Открываю дверь палаты Гусарова, а там у койки сидит эта его, шмара – Лара.
Вот же паскуда!
– Вы к кому? – спрашивает муженёк, глазами хлопая, а его мадам бледнеет и неестественно улыбается.
– К тебе.
– Мы… мы знакомы? – он приосанивается, но глазки бегают.
– Нет. Но давай познакомимся. Я будущий муж Надежды.
– Что? То есть… то есть как муж? Это… это я… я муж!
– У тебя неверные сведения. Вы разводитесь, я женюсь на Наде. Это ясно?
– Но… как? Я… я еще…
– Уже. Уже бывший считай. И мой тебе совет, разведись спокойно. Учти, у меня есть отличные юристы, у Нади тоже. Если начнёшь кобениться и кочевряжится – мы тебя до трусов разденем.
– А чего вы пугаете его? А? Человек, между прочим, в кардиологии лежит! После серьёзного приступа.
– Пить меньше надо, тогда не будет приступов.
– Да как вы… я сейчас пойду к заведующему! Я главврача сюда вызову.
– Успокойся, мамочка, не распаляйся. Я пришёл предупредить. Я предупредил. Если Надю посмеешь хоть словом, хоть взглядом обидеть – я тебя из-под земли достану и обратно урою, понял? Тебя тоже касается, – смотрю на стервозного вида дамочку, не догоняя, как мог Гусаров променять Надежду на «это»… Ну, бывает, наверное.
Бывает у нас у мужиков.
Это называется – мудак обыкновенный. Включается у всех. Иногда. У кого чаще, у кого реже, у кого режим постоянный. В зависимости от воспитания, материального достатка и вероисповедания.
Видимо, Гусаров включил, а выключить забыл.
Ну, мне-то это только на руку.
– Я предупредил. И еще. Надежда к тебе таскаться не обязана. У тебя есть кому бульоны носить и носки стирать. Используй по прямому назначению. Еще раз Надежду побеспокоишь – приеду я. Без бульона. Без белья.
– Совсем? – нахально спрашивает Надина подруга, вот же… сучка.
– Могу совсем. Уверен, вы меня услышали. Адьос.
Выхожу из палаты и еду к адвокатской конторе, где вижу лежащую на парковке на льду рыжулю.
Твою ж…
Ох, женщины! И что вам не сидится дома? И почему нельзя позвать с собой любимого мужчину, который поддержит?
К чему вот это всё – сама-сама-сама? Кто вас этому научил?
Дайте же вы уже мужчинам быть мужчинами!
Сама она к юристу поскакала.
Попрыгунья стрекоза.
Вот и ходи теперь в ортезе.
– Спасибо, доктор.
Надя пригубливает ароматный арманьяк, а я… отставляю. Мне ж за руль. Не буду рисковать.
– Спасибо, Товий Сергеевич.
– На здоровье. Надеюсь, до свадьбы заживёт. – громогласно заявляет доктор. Громозека, блин. Точно. Припоминаю его прозвище.
– До какой свадьбы? Нам бы развестись сначала. – задумчиво выдыхает моё рыжее счастье.
– Не понял? – грозно сводит брови Товий, – Это… как?
– С бывшими развестись, с бывшими. Мы только в начале пути. Так что, уверен, до свадьбы реально заживёт.
– С бывшими – сам бог велел. Что ж… совет да любовь. Слушайте друг друга и слышьте. Это главное. Ты, Алексей, счастливый сукин сын.
– Я знаю, – ухмыляюсь, притягивая к себе чуть осоловелую Надежду.
– Кстати, как там божественная Лиз?
– Божественно.
– Привези-ка её ко мне на неделю, посмотрим, как ведёт себя сустав.
– Обязательно.
– Ну, давайте, дети мои, – говорит Товий, хотя он старше меня всего, может быть на пару лет. – Домой, отдыхать. Девушке нужен покой. И еще кое-что… Алексей, дай-ка нам пошептаться.
Качаю головой, встаю, отхожу к двери, зная, что выходить смысла нет – Товий шепнёт моей рыжуле на ушко один из своих жизненных постулатов и отпустит её. Но разговор у них затягивается, Товий смотрит на меня. Та-ак…
Не сдерживаясь, откашливаюсь. И наблюдаю как хитрец травматолог усмехается в кулак.
– Всего хорошего, Надежда, жду на осмотр через пару дней.
– Да, спасибо, всего хорошего.
Моя козочка пытается грациозно встать, но тут же припадает на ногу. Подскакиваю, поднимая на руки.
– И куда мы спешим?
– Я могу идти сама.
Диалог мы продолжаем уже в коридоре.
– Ты уже сходила сама.
– Ты не можешь вечно носить меня на руках.
А вот эта фразочка заставляет меня при тормозить.
Останавливаюсь, смотрю на неё и отвечаю на полном серьёзе.
– Могу.
Глава 51
– Знаешь, Надь, в чём наша бабская проблема?
Это говорит мне моя любимая Аделаида, откинувшись на край джакузи и потягивая «Апероль шпритц» – она пригласила меня в термы, сказала, полезно после травмы ноги и вообще всегда.
– Женщине всегда полезно расслабиться в джакузи, в компании подруг и коктейлей, а кто считает иначе – отправляется в пешее эротическое!
Эту цитату, сказанную бабушкой Харди, Лиз, я бы распечатала и повесила на стену. Или публиковала бы в прессе.
Или повесила баннеры во всех уголках нашей чудесной Родины.
– Женщина всегда должна оставаться женщиной и дать мужчине право быть мужчиной. – это уже слова Ады. – Наша проблема в том, что мы мешаем мужчинам быть мужчинами.
Это правда, не поспоришь.
Тяну коктейль, размышляя о своей судьбе.
Развод состоялся.
Тихо, мирно, спокойно. Даже без истерик со стороны Гусарова.
Может потому, что рядом со мной всегда был Алексей? А рядом с Алексеем как-то сложно истерить. Ну, то есть я могу, конечно, а вот мой бывший – ах-ах!
Сергей согласился на все мои условия.
Но, если уж честно, то я не настаивала на том, чтобы он оставил мне квартиру.
– Зачем тебе эта квартира, Надь? – спокойно сказал мне Харди, – Вы будете жить у меня. У нас.
Вот так, да? Взял и решил проблему.
Нет, я не иронизировала! Реально взял и…
– У тебя живёт еще сын, а у меня дочь, и они…
– Они как раз будут под нашим присмотром, это лучше, чем шляться хрен знает где. Я гарантирую, что Артём не тронет твою Полину.
Я не была в этом так уверена, мне казалось, что проживание под одной крышей для них будет просто катастрофой. Но всё, как всегда, оказалось не так, как я думала.
Артём действительно вёл себя идеально. Помогал Полине с учёбой, опекал её и… ждал восемнадцатилетия. Это мне говорилось на полном серьёзе.
В общем, я отпустила эту проблему.
Но осталась другая. Которая грызла меня.
Проблема – а что, если…
Эта проблема есть у всех девочек. Живём мы, живём себе, вроде никого не трогаем, всё прекрасно. Но тут появляется мысль – «а что, если»?
Что если муж умрёт, а квартира записана на его маму? Это пример вполне логичного «а что, если». И как раз о таком надо думать. И не только потому, что мужья умирают, но еще и потому, что в жизни мужа