«Веди себя естественно, помнишь?»
– У меня и торт есть, – бурчу я, запуская руку в сумку.
Этот взгляд исчезает; с губ Кэза срывается смех.
– Почему ты говоришь о нем таким тоном?
– Потому что… он ужасный.
– Уверен, ты преувеличиваешь… – начинает Кэз, но я уже протягиваю ему полусгоревшую, полураскрошенную желтую пародию на торт.
Мы оба смотрим на нее пару секунд. Кажется, я слышу рыдания тысяч кондитеров где-то вдалеке.
– Ладно, – признаёт именинник. – Он немного специфичный.
Я фыркаю.
– Спасибо за честность.
– Пожалуйста. – Затем он делает паузу. – Хочешь разрезать этот торт вместе?
Я вижу, что на самом деле он не ожидает, что я скажу «да». Раньше я отклоняла все его приглашения, предпочитая есть в одиночестве вместо того, чтобы пытаться подружиться с его многочисленными, гораздо более популярными друзьями. К счастью, если кому-то и кажется подозрительным, что мы не обедаем вместе, никто не говорил об
этом вслух.
Но пока я колеблюсь, Дайки и остальные – кто все это время бессовестно нас подслушивал – придвигаются к нам.
– Мы тоже хотим, – говорит Саванна веселым голосом, а Надя и Стефани быстро кивают в знак согласия.
К моему изумлению, Надя обвивает своей тонкой рукой мою, как будто мы знаем друг друга всю жизнь.
– Давай! Мы все просто умираем от желания узнать тебя получше. Кэз такой скрытный!
– Оу! Спасибо, – говорю я, а затем понимаю, как глупо это прозвучало. Сконфуженно я продолжаю: – Но у вас уже есть торт, и мне неловко вмешиваться…
– Торта много не бывает, – изрекает Стефани, подражая низкому, театральному голосу древнего мудреца.
– Разумные слова, – соглашается Надя. – К тому же они разные. Наш – с белым чаем и тростниковым сахаром, а твой…
Следует унизительная пауза, когда все друзья Кэза наклоняются ближе и рассматривают комок теста в моих руках.
– Твой… домашнего приготовления, – вежливо вставляет Саванна.
Со стороны Кэза раздается взрыв смеха. Я поворачиваюсь, чтобы уничтожить его взглядом, но когда наши глаза встречаются, хохот только усиливается.
Затем между нами встает Дайки.
– Ладно, голубки, хоть на секунду отвлекитесь и прекратите флиртовать…
– Мы не флиртуем! – протестую я, одновременно задаваясь вопросом, у кого из нас неверные представления о значении этого слова. – И не… Я же даже ничего не сказала!
– Да брось, все видно по глазам, – поясняет Дайки. – Любой подкат менее красноречив, чем твой взгляд.
Все остальные согласно кивают, как будто до этого мои щеки пылали недостаточно.
– А мы точно вытерпим этих двоих вместе весь обеденный перерыв? – шутит Саванна.
– Это же день рождения Кэза, – рассуждает Надя, еще сильней обхватывая мою руку, так что наши локти ударяются. – Он точно захочет повести его вместе со своей девушкой.
Все они, включая Кэза, выжидающе поворачиваются ко мне. И хотя при мысли, что нам придется изображать двух влюбленных перед его пугающе харизматичными, великолепными друзьями – и не уронить планку! – я буквально теряю сознание и готова покинуть страну под новым именем, Надя права: это его день рождения.
И возможно, какая-то маленькая, глупая часть меня действительно хочет проводить с ним больше времени.
Прежде чем поддаться слабости и сбежать, я заставляю себя кивнуть.
– Ну ладно. Идемте.
Но когда мы приближаемся к привычному столику Кэза и его друзей, я понимаю, что у нас проблемка: не хватает одного стула. Но не успеваю я осмотреться в поисках свободного, Кэз пододвигает свой стул в мою сторону и делает замысловатый приглашающий жест.
Я быстро мотаю головой, осознавая, что некоторые школьники уже на нас глазеют.
– Ты не обязан это делать. Я могу найти сама…
– Нет, все в порядке, – заверяет он меня. Не успели слова слететь с его губ, как раскрасневшаяся девочка из восьмого или девятого класса застенчиво пододвигает к нему свободный стул.
– П-поздравляю с днем рождения, – пищит она.
Он вежливо улыбается ей.
– Спасибо.
Это простой ответ, но лицо девочки становится ярко-алым, и она дважды спотыкается по дороге обратно к своим хихикающим, шепчущимся друзьям.
– А знаешь, – замечает Дайки с другого конца стола, где Саванна уже уютно облокотилась на его широкую грудь, – однажды какая-нибудь фанатка попадет в аварию только из-за того, что ты посмотрел в ее сторону, а ты окажешься в полиции.
Кэз лишь закатывает глаза и садится, откинувшись на спинку стула.
У меня чувство, будто и я должна что-то сказать – что-нибудь едкое и остроумное, – но в голове пусто. Да и объятия Саванны и Дайки ситуацию не улучшают. Именно так ведут себя парочки, обедая вместе? Может, и мне прижаться к Кэзу? Или это будет уже слишком, будто я копирую этих двоих?
Затем я воображаю, каково это – быть так близко к нему, прижиматься щекой к его груди и слышать, как бьется сердце, позволить ему обнять меня сильной рукой…
– Эй! – Кэз легонько толкает меня коленом под столом, и я подпрыгиваю, мое лицо краснеет.
– Да?
Он поднимает бровь. Остальные смотрят на нас с явным любопытством.
– О чем задумалась?
– Н-ни о чем таком. Просто… – Я паникую и выдаю первое, что приходит на ум. – Просто… о глобальном потеплении.
Мне отвечают непонимающие взгляды.
«Отлично, – думаю я с нарастающим отчаянием, когда пауза затягивается. – Вот поэтому ты и не в одной компании с друзьями Кэза. Теперь они подумают, что Кэз выбрал двинутую экоактивистку с эмоциональным интеллектом, как у зубочистки, или…»
Но вдруг Дайки торжественно кивает.
– Да, это актуальная проблема.
И каким-то образом мы переходим к обсуждению документалки об окружающей среде, которую недавно смотрела Саванна, и новой системе сортировки мусора, которую внедрили в Китае, и благотворительной акции, в которой участвовал Кэз прошлой весной, а оттуда свернули к его лучшим рекламным проектам («Я так рада, что ты снова работаешь с этим крупным косметическим брендом, – у них реально классные тестеры помады»). Все в этой компании такие милые, такие обаятельные и веселые, что я больше не чувствую себя чужой. А вдруг в этой школе, в отношениях с этими людьми все может быть иначе. Вдруг друзья Кэза могут однажды стать и моими тоже.
«Не будь дурой».
Я убиваю эту мысль прежде, чем она успевает пустить корни. У меня были подобные мечты в прошлом, но они никогда не сбывались. Моя проблема не в том, что я не могу завести друзей, а в том, что не могу их сохранить. Нет никаких причин для того, чтобы в этот раз что-то изменилось.
– Элиза! – Саванна