Других сокровищ у него нет.
Он дотрагивается на удачу до медной серьги: она всегда тёплая, как ладони Умбры. А затем – снова торопится вниз.
Замирает в тени, слушая, как жандармы обмениваются сначала смешками, затем руганью. Старший, которого называют лейтенантом, устало прикрикивает. Скат догадывается, что на лицах надеты маски, и напрягает слух.
Гиены ищут доктора – того самого, что, по слухам, убил Главного судью. С тех пор Совет раскололся… Остался ли там кто-нибудь в здравом уме? Миножья хворь охватила Клиф, а теперь посланники из Велардской империи грозили стереть город с лица земли.
Или моря? Остров Ржавых Цепей останется мёртвым камнем, окружённым водой.
– Вы двое – наверх.
– Ещё западное крыло, мон.
– Вот и сходи, проверь. Всё одно – имперского ублюдка здесь нет. Только свора бродяжек, шторм бы их побрал…
– Думаете, безобидные? Может, они всё это время укрывали Луаса?
Ответ тонет в звоне стекла и очередном проклятии.
Скат отступает под лестницу; над головой топают тяжёлые сапоги.
– У полковника Ротте крыша поехала с такими приказами. – Первый голос, совсем молодой, нервно дрожит. – Ему же пара дней осталась! Что потом?..
– Громкость приглуши, – шикает второй. – Идиот!
Раздаётся звук плевка. Скат сжимает кулаки. При мысли о том, как руки гиен коснутся дверей с чернильными знаками, делается тошно.
Ему пора уходить.
Не виси над Клифом имперская угроза, Братья могли бы вернуться домой, как только всё уляжется, – но Скат им не позволит.
Так же тихо, как вошёл, он выскальзывает за дверь. Убирает шаткий кирпич из кладки на углу Крепости и достаёт послание, написанное в спешке Сомовым почерком. Братья ушли через подземный ход: будут ждать у Второго моста – там, где высится Рассветная башня.
☽ ✶ ☾
21 день Заката, 299 г. от ВП
Остров Ржавых Цепей
Он спешит к Холодному дому, где собираются Змеевы сыны: наёмники, контрабандисты, торговцы слухами. Прежде чем встретить Братьев, Скат должен убедиться, что путь с заражённого острова есть.
Последние недели он был занят поисками Умбры: спал по два часа, ел не глядя, сосредотачивался на цели, «собирая ум», как наставлял мастер Дьюр, но тело не обманешь. Рано или поздно усталость берёт своё. Скат надеется, что в его случае – поздно.
Пустынные улицы сменяют друг друга. Дым костров мешается с рассветной хмарью. Жители Клифа ещё спят, не подозревая, что три имперских корабля подошли вплотную к острову. Политика – вечная грязь. Хуже любой заразной хвори. А тут и вовсе одно легло на другое: если Клиф сотрут, никто не расстроится. Генерал-губернатор Силт-Айла проглотит и не подавится, он свою «независимость» получил, но по-прежнему заглядывает императору в рот. Будут хвалиться тем, что принесли в жертву один остров и спасли десятки. Превратят убийство в подвиг, им не впервой.
Отчасти Скат понимает тех, кто делает попытки переворотов – пока ещё робкие, тут и там, – надеясь больше на удачу, чем на реальную силу. Но чем больше людей ропщет, тем ближе перемены.
Пару недель назад он размышлял о жизни в Ядре, воображая, как всё может обернуться. Не обязательно воровать, они выберут другой путь. Или разные пути. В конце концов, кто-нибудь уйдёт. Скату хватало опыта, чтобы понять: Братство – временная семья. Он думал, что готов к любому раскладу, но Умбра… Кто угодно, только не она.
Минуя дощатый мост через канал, он дотрагивается до мочки уха. Касается медной серьги, подаренной ему Умброй в тот день, когда он принёс свёрток с тщательно упакованным платьем. Скат попросил владелицу лавки «сделать красиво» – за лишний хол, добавленный к стоимости, – но та лишь улыбнулась с пониманием. По виду Ската было ясно: не сестре выбирает подарок и не матери.
В тот день провожали лето. Умбра была его воплощением: зелень и тепло, сладко-горький запах трав и янтарная прядь волос, выбившаяся из-за уха. Казалось, осень никогда не настанет.
Доски скрипят под ногами, возвращая его в другое место и время, на границу Внешнего и Внутреннего круга, туда, где мосты каменные, а ворота чугунные. Туда, где он ждал её… и не дождался.
Скат прибавляет ходу. Память ему только вредит. Он и без того на распутье: не может уплыть с острова без Умбры – всё равно что предать себя, уничтожить весь смысл. А с другой стороны – он нужен как посредник. Сом не пойдёт на сделку с Сынами: проклятый кодекс не позволит. В этом и кроется разница между ними: Скату плевать на правила, если он спасает остальных. От болезни или имперских бомб – неважно. За принципы жизнь не купишь.
Предсказание Пепла тревожит не меньше. «Тысяча лестниц» понятна: Скат всё-таки окажется в Ласере, но что означают другие детали головоломки? Раковина, полночь, саат-ши… «Тот, кто обрёл сердце».
Ещё эта рыбёшка, выброшенная на берег… Кто мог подумать, что какая-то незнакомая девчонка, чужачка из кочевников, сможет вывести его из себя? Настолько, что, сидя там, в привычной кухне, он ощутил липкий пузырь ненависти, готовый лопнуть, как гнойный фурункул. В голове вертится один и тот же вопрос: «Как она посмела?..»
И что хуже всего – этот гнев беспочвенный. Наверняка она не знала. Ей не успели рассказать про Умбру, и это делало никсу безвинной, а Ската – глупцом, поддавшимся мимолётному чувству. Стоило увидеть тамерийку в платье, как разум отказал… Стало больно, тошно и нечем дышать. А после он разглядел на смуглой шее алую жемчужину – похожую на ту, которую он проиграл, отдал в чужие руки недавно, когда мир ещё не катился в бездну, а Клиф не умирал от заразы.
Всё началось вскоре, как если бы на жемчужине лежало проклятье: об этом твердил мастер Дьюр. Каким-то неведомым образом она уберегла Сеоха от болезни, когда он по всем меркам должен был заразиться, а теперь решила отомстить за предательство. Всё это глупости, но Скат испытывает нешуточный страх. Чужачка стала призраком прошлого, сама о том не подозревая. Она меченая. Слова лучше не подобрать. У Ската нюх на таких людей.
– Избавься от неё, – сказал он напоследок Сому, уходя из Крепости. – Вот увидишь, беда будет.
Напасти сыпались на них, как из рога изобилия.
Что, если Братство не переживёт ещё одну?..
☽ ✶ ☾
13 день Заката, 299 г. от ВП
Остров Ржавых Цепей, Свинцовый квартал
– Чё думаешь, жива?
– Уверен.
Они сидели за другим столом. Скат нашёл удильщика в Свинцовом квартале, ещё