Энджи приложила руку к щеке и потрогала шов.
– Под ногтями Метте Вад найдена ДНК насильника.
– Верно. Нашего исследователя вулканов, Адама Коннолли, вы сейчас повторно допросите. У него есть мотив, он очевидный подозреваемый, так что нажмите на него. Вы опросили студентов и прихожан, но им сказать нечего. Вы не заметили, никто из этих людей не вел себя угрожающе или странно?
Оба покачали головой. Марк снова вздохнул.
– Мы все крутимся как белки в колесе, да только без толку. Хорошо, что мы усиливаем поиски Марии Вад, потому что иначе я не знаю, как нам еще поймать преступника. Если только это не наш ученый, который сидит тут и ждет допроса.
У Трокича прямо-таки руки чесались – настолько хотелось побыстрее обработать Коннолли. Быть может, они закроют дело в течение ближайшего часа, если этот тип признается.
Они как раз собирались закончить разговор, когда светловолосая сотрудница полиции, которую, как запомнил Трокич, звали Линда, подошла к столу, жуя яблоко. На ней были черные брюки и зеленая рубашка. Линда самодовольно улыбнулась, проглотила кусочек яблока и заявила:
– Есть новости.
– Надеюсь, хорошие, – сказал Марк с таким видом, будто все это уже достало его по горло.
– Угу. Тереза Менделл, известная также как изготовительница кукольных домиков, упомянула, что плотник, фамилия которого начинается на «Ха», купил домик, подобный тому, что обнаружили на месте преступления. В общем, мы только что нашли плотника по имени Тед Харрисон.
– Наконец-то! – воскликнула Энджи. – Это же просто здорово. Может, он расскажет, что случилось с тем домиком. Кто знает, вдруг он подарил домик Адаму Коннолли. Если только он сам не есть убийца.
Линда перекинула длинные светлые волосы на спину.
– Мы не сразу его отыскали, потому что его фирма называется «Плотник Тед». Нам пришлось опросить очень много людей, но, к счастью, один из наших коллег знал, что фамилия Теда – Харрисон.
– Отличная работа, – просиял Марк. – Итак, у нас два серьезных подозреваемых. Может, я смогу скоро уйти в короткий отпуск.
– Ну да, – улыбнулась Линда. – Двое ребят уже поехали за ним. Говорят, он не из разговорчивых. А его машина вся заляпана грязью. Как будто он ездил по пересеченной местности. Харрисон сказал, что испачкал ее, когда ездил к клиенту во время сильного ливня примерно месяц назад. Это, конечно, может быть правдой, но возможно также, что у него есть какое-то потайное место в лесах.
– Это как раз то, что нам надо, – сказала Энджи.
Линда бросила огрызок в корзину для мусора справа от стола.
– Но это еще не все, – продолжила она с триумфом в голосе. – Мы только что просмотрели бумаги Асгера, искали связь с Тедом Харрисоном. Так вот. Мы нашли квитанцию от Харрисона, которая доказывает, что этот плотник делал ремонт в доме Вадов. Думаю, у нас неплохие шансы на то, что этот Харрисон реальный подозреваемый.
– У нас таких два, – поправила Энджи.
Тут зазвонил телефон Трокича. Он взглянул на экран. Андерсен. На другом конце света время, должно быть, приближалось к полуночи.
– Да?
– Почему я не получаю от тебя отчетов? – начал шеф с места в карьер. – Мне приходится читать о следствии в интернете. Как я понимаю, тут с новостями так же туго, как когда дело происходит в родной Дании.
– I know, – сказал Трокич.
– Не надо говорить со мной по-английски, умник. Просто постарайся держать меня в курсе, вместо того чтобы развлекаться с новыми друзьями. Ты не в отпуске.
Трокич тяжело вздохнул и взглянул на американских коллег, вопросительно смотрящих на него.
– Нет, это определенно не отпуск. Я расскажу вам все попозже. Сейчас нам надо допросить подозреваемого.
– Позже? Но я уже ложусь спать.
– Так вы хотите узнать новости или нет? – Трокич закончил разговор и положил мобильник обратно в карман.
40
Славомир Ден потряс термосом для кофе, убедился, что тот пуст, и встал, чтобы пойти к кофемашине. Последний час он сидел в своем офисе, глядя в окно, и слушал «Роллинг стоунз» того времени, когда еще был по-настоящему хороший рок. Он наслаждался, предвкушая скорую пенсию, всего через месяц. Славомир ждал этого момента в течение последних десяти лет, пока рыжие волосы все больше и больше седели. Последний час он воображал себе долгие прогулки с собакой и путешествия в прекраснейшие уголки планеты с зелеными лужайками для гольфа и лучшими красными винами. Без малейшего намека на вулкан или какие-либо природные катастрофы. Франция – неплохой вариант для первой поездки. Он не мог припомнить, чтобы слышал что-то неприятное об этой стране.
Славомиру по горло надоели вулканы. Он устал от мобильника, будившего его каждую ночь после малейшего подозрительного сейсмического толчка под одним из множества дремлющих огненных дьяволов; устал от истеричных сотрудников аэропорта, названивавших в обсерваторию, стоило какому-нибудь вулкану изменить статус; и смертельно устал от коллег, неспособных говорить ни о чем, кроме вулканов. Последнее касалось и Асгера Вада с Адамом Коннолли.
Теперь, когда первый почил в бозе, второй был самым очевидным кандидатом на пост Славомира, и если быть честным, то жизнь Славомира стала бы просто чудесной, если бы он передал дела настоящему энтузиасту. Кому-то, кто бы считал эту работу самой лучшей в мире и кто был бы достаточно самостоятелен и горд, чтобы не грузить бывшего директора информацией. Никогда больше он не ответит на звонок. Именно так он себе представлял идеальную жизнь пенсионера.
То, что его отчасти начала подозревать полиция в связи со смертью Асгера Вада, смешило Славомира до колик. Ничего бы он не хотел больше, чем поддерживать жизнь в том, кто собирался сменить его на посту директора. Будь то Вад, будь то Коннолли – не имеет значани.
Славомир почти дошел до кофемашины, когда услышал слабое, слегка возбужденное бормотание из контрольного зала. В общем-то в этом не было ничего необычного, но в последнее время он стал особенно чувствителен к подобным звукам. Он направился в ту сторону, чтобы посмотреть, что происходит.
Двое сотрудников стояли, рассматривая экраны с графиками землетрясений. Славомир сглотнул, у него пересохло во рту. Это были регистраторы с Редаута. Самого мерзкого стратовулкана, с которым он был лично знаком.