50
– Фу, ну и вонища! – пробормотала Энджи, когда они вышли на улицу. – Хорошо, что у нас нет несчастной псины, которую бы понадобилось подстричь. Что будем делать? У меня в голове пусто.
– Где находится Солдотна?
Она махнула рукой в том направлении, где, по расчетам Трокича, должен был быть юг, и спрятала ладони в рукавах куртки. В глазах Энджи появилось усталое выражение, и он пожалел, что не встретил ее при других обстоятельствах, когда он мог бы узнавать ее поближе не только в полицейской машине.
– Это в паре часов езды отсюда, если я верно помню. Как ты уже слышал, это у полуострова Кенай. Мы можем попробовать разузнать, есть ли там парикмахеры для собак. Но в городке живет всего четыре тысячи человек, так что, возможно, имеет смысл поискать людей, которых зовут Дебби, Дебра, Дебора или что-то вроде того. На случай, если она туда переехала и там осела. Прошло ведь десять чертовых лет. Иногда мне реально кажется, будто мы хватаемся за соломинку.
Она вытащила мобильник и стала жать на кнопки одеревеневшими пальцами.
– Я попрошу раздобыть для нас списки местных жителей с телефонами. Думаю, списки будут готовы, когда мы приедем в участок.
Трокич поднял голову к небу. Казалось, оно вот-вот упадет на них. Энджи проследила за его взглядом.
– Да, похоже, снова пойдет снег. Много снега.
– Уже выпало много, – сказал Трокич.
– Ты еще не знаешь, что такое много. Совсем не знаешь.
Когда они вернулись в участок, там царило мрачное настроение. Несмотря на усиленную работу национального патруля и полиции, нигде не обнаружилось ни малейшего следа Марии. Наверху начали поговаривать о том, чтобы отозвать часть ресурсов с поисков. Ожидался сильный снегопад, а это создаст большие проблемы на дорогах. Нельзя, чтобы люди умирали на обочине, пока защитники порядка снова и снова прочесывают одни и те же места. Необходимо будет оказывать помощь на дорогах.
Марк рычал на кого-то по телефону, ни из кого невозможно было выдавить улыбку, а темное небо за окнами придавало открытому офисному пространству мрачный вид.
Энджи села за свой письменный стол и подтолкнула стул на колесиках к Трокичу носком ноги. На ее лице тоже застыло бессильное выражение.
– С каждым днем дела все хуже и хуже. А сейчас еще и СМИ сыплют соль на рану. Может, Мария уже давно мертва.
– А за Адамом Коннолли все еще наблюдают?
– Да. Я не уверена на все сто, что его шеф, этот Славомир, правильно запомнил дату. Но как я поняла, на Редауте замечена новая активность, и Коннолли им нужен. Насколько – не знаю.
– Да, что тут скажешь, – вздохнул Трокич. – Безопасность населения и все такое.
– Именно. Очевидно, Адам провел некоторое время в обсерватории, а потом поехал обратно в пансионат. Там сотрудники заметили, как он загружает свою машину вещами. Полагаю, он собирается обратно в город, чтобы быть ближе к обсерватории на случай, если что-то произойдет. Но у нас на него ничего нет, и он не вел себя подозрительно. Если убийца он, то Марии при нем нет. Или он держит ее где-то в другом месте.
Энджи взяла со стола лист бумаги.
– Так, – пробормотала она. – Ответ из лаборатории, анализ рвоты Марии. Во рвоте ничего не нашли, но это ничего не доказывает. Может, он зажал ей нос и рот тряпкой с хлороформом. Или сделал укол. Если ниточка с Дебби ничего не даст, то мы снова окажемся на нуле без всяких улик.
Она вытащила еще несколько бумаг из кучи на столе.
– Мы получили эти данные из компании сотовой связи, так быстрее всего раздобыть номера. Тот телефон Дебби, что дала нам парикмахерша из салона пуделей, не работает. В компании сказали, что им никто никогда не пользовался, так что это просто неправильный номер. Дерьмо.
Она пробежала глазами список и тяжело вздохнула.
– Ненавижу списки телефонов, но тут все не так плохо, как я опасалась. Всего шестьдесят четыре человека. Не знаю, насколько широкий круг поиска они включили, но давай просто обзвоним все. Я отксерю копию для тебя.
Энджи вернулась через пару минут и провела черту посредине списка. Ее рука задела его, она на мгновение подняла взгляд и скупо улыбнулась.
– Каждый из нас возьмет по половине.
Трокич кивнул. Живот у него подводило от голода. Они ничего не ели с самого утра, если не считать пакетика соленых орешков, двух яблок и плитки шоколада, которые Энджи купила на заправке. Но с едой придется подождать.
– Что мне сказать?
– Скажи, что ты из полиции Анкориджа и ищешь Дебби или Дебору. Мы предполагаем, что, учитывая возраст детей и описание, данное свидетелями, ей тогда было между тридцатью пятью сорока пятью. Так что спрашивай, сколько лет отвечающим. Если они моложе сорока пяти и старше пятидесяти пяти, заканчивай разговор и вычеркивай из списка. А если женщина нужного возраста, то прямо спрашивай, не покупала ли она кукольный домик в Талкитне десять лет назад. Можно сразу переходить к делу. Они наверняка начнут задавать вопросы, почему мы интересуемся, но тут уж ничего не поделаешь.
– Верно. Нет никакой причины, чтобы скрывать информацию о домике, раз уж СМИ растрезвонили о нем по всей округе.
– Можешь одолжить письменный стол и телефон Джефферсона. Бедняга лежит дома с воспалением легких.
Она улыбнулась и добавила:
– Удачи.
Было почти восемь вечера, когда они наконец завершили обзвон и снова встретились, чтобы подвести итоги. Энтузиазм Трокича таял с каждым новым звонком. Теперь настроение у него упало ниже плинтуса, а в голове гудело от непрерывных разговоров с незнакомцами. У некоторых был такой густой акцент, что ему пришлось снова и снова повторять свои вопросы. Он начал сомневаться, что в городке проживает Дебби, которая что-то знает. Даже хуже. Что, если Харрисон солгал и никакой Дебби вовсе не существует? В таком случае они только зря потратили кучу времени. С другой стороны, у них не было никакой другой ниточки.
– Я дозвонилась до двадцати трех из моих тридцати двух Дебби, – сообщила Энджи. – И ничего. Многим из них мне пришлось звонить по нескольку раз, прежде чем они подошли к телефону.
– То же самое и у меня, – сказал Трокич. – Из моих тридцати двух дозвонился до двадцати одной. И они любопытные. Многие начали задавать вопросы о кукольном домике или рассказывать о всяких других домиках.
– Да, наверняка они догадались, чем тут пахнет. Завтра в местных новостях наверняка