Джокер всегда означал обнаженку. Последний раз его вытягивали десять лет назад. Обнажиться в двадцать это прикольно и весело. Стебно.
Опустим тот момент, что особым весельчаком Адам не был и в двадцать. Но не суть…
А вот обнажаться в тридцать, когда у тебя уже имя и статус…
Хреновая затея.
Но что есть, то есть.
Достал Джокера — шлепай голым по дороге.
Пунктом назначения выбрали баню. Чтобы потом якобы его отогреть. Ага. Добродетели хреновы.
Адам разделся в машине. Леха похлопал его по плечу.
— Быть тебе звездой сети, друг мой.
— Заткнись, а?
У них была возможность чистить сеть, поэтому особо не парились. Но даже если видосики погуляют в сети денек-другой… Будет не айс.
Отчасти поэтому пришлось выбрать дорогу за город.
И, заметьте, это не он просил послабление!
Договор есть договор.
Усмехнувшись, Адам вышел на улицу и повел плечами. Прохладно, однако. Ладно, не замерзнет. Плюс пять не минус.
Прогуляется, о жизни подумает. Ну а что, когда он в последний раз гулял, никуда не спеша?
Адам усмехнулся. Яйца бы не отморозить. Первая машина пронеслась с яростным сигналом. Терлоев вскинул руку в приветственном жесте. И вам вечера доброго, люди хорошие!
А дальше нарисовались менты.
Как вариант те самые люди хорошие им и сообщили. А что, логично. Неадекват шагает по дороге, пугает проезжих. Мало ли что у него на уме и откуда он сбежал.
К подобному раскладу Терлоев был готов.
— И кто тут такой смелый?
Из тачки вывалились двое полицейских.
С первого взгляда вроде нормальные мужики. Но, как известно, первые впечатления могут быть обманчивы.
— Командиры. — Адам попытался сохранить беспечность.
А в голове уже прокручивал сцену, как будет звонить юристу из ментовки. Как мужики знатно поржут там. Но ничего… ничего… Зато будет что рассказать внукам.
— Документов, надо полагать, у тебя нет?
— Юморите…
— Скажи спасибо, что юморим, а не пакуем.
— Факт…
— Давай… Представляйся уже.
— Адам Терлоев.
— Терлоев? — Один из ментов нахмурился. — Что-то знакомое..
Черт.
А вот этого нам не надо… Серьезно. Никаких знакомств.
— И что же, гражданин Терлоев, вы в таком виде делаете на трассе?
Нет, все-таки менты попадали в категорию нормальных мужиков.
Иначе его бы уже скрутили и запихали в тачку.
— С барышней своей поругался, — ляпнул Адам первое, что пришло на ум.
Один из ментов хохотнул, второй медленно вскинул брови кверху.
— И каким таким макаром она выгнала тебя голым на улицу?
Хороший, черт побери, вопрос.
— Поругались перед сексом. — продолжил гнуть выбранную линию Терлоев. И вроде бы почти могло сойти за правду.
Если предположить, что двоим возлюбленным приспичило прямо посреди дороги и они свернули в укромный уголок.
Он разделся, а дальше что-то пошло не так.
Адам начинал подмерзать. Одно дело идти, двигаться, другое — стоять.
Он прикинул, какие у него шансы. Выходило где-то пятьдесят на пятьдесят.
На горизонте появился черный седан. И они трое, дружно, не сговариваясь обернулись на звук приближающегося мотора.
За рулем сидела представительница прекрасной половины человечества. Значит, сейчас будет любопытничать. А как без этого. Ему тоже, кстати, было бы любопытно. И он бы сто процентов тормознул, чтобы поддержать парня без штанов.
Но где он. а где девчонка…
По крайней мере, через окно ему показалось, что за рулем находилась почти девчонка. Двадцать с хвостиком.
Она удивила, когда не просто тормознула. Когда вышла и направилась к полицейским с самой обезоруживающей улыбкой, которую можно только представить на лице красивой девочки. А еще добавила капельку раскаяния и тревоги.
Адам напрягся.
Не к добру…
Не верил он в добрых самаритян. Особенно в добрых женских самаритянок.
Подставная? Или что?
Или реально решила помочь?
В данной ситуации он бы предпочел первый вариант.
Девчонку тоже могли пустить под замес. Он. менты… Она о чем думала? Мелкая же! И хрупкая! Адам не знал, то ли спасибо говорить, то ли нравоучения прочитать. Еще мелькнула мысль, что была бы своей, по заднице зарядил.
И тут собственное тело предало его. Отозвалось. Член дернулся, отреагировал. Ну нихера ж…
Адам напрягся сильнее. Нет, он совсем не против приятного времяпровождения. И даже «за». Но уж слишком все гладко вышло.
Полицейские попали под ее обаяние. Или, скорее всего, одному реально надо было успеть к теще. С тещей шутки плохо. И вот Адам уже садился в «поло». Первым делом он обратил внимание на идеальный порядок в машине. Тоже приятно.
И даже голой заднице оказалось приятно…
Да черт.
Плед он заметил почти сразу же. Идеальнее не придумаешь. Надо теперь упросить хозяйку одолжить его ему.
И все равно что-то не давало Адаму покоя. Какая-то чуйка. Бунтовала, заставляла быть осторожнее.
Он честно попытался отблагодарить девчонку. В целом и отблагодарит. Номер машины запомнил, узнает ху из ху, кинет денег за плед и прочие хлопоты.
Адам Терлоев не любил быть у кого-то в долгу.
Она поглядывала на него. Нет-нет да бросала взгляд в зеркало заднего вида. Он бы тоже не отказался рассмотреть ее получше.
Хотя нет… Девчонка же.
И еще…
Самое большое и глобальное «но».
Его любимая матушка в очередной раз решила устроить смотрины. На горизонте нарисовалась подруга ее юности. Адам несколько раз приезжал к родителям и почти каждый раз заставал матушку за беседой с подружкой. И — какое совпадение! — у этой подруги была дочка. Незамужняя.
Адам даже говорить матери ничего не стал. Бесполезно.
Последние пять лет его жизни проходили под эгидой: «Сынок, тебе надо жениться». Благо родители в свое время не заключили договор, и на том спасибо.
Тут надо отдать должное отцу. Он сам женился по любви. Сыну желал того же.
Он лениво осаждал жену. Мол, всему свое время. Но женщины такие женщины.
Если что-то взбредет в голову, не успокоятся.
Даже джокер выглядел не так хреново на фоне предстоящего знакомства.
Вот скажите, какая здравомыслящая, а главное, красивая и интересная девушка двадцати шести лет — кажется, столько дочери подруги матери, — согласится на смотрины?
Да ну нахер. Чур, чур его. Зануда или карьеристка. Вот кто его ожидал за столом в случае обоюдной встречи. Ни тех, ни других Адам не жаловал. Женщина должна быть мягкой, гибкой. И в то же время с характером.
Но матушку ждал облом. Адам ей пока ничего не говорил, не хотел огорчать. Поставит перед фактом. У него появилась отличная возможность избежать ужина, «воссоединения старой дружбы». Как-нибудь без него.
Он занимал голову всю дорогу до банного комплекса. Старался не делать акцент