Тут всё логично, да? О каком же «а что, если» думала я?
Да, собственно, почти о таком же.
Развожусь я с мужем, оставляю вопрос квартиры на неопределенный срок, живу у любимого мужчины, а потом… Потом чувства остывают, или появляется у него неожиданно какая-нибудь… Лара… И куда мне деваться?
Я ведь всю жизнь была уверена, что у женщины должен быть свой угол, куда приткнуться, куда вернуться, если вдруг жизнь семейная не задалась.
У меня как раз такого угла не было. Ну, то есть была квартира мамы и папы, где жили и живут мама и папа. Но это не то!
Поэтому я постоянно думала о том, что угол должен быть у моей дочери. И надеялась, что мы с Сергеем сможем этот угол ей обеспечить.
В общем, жить с Харди я была согласна более чем, а вот квартирный вопрос…
– Слушай, Гусаров, квартиру, конечно, продавать жалко. Давай думать, что делать.
– А что делать? У меня нет денег, чтобы выплатить тебе твою долю, у тебя, я так понимаю, нет денег, чтобы выплатить мне мою.
Мы договорились, что делим квартиру на троих, доля будет у меня, у Полины и у Сергея.
– Сколько стоит его доля, Надь? – это уже спросил Алексей, когда я пересказала наш с Гусаровым разговор.
– Прилично, Лёш…
– То есть, цифры ты не знаешь? Ладно. – он открыл телефон, стал что-т о искать.
– Лёш, ну какая разница? Продавать не хочется, но выхода нет. И хорошо, что так решили. Купим нам с Полиной в доме попроще, я смотрела, нам даже на трешку хватит.
– У вас в итоге три доли? Твоя, Полины и Гусарова?
– Алексей?
Он поднял глаза, молча.
Сейчас, расслабляясь в джакузи с Аделаидой я понимаю о чём она.
Позволять мужчине быть мужчиной.
Позволять мужчине решать твои проблемы.
Позволять себе быть женщиной.
В тот момент я правда не знала, что сказать.
Зачем он спрашивает? Хочет выкупить долю Гусарова? Но… это же дорого? И…глупо?
Хотя почему глупо? Если он называет меня любимой, если он собрался на мне жениться?
А он собрался?
Предложения руки и сердца мне, как бы, официально не поступало?
В общем… позволять мужчине быть мужчиной, да?
Надо позволять!
Вот, как Ада!
Я же видела, как её Герман вокруг неё вьётся?
Любое желание, любой взгляд! Всё!
Что надо делать, чтобы мужчина так себя вёл?
Кажется, всё так просто – быть женщиной.
На самом деле, многие ведь вкладывают в эти слова абсолютно разные понятия.
Быть женщиной – не значит только о цацках, шмотках и макияже. Это не значит – у меня лапки. Это не томный, с придыханием голос. Не декольте и не шпильки, не шляпа с вуалью.
И не легкое дыхание.
Это…Это много. Очень много. Для некоторых – слишком много. Непосильно много.
Много того, не знаю чего.
Это всё сразу и ничего вообще.
Это у всех по-разному.
Потому что для кого-то его женщина – это простая баба Нюра в ситцевом платье и скрученной в пучок косой под платком.
И она женщина. Несмотря на то, что доит корову, даёт поросятам, и собирает яйца в птичнике.
Его женщина. Мужчины, который рядом с ней.
А для кого-то женщина – его эфемерное существо, которое не может открыть банку и дверь, не выносит грубость и пошлость. Читает стихи и легко заплачет, слушая Моцарта.
Но эта же женщина, попав в экстремальные обстоятельства будет грудью защищать своих детей, свою страну, будет стрелять без промаха и тащить раненных, несмотря на грязь и слякоть.
Нет однозначного определения – что есть женщина.
Она – всё.
Могу только сказать, что есть вещи, до которых женщина никогда не при каких обстоятельствах не опустится. И это тоже делает её женщиной.
И еще, кажется, я начинаю понимать, что важно быть женщиной для своего мужчины.
Готова ли я?
Наверное.
Страшно ли мне?
Да.
Не хочу снова наступать на те же грабли. Хотя в случае с Харди грабли совсем другие.
Помасштабнее.
Больше размером.
Ну, вы понимаете, о чём я? Ах-ах… Сильно он одарён, граблями… ох, сильно!
– Надь, мы развод твой праздновать будем?
Я чуть не давлюсь, услышав этот вопрос от подруги.
– А сейчас мы что делаем?
– Ну… если празднование развода у нас как свадьба, то это… девичник?
– Так. И как ты мне предлагаешь праздновать?
Я прекрасно помню, какое мероприятие закатила Ада. Всё организовывала Раиса – давняя клиентка Германа, у неё фирма по организации праздников, которая, как она сама призналась, специализируется именно на разводах.
– Ад, ну… что мне отмечать? И с кем? С тобой?
Не то, чтобы у меня больше не было подруг, просто… я как-то не думала.
– Давай думать. Ты, я, эта твоя чумовая бабуля…
– Это бабуля Харди.
– Да, кстати, Харди тоже может присутствовать, и мой Герман. Еще можем позвать Дворжецкого…
– Погоди, ты такую бурную деятельность развила, может я еще не готова…
– Разводиться? – усмехается Ада? – Поздно пить боржоми!
– Праздновать. – отвечаю, а сама думаю – почему бы и да? Будет весело.
Можно и Гусарова позвать, с Ларисой. Это вообще будет бомба.
– Я могу сама договориться с Раей.
– Слушай, ну… у меня, ты же понимаешь, сейчас еще и финансовый вопрос…
Вопрос, который я сама себе придумываю.
Да, проект закончился, новый обещали в новом году, но что-то там у руководства канала не задались переговоры с департаментом, который даёт деньги, так что пока тишина. Но у меня есть еще книги, которые в последнее время хорошо продаются.
Может быть потому, что события моей жизни подтолкнули меня к написанию новой серии и эта серия «зашла» читателям?
Я ведь даже не думала, что так популярна станет тема разводов! И никто из авторов не думал. И раньше такие истории совсем не читали.
А сейчас они пользуются небывалым спросом.
Возможно, читательницы прорабатывают какие-то свои проблемы читая о проблемах героинь? А может просто читают, смотрят на лежащего рядом Ванечку, с которым вместе уже почти тридцать лет и думают – никуда от меня моё сокровище не денется, и слава богу? И слава богу, если так!
В общем, книги продаются и это хорошо. Но тратиться на сомнительное мероприятие…
– Поняла тебя, но, всё-таки, может быть, тебе стоит поговорить с Раисой?