— Анри… Не, Андрей … — Я сморщила нос. — Колсо. Точно.
— Правильно, — похвалил меня свёкр. — Но, понимаешь, и эта фамилия со временем претерпела некоторые изменения. Потомки французов, поселившиеся здесь ещё во времена первого императора, совсем обрусели, вступали в браки с местными дворянами, рожали детей, трудились на благо отечества, и в какой-то момент их фамилия стала звучать как «Колосовы». — Он внимательно посмотрел на меня.
— То есть это ваш предок?
— Очень похоже на то, — Валентин Иванович вздохнул. — И надо сказать, теперь вся эта история выглядит очень неприятно.
— Ничего не понимаю. Как неприятно? — Я отставила недопитый кофе.
— Ну, не знаю… Многие, например, могут подумать, что Роман решил отомстить Литовым за смерть предка, натренировал собаку и… натравил. Кстати, — свёкр снял очки и добавил: — Сегодня с утра мне звонила Инесса. Вот интересная женщина, и как я её просмотрел, пока работал в отделе, такой информатор пропадает. Она сказала, что, судя по результатам экспертизы, собаку-убийцу держали и тренировали именно в том питомнике. Следы её зубов и слюны, точно такие же, как и на телах, были найдены на одном из манекенов.
— Подождите-подождите, — прервала я свёкра. — Что вы там говорили про месть? Кто-то в здравом уме действительно может подумать, что спустя два столетия Роман вдруг решит отомстить за смерть предка, которого он никогда в глаза не видел?
— Да вот чёрт его знает, — честно сказал Валентин Иванович. — Но уверен, в чью-нибудь светлую голову эта идея обязательно придёт.
— Бред, — констатировала я. — Скорее уж наоборот. Кто-то из потомков Лийтовых, решил отомстить потомкам Колсо за загубленный прибыльный бизнес, — сказала я и замолчала, потому что в свете исчезновения Романа это предположение неожиданно приобрело зловещий оттенок.
— Многие думают, раз скрываешься, значит виновен. Роман исчез, а значит он вполне мог натравить зверя…
— Как вообще кто-то может управлять собакой? — с возмущением спросила я. — Это же не машина, не компьютер, не пароварка. Это источник повышенной опасности, — сказала я, вспоминая инструкции страхового агента. — Ты говоришь одно, а зверь делает совсем другое или вообще в самый ответственный момент побежит пописать.
— Сразу видно, что у тебя никогда не было собаки, — едва не рассмеялся свёкр.
«И надеюсь, не будет», — подумала я и тут же устыдилась этой мысли. Я действительно не понимала, что мне делать. У Сашки была мечта, а мне эта мечта категорически не нравилась, особенно в свете последних событий.
— Я не скажу за всех собак, — пояснил свёкр, — но конкретно эту собаку, что нападает на людей в нашем городе, тренировали, натаскивали на определённый запах.
— На запах? На духи? — нахмурилась я.
— Да, судя по отчетам кинологов и экспертов, на запах, но вряд ли это духи, они для собак слишком резкие. Думаю, это какие-нибудь феромоны. Как только определят, что это вещество… — он вздохнул, — Инна сразу даст мне знать.
— А нам что делать? Ждать? — уныло спросила я.
— Да. Выходит, что ждать. И снова просматривать бумаги сына. Всё-таки есть у меня ощущение, что мы что-то упускаем, — он оглядел стол, и я следом за ним тоже пробежалась взглядом по знакомым газетным вырезкам. Я всё это уже читала, исторические опусы, легенды, статьи о благотворительности.
— Блин, судя по этим бумагам, Литовы едва ли не святые, столько труда на благо города, да они даже как-то сделали пожертвование городской больнице, когда одна из горничных заболела чем-то серьезным, чтобы ей все сделали по высшему классу. Хоть сейчас канонизируй, — с иронией резюмировала я.
— А вместо этого их убивают, — добавил Валентин Иванович, надел очки и снова стал просматривать бумаги. В который раз? В десятый?
— А вы не узнали, чей это e-mail? — Я указала на одну из бумажных заметок.
— Пока нет, — с сожалением ответил свёкр.
— А может, нам просто на него написать?
— И что именно мы напишем? — вопросом на вопрос ответил Валентин Иванович. — Что мы нашли в бумагах пропавшего сына непонятный адрес и решили узнать, кому он принадлежит? Уж не убийце ли?
— Ну, зачем так прямо. Мы можем написать что-то более нейтральное и посмотреть, что из этого выйдет.
— Что, например? — свёкр внимательно посмотрел на меня.
— Например: «Нам надо поговорить».
— Коротко и со смыслом, — констатировал мужчина, постучал пальцами по столу, а потом положил их на клавиатуру и начал набирать текст. — А почему бы и нет? По-моему, мы уже делали, результат, как ты сама знаешь, не впечатлил. Давай попробуем, по-твоему. — Он нажал на ввод и добавил: — Вот и всё, я отправил ему сообщение, теперь будем ждать ответа.
— А что с телефоном Романа?
— Полицейские пытались его отследить. Ну, он выключен со вчерашнего дня.
— Жаль, — сказала я, снова разглядывая бумаги. Какая-то мысль начала вертеться у меня в голове, стоило только взгляду упасть на все эти распечатки и газетные вырезки. Очень простая мысль. Но очень важная. Она мысль среди кучи разрозненных фактов, как яркая бумажка из блока заметок, среди записок, распечаток, вырезок, словно у Романа не было никакого плана, никакой статьи, сплошной хаос.
— Валентин Иванович, а почему Ромка отправил мне весь этот хлам? — Я подняла руку, останавливая готовящегося ответить свёкра. — Мы живём в двадцать первом веке. Он мог просто прислать мне флешку или еще проще электронное письмо не только с этим, — я указала пальцем на стол, — но и с наброском статьи. И тогда у нас было бы хоть что-то, хоть какой-то связный рассказ.
— Вот ведь, — покачал головой мужчина, — что значит, молодёжь. Я бы до такого даже не додумался, привык работать именно с бумагами. Ну, давай подумаем, почему Ромка, этого не сделал? Твои предположения?
— Потому что… может быть, потому что его компьютер к этому времени уже был разбит? — Я вспомнила тот разгром, что увидела в его доме. — Ну, тогда получается интересная вещь: кто-то вламывается к нему, разносит все, до чего дотягивается, разбивает компьютер и… уходит? А Роман вместо того, чтобы испугаться и побежать в полицию, звонит мне, потом собирает все материалы, над которыми