Фенечка исчезла!
– Нет, – шепчу я, а рев мотора заглушает мой голос.
Мотоцикл мчится слишком быстро, чтобы искать маленький браслетик из нитей, но я все равно пытаюсь, ощупывая карманы джинсов и рукава куртки со слабой надеждой, что фенечка могла просто соскользнуть на ветру, запутаться в ткани или в моих волосах.
Но ничего не нахожу.
А значит, она, должно быть, соскользнула во время поездки, где-то между киоском с лапшой и местом, где мы сейчас. Возможно, даже раньше, когда мы ели на берегу замерзшего озера, согревая ладони дыханием…
– Что-то не так? – окликает Кэз, поймав мой взгляд в боковом зеркале.
– Я… – Мысль о том, чтобы отмахнуться, сделать вид, что все в порядке, и придя домой, в одиночестве пытаться смириться с этой утратой, проносится у меня в мозгу. «Все равно это всего лишь старый браслет…». И, хотя с тех самых пор, как Зои подарила мне его, я с ним не расставалась, если хорошенько подумать, я давно не видела, чтобы она носила свой. Пару месяцев уж точно. Однако говорю: – Можешь остановиться? Мне нужно кое-что найти.
Кэз не допрашивает меня; он плавно жмет на тормоза, останавливаясь у бордюра. Едва мотоцикл начинает опасно крениться, Кэз глушит двигатель, спрыгивает и помогает спуститься мне.
Когда я надежно стою на земле, он спрашивает:
– Что ты хочешь найти?
– Мой браслет. Он голубой и тоненький, и… – Я подыскиваю более точное описание. Мой разум кажется одновременно онемевшим и переполненным, забитым тысячью разных мыслей, ни от одной из которых нет толку. В глубине души я уже начинаю подозревать, что, возможно, никогда больше не увижу свой браслет. – Я… я его часто ношу…
– Я в курсе. – Теперь Кэз смотрит в том направлении, откуда мы только что приехали. Затем пристально глядит на меня, и я ожидаю увидеть намек на раздражение или хотя бы недоумение оттого, что устраиваю истерику из-за такой мелочи. Но он просто спрашивает:
– Как давно он пропал?
У меня перехватывает дыхание.
– Я заметила это лишь несколько секунд назад, но… с момента пропажи могли пройти часы. Он может быть где угодно.
– Сомневаюсь. – Теперь выражение его лица задумчивое. – Я видел браслет на твоей руке, когда мы заказывали лапшу, так что скорее всего, ты просто уронила его на обратном пути. Вряд ли слишком далеко.
Говоря это, он уже снова перекидывает ногу через сиденье мотоцикла и жестом показывает мне забираться следом.
Я не решаюсь.
– Что ты делаешь?
– Мы можем проехать по нашему маршруту снова. – Кэз повышает голос, чтобы его было слышно, когда он перезапускает двигатель. От ставшего уже знакомым гула тротуар слегка дрожит. – Я буду ехать медленно, а ты смотри в оба, ладно?
Я чувствую панику, и не только из-за браслета. Кэз ведет себя слишком любезно, слишком заботливо. Слишком… мило. Если я разрешу ему помочь мне, доверюсь ему, то моя влюбленность снова возьмет верх. И мне не помогут избавиться от нее ни дотошно составленные презентации, ни фотки смазливого Гун Цзюня.
Но становится холоднее, а Кэз все еще ждет, и даже мне хватает здравого смысла, чтобы понять: я не сумею найти браслет сама, если пойду пешком.
– Хорошо, – медленно говорю я, забираясь на сиденье и обхватывая руками талию Кэза. В эту самую секунду что-то внутри меня встает на место, словно одно это маленькое решение определило мою судьбу.
– Держись крепче, – предупреждает он. – Ездить по снегу опасно.
Я осторожно наклоняюсь ближе и ощущаю тепло его тела, несмотря на холод.
– Крепче.
– Что? – Мое лицо вспыхивает. – Я уже…
Он издает негромкий звук, похожий на вздох, и хватает мои запястья, поднимая их выше, так что они смыкаются прямо над его подтянутым животом, а вся верхняя часть моего туловища плотно, уютно прижимается к его.
– Не хочу нести ответственность из-за какой-нибудь глупой аварии, – говорит он сквозь гул мотора.
Поиск начинается. Я осматриваю дороги вдоль и поперек, щурюсь от ветра, вглядываясь в каждую канаву, трещину на тротуаре и перевернутый листок, мимо которых мы едем, пока зрение не начинает расплываться.
По-прежнему ничего.
Небо над нами матово-белое – пустой холст, простирающийся все дальше и дальше с каждым сантиметром земли, мелькающей под нами, – и вот первая снежинка вырывается из небытия и падает на асфальт. А за ней и другие. Мягкие, крупные хлопья. Я думала, что забыла ощущение льда, оседающего у меня в ресницах и тающего на моем черном пуховике, но оно странно знакомое, как старый друг.
Но браслета нет.
Снег торопит. Будет невозможно что-либо найти, как только землю накроет белизна. Времени у нас все меньше.
Но в тот момент, когда я собираюсь сдаться и попросить Кэза повернуть назад, я вижу…
Что-то маленькое и голубое. На периферии зрения. Лежит прямо у обочины дороги.
У меня перехватывает дыхание, грудь наполняет надежда.
– Стоп! – кричу я. – Он там, думаю, он там!
Едва Кэз глушит двигатель, я соскакиваю с сиденья и бегу. Дорога уже больше покрыта льдом, чем асфальтом, и дважды мои ноги скользят. Я едва обретаю равновесие и ускоряю шаг. Мои пальцы смыкаются на тонкой нити в тот самый момент, когда слабый ветерок тянет ее в сторону.
Облегчение разливается по моим венам, притупляя панику и возвращая сердцебиение в норму. Я выдыхаю, прижимая слегка влажный браслет к груди. Он здесь. Все еще здесь.
– Нашла?
Кэз подходит ко мне, и я отвечаю кивком, смущенная теперь, когда все позади. Кем надо быть, чтобы устраивать такой переполох из-за куска веревочки?
Наверное, он задается именно этом вопросом, потому что смотрит на браслет, потом на меня и говорит:
– Ты часто его носишь.
Я снова киваю, зная, что он ждет объяснений. Но я не уверена, следует ли говорить ему правду. Могу ли я позволить себе раскрыть ему сердце? Но при мысли о том, что он сделал – не сомневаясь и, похоже, не ожидая чего-то взамен, – я чувствую, как во мне крепнет решимость. Возможно, я могу доверять ему. Пусть и самую малость.
– Это символ дружбы. С Зои…
«Моей лучшей подругой», – хочу я добавить, но что-то плотно склеивает мою челюсть и замораживает в горле такие знакомые слова.
Буквально прошлым вечером, занимаясь постом для блога, я решила послушать наш плейлист из Spotify и обнаружила, что заголовок изменен с «зои + элиза самые крутые хиты» на «треки для дивьи». Что, по правде говоря, мелочь. Сущая ерунда. Но разве дружба состоит не из таких вот мелочей? Потертых фенечек и переписок в мессенджерах поздно ночью? И подборок ваших любимых песен.