– Если это вас осчастливит, – сказал он равнодушно.
– Еще как. У вас есть семья в Анкоридже?
– Только брат, Хэнк. Вы его уже видели.
– Ах да, удобное полуалиби. Что насчет девушки?
Он уставился на нее.
– Странный вопрос. Метите на ее место?
Она предупреждающе кашлянула.
– Ладно-ладно. У меня нет девушки, – сказал он.
– А может, вы забыли, что она у вас есть?
– Вы о чем?
– Ну мало ли что. Провалы в памяти, как мы только что выяснили.
Он фыркнул.
– Да мне просто некогда. Как вы уже знаете, сейчас я пишу научную статью, и учитывая все то время, что я провожу в университете и обсерватории, на личную жизнь уже ничего не остается.
– А что все же вы делаете в почти несуществующее свободное время? Если вы, конечно, помните?
Он пожал плечами, заметно расслабившись.
– Занимаюсь альпинизмом. Я взошел на Денали в прошлом году во время двухнедельного отпуска. Когда у меня есть время, я почти всегда провожу его на природе и, как правило, в горах.
Она улыбнулась.
– Тогда вы живете в нужном месте со всеми нашими горами и вулканами.
Он кивнул.
– Вулканы – самое фантастическое из чудес природы, которое мне известно. Я хочу объехать весь мир, чтобы увидеть все. Это цель моей жизни.
– Значит, вы, наверное, знаете много отдаленных диких мест в нашем штате?
– Верно. Я побывал в местах, где никогда раньше не ступала нога человека. И, возможно, никогда не ступит. Потрясающее ощущение.
Он прищурил ясные голубые глаза.
– Ага, вы намекаете на то, что я, возможно, знаю, где можно спрятать тело одиннадцатилетней девочки.
Она пожала плечами. Неважно, что он думает. Но ее никак не оставляло чувство, что он каким-то образом водит ее за нос. Ей ужасно хотелось кофе. Крепкого кофе, чтобы прочистить мозги.
– Раз уж вы не спрашиваете прямо, – продолжал он, – могу сказать, что для меня это не составило бы труда. Но то же касается большинства населения Аляски. Любой идиот мог бы это сделать.
– Но вам было бы особенно легко избавиться от трупа, – отозвалась Энджи.
– Согласен. Но это не значит, что я кого-то убил.
Тут в ее наушнике прорезался Марк. Она подняла ладонь, показывая Адаму, что он должен сидеть тихо.
– Мне жаль, Энджи, – начал Марк, – но все сходится. Мы поговорили со Славомиром Деном, и он подтверждает, что находился в офисе в то же время, что и Адам. Он сказал, что Коннолли был так погружен в работу, что он решил его не беспокоить. Он видел, как Адам пришел на работу в полночь и ушел в два часа.
Энджи проглотила ругательство, пристально глядя на Адама по другую сторону стола.
– А он в этом уверен? Вдруг у него тоже проблемы с памятью?
– Он говорил довольно убедительно.
Энджи встала и сказала Адаму:
– Ваше алиби в порядке. Вы можете идти. Простите за беспокойство, но мы просто делаем нашу работу и рассматриваем дело со всех сторон.
Адам снова стал сама милота.
– Конечно. Понимаю. Никому не понравится быть подозреваемым, но успокаивает то, что вы работаете так основательно. Надеюсь, скоро вы поймаете убийцу.
Энджи нахмурилась. Что-то тут было не так, но не могла же она задержать человека просто потому, что он подал заявление на ту же вакансию, что и убитый. По крайней мере, ее ждал еще один подозреваемый, которого следовало допросить.
42
Тед Харрисон заметно нервничал, и не без причины, констатировал Трокич, стоя в помещении для наблюдения и следя за допросной на экране. В крошечной комнатушке едва могли поместиться два человека, и Трокич живо представил, как допрашиваемых охватывает приступ клаустрофобии. Из мебели в допросной стояли только маленький стол и два стула. Стены покрывал звуконепроницаемый материал, который, по словам Энджи, был не так эффективен, как ожидалось. По крайней мере, было несколько случаев, когда подозреваемые, ненадолго оставленные одни, прикладывали ухо к стене, чтобы подслушать допрос, проходящий в соседней комнате.
Трокич отхлебнул кофе и стал ждать. Энджи заранее настроила аппаратуру так, что камера в допросной была направлена прямо на Теда Харрисона, и Трокичу представилась прекрасная возможность рассмотреть его. Мужчина лет сорока с коротко подстриженной бородой, правильными, мужественными чертами лица и короткими, аккуратно причесанными светлыми волосами. Глаза были слегка раскосыми, но Трокич не подметил сходства с индейцами или другими местными народностями. Красавчик, как сказала Тереза Менделл. На нем был черный пуховик, а под ним синий комбинезон, в котором он, скорее всего, и работал, когда полицейские забрали его из мастерской при его доме на окраине города.
Когда Энджи вошла в комнату, Тед смело смерил ее взглядом с головы до ног и слегка улыбнулся. Трокич усмехнулся.
– Мы расследуем убийство Асгера Вада, – начала Энджи, – и в этой связи хотим задать вам несколько вопросов.
– Конечно, конечно, – улыбнулся Харрисон. – Я сделаю все возможное, чтобы вам помочь.
– Спасибо, мы ценим вашу готовность сотрудничать в столь серьезном деле. Прежде всего я бы хотела спросить, знали ли вы Асгера Вада?
Плотник активно закивал, словно приветствовал поп-звезду:
– Да, конечно, знал. Несколько месяцев назад я ремонтировал кое-что в его доме. Часть досок на большой веранде за домом и деревянные перила сгнили. Я их поменял. Это не заняло много времени.
Энджи наклонилась вперед на стуле.
– Вы говорили с Асгером?
– Да, он сам позвонил мне и попросил прийти. Он встретил меня у входа в дом, и мы немного поболтали.
– О чем?
Тед Харрисон махнул рукой.
– Да как обычно. Что нужно сделать, и сколько это будет стоить. Потом он сказал, что ему надо отойти по делам. Каким – он не объяснил. Потом он ушел. Я закончил работу и уехал, позже послал ему счет, который Вад сразу оплатил. Вот и все. Хороший довольный клиент.
– А вы заходили в дом?
Харрисон помолчал и ответил:
– В общем-то нет. Я постучал, когда пришел. Асгер открыл дверь и сказал, что он говорит по телефону, и попросил меня подождать. В тот день было жарко, может, двадцать пять градусов, так что дверь осталась открытой. Мне было видно с порога кухню, где он стоял и говорил по телефону. У них в доме было красиво. Помню, я об этом подумал.
– Вы слышали, о чем он говорил? – спросила Энджи.
Харрисон покачал головой:
– Я особо не прислушивался. Думал о своем. Вот и все. Я никогда