Трудно было расслышать, что она говорит, – слова прорывались сквозь душившие ее слезы. Она собиралась с силами, желая сказать что-то еще, и несколько раз пыталась заговорить, пока, наконец, ей не удалось выдавить из себя:
– Но я не осмелилась. Я не осмелилась, потому что они были в ярости, Ханс Хенрик и отец. Отец отказался бы от меня навсегда… а Йоханнес был совсем маленьким.
* * *
– Какие новости? – бодро крикнул Лиам своей команде, как только они снова ступили на порог дома Йоханнеса. Кроме Мартина, в командном пункте находились пять сотрудников. Из айтишников наверху оставалось еще несколько человек, хотя сигнал и исчез. Они по-прежнему пытались поймать его через мобильный телефон, но у них ничего не получалось.
Мартин поднял руку в знак приветствия и указал на лежащую перед ним карту Фюна.
– Мы проверили еще несколько мест, но, к сожалению, впустую. Единственное, что мы поняли, проанализировав записи, – искать нужно крытый резервуар с большой, тяжелой крышкой.
– То есть это, вероятнее всего, резервуар с железной крышкой? – спросила Дея. – Если исходить из этого предположения, круг поисков еще больше сужается?
Мартин кивнул.
– Да, верно, и это, скорее всего, резервуар для навоза, а не для воды. Других резервуаров с тяжелыми крышками не так уж и много. Но сейчас мы просто ни черта не знаем о том, у каких резервуаров есть крышки. Дроны использовать без толку, пока не рассветет. Тепловизоры тоже пока не оправдали себя. Будет легче через несколько часов, когда мы снова сможем увидеть землю с воздуха. Нам немного помогает «Гугл-Земля», но снимки сделаны несколько месяцев назад, поэтому мы работаем с министерством обороны, чтобы получать информацию непосредственно от них.
– Супер, – воскликнул Лиам. – Мы сильно продвинулись?
Мартин сосредоточенно кивнул и наклонился к своему компьютеру, чтобы посмотреть, есть ли новости, но покачал головой.
– А зачем вообще в резервуарах делают железную крышку? – спросила Дея.
– Должно быть, чтобы животные – да и люди, если на то пошло, – не упали туда, – пояснил Мартин.
– Значит, можно предположить, что этот резервуар вкопан в землю?
– Это было бы логично, да. Но у нас нет данных о том, какие именно резервуары вкопаны, а со спутника это очень трудно определить.
Лиам прервал их. Он поднял над головой свой мобильный телефон и сообщил, что пришел мейл от группы, которая сидит в Доме истории в Оденсе и просматривает старые статьи.
Он быстро проглядел письмо. Коллеги нашли старое интервью с Эрнстом Абельсеном. Оно было опубликовано в тысяча девятьсот семьдесят первом году.
– Речь в нем идет о его детстве и его отце, пасторе Абельсене, – объяснил Лиам, – а затем сообщается, что у Эрнста была младшая сестра, которая погибла в детстве. Это была трагедия, несчастный случай. Она утонула в резервуаре с навозной жижей!
– Что? – воскликнула Дея, казалось, она сейчас вырвет телефон из рук Лиама. – Они уверены, что речь идет об Эрнсте?
Лиам кивнул и продолжил:
– Эрнст и его младшая сестра играли в поле за соседской фермой. Не говорится, как именно все случилось, но младшая сестра упала в этот резервуар. Эрнст – он тогда был еще маленьким – не смог вытащить ее, и никто не услышал его крики о помощи. Не имея возможности помочь, он вынужден был наблюдать, как младшая сестра медленно тонет…
Лиам поднял голову.
– Это случилось почти восемьдесят лет назад.
– Я никогда не слышала этой истории, – сказала Дея. – Я знала, что у Эрнста была сестра, но не представляла, что она умерла такой ужасной смертью. Думаю, мой отец тоже не знал. Он еще не родился, когда это случилось. У отца и Эрнста были довольно натянутые отношения почти всю жизнь.
– Но Эрнст, конечно, помнит, – сказал Лиам, – и не исключено, что он рассказал эту историю Йоханнесу.
Дея застыла на месте, опустив руки. По ее лицу было видно, что она напряженно думает.
– Когда я была ребенком, почти каждое лето я проводила неделю с бабушкой и дедушкой в пасторской усадьбе. Йоханнес тоже там часто бывал, и хотя он был младше меня, мы с ним играли, нам было хорошо.
– Значит, ты знаешь те места, где выросли Эрнст и твой отец?
Дея кивнула.
– Мой дед был в чем-то такой же, как Эрнст, я его не очень любила, и мы с ним никогда не были близки. Но бабушка была похожа на моего отца. Она была доброй, и нам, детям, с ней было хорошо. Мне у них всегда было хорошо. За их фермой было место, куда нас не пускали, потому что дедушка не разрешал. А так мы могли бегать и играть всюду, где хотели, но в том месте, которое он для нас точно определил, находиться было строжайше запрещено.
– Из-за утонувшей девочки? – предположил Лиам.
– Понятия не имею, потому что никогда не слышала об этом несчастном случае, но мы все равно ходили туда, потому что Анна, которая там жила на ферме с мужем, угощала нас хлебом с медом. Они держали ульи на заднем дворе. Мне всегда казалось, что нам не разрешали туда ходить из-за ульев.
– И там был резервуар для навозной жижи?
Лиам говорил так торопливо, что слова налетали друг на друга.
– Да, я почти уверена в этом. Но прошло много лет с тех пор, как я была там в последний раз.
– Ты можешь сказать, где это? – вмешался Мартин. – Я немедленно отправлю туда группу!
– Место нетрудно найти, дом находится у церкви Керум, – ответила Дея. – Один из домов позади церкви.
– На Керумсвай, – сказал Мартин, указывая на церковь на карте. – Но вокруг церкви Керум довольно много резервуаров.
– Нам нужны координаты всех резервуаров возле церкви.
Лиам оторвал взгляд от карты Фюна и посмотрел на Мартина, который уверенно кивнул.
– Отправляем туда людей и поднимаем все люки в округе.
Мартин снова кивнул.
– А нам с тобой, – Лиам посмотрел на Дею, которая застыла на месте, – нам нужно снова поговорить с Эрнстом, пусть расскажет, где именно произошел несчастный случай.
* * *
Когда они подошли к дому, в окне кухни все еще горел свет. Дея представила себе, как Мона сидит на кухне в полной растерянности. Наверное, ей следовало остаться с ней, подумала она. Но сейчас у нее не было такой возможности.
Дея громко постучала,