эббард обещал поспрашивать. У контрабандистов была своя баржа: ходила на остров Семи Ключей и не только. За хорошую плату они согласились взять на борт живой груз, осталось только накопить нужную сумму. А дальше – отыскать место, где пригодятся таланты Братьев.
Он пока не посвящал Сома в подробности плана. Хотел всё утрясти и быть уверенным, что Сыны не подведут. Скат знал, какая реакция последует. И знал – теперь наверняка, – как убедить остальных, чтобы проголосовали на кухонном собрании. Нельзя вечно откладывать побег: если решили убраться из Клифа, не стоит ждать следующего лета. Чуда не случится.
Чудеса надо творить самим.
К тому же была и другая причина, по которой Скат хотел покинуть это место. Он мечтал показать Умбре красоту Ласеры с её фасадами из белоснежного кирпича и золотыми шпилями храмов. Столица острова Тысячи Лестниц подойдёт ей больше, чем суровый, вечносерый Клиф. Там, под лучами солнца, она станет улыбаться чаще, чем теперь…
– На всё, – сказал Тайл.
Они с Эббардом по очереди бросили кости. Скат, выйдя из игры, цепко наблюдал за происходящим. У него только что родилась идея. Дерзкая, как и многие Скатовы планы.
К грядущему празднику Жнивья он порадует Умбру подарком. Для остальных тоже что-нибудь придумает, но она… будет на ярмарке королевой.
– Вы закончили? – спросил он нарочито скучающим тоном.
– Хочешь отыграться? – Эббард подмигнул. – Давай за нас обоих!
– Тебе ещё баиньки не пора, шкет?
Тайл гонял между зубов самокрутку. Другой бы на его месте давно отключился – после такого количества выпитого, – но старина не сдавал позиции и мыслил почти здраво.
– Только после вас, мон.
В каморке прогремел хохот.
– Вот щучий сын! Вот за чё, мать твою, люблю как родного… – Он потянулся к Скату, чтобы обхватить ручищами за шею и потрепать по волосам, но не тут-то было.
«Щучий сын» легко ушёл от захвата, отъехав от стола вместе с табуретом.
– Вот ведь!.. – Тайл сплюнул прилипший к губе окурок. Конечно, он никого не любил и не имел семьи, просто выпивка делала удильщика сентиментальным.
– Кости давай, – сощурился Скат, протягивая ладонь. – Если выиграю, банк мой.
Тайл захохотал громче прежнего, пока не начал икать.
– Ну-к, шкет, давай. Пок-кажи нам бездну-мать. Если просвистишь – потребую чё угодно.
Тяжесть сместилась на пальцы. Скат закрыл глаза на мгновение, представляя Умбру не в застиранном и выцветшем платье, а в новом – изумрудном, в цвет её глаз, и чтобы золотая вышивка тянулась по краю.
Бросок! Выпало шестнадцать. В следующий раз – четырнадцать.
Тайл невольно крякнул.
– И ведь показал!.. – Эббард хлопнул себя по колену: он пропустил раунд, но болел за шкета.
Тридцать против двадцати одного. Остался последний бросок, но Скат был уверен: победа в кармане. Она нужна ему. Кости, разогретые жаром ладоней, уже не холодили кожу, они горели подобно уголькам, поторапливая его: ну же, давай, не медли!..
Пять. Две единицы и тройка.
Тайл зажёг очередную сигару.
– Чё, страшно? – Он скалился, показывая зубы в железных коронках.
– Нисколько. – Скат остался невозмутим.
– Ладно врать-то. Поджилки, небось, трясутся. Эбб не даст соврать, фантазия у меня богатая. Для тебя, – он сделал эффектную, по его разумению, паузу, – будет порученьице. Особое.
– Бросай.
– У, молодёжь! Всё торопятся, всё бегут… Времени не замечают, щучьи дети. А потом опомнятся, и вот!.. – Он хлопнул себя по пивному животу. – На, шкет. Чтоб тебя.
У Тайла выпало двенадцать.
Скат незаметно перевёл дух. Внутри всё ликовало. Он потянулся за банком, думая, как унести принадлежащие ему холы, чтобы хватило места в карманах и не пришлось греметь на всю Латунку. Обменяться бы сразу, но доверять он мог только Эббу. Тот поймал его взгляд и подмигнул: «Всё сделаем».
Не успел Скат подняться из-за стола, как в спину прилетело:
– Вы, парни, говорят, ноги хотите сделать. – Тайл, на удивление, сохранил дружелюбный тон после проигрыша. – Свинтить подальше из Клифа, так?
Скат напрягся. С другой стороны, он ведь сам просил Эббарда разузнать.
– Так.
– Я тут прикинул… – Речь Тайла замедлилась. Вряд ли алкоголь вступил в дело, скорее он и впрямь обдумывал предложение. – У меня приятель есть среди угрей: заведует делами на подлодке, знает, как обойти гиен. Портовый контроль ему – не помеха. Могу свести. Где надо умаслить, продать по дешёвке…
– За сколько? – прямо спросил Скат.
– За последний раунд.
– Хочешь банк вернуть?
– Не-е, шкет, я сёдня добрый. – Железная улыбка стала шире. – Ставь чё есть, кроме чеканки. Сыграем на интерес, и будет.
– Так нечего.
– В уши не дуди, я не поверю. Всегда найдётся козырёк, без него ни один дурак за стол не сядет.
Козырь действительно был: в одном из внутренних