Я сжалась еще сильнее, теребя резинки для волос на запястье, и старалась не думать о своей дырявой толстовке.
Ты смогла пережить старшую школу и больше никогда их не увидишь.
Незнакомая учительница медленно шла по рядам, собирая тесты. Процесс затягивался, потому что она останавливалась и задавала вопрос каждому ученику.
Я постукивала ногой в такт классической мелодии, игравшей в голове.
Древний кондиционер громко шипел и почти не охлаждал влажное помещение. Электросеть едва справлялась, отчего светильники в спортзале мерцали неоново-зеленым светом и натужно гудели.
Шел конец июля. Было жарко и влажно.
Я сидела в самом центре зала, со всех сторон окруженная учениками.
Когда наконец очередь дошла до меня, я подняла стопку заполненных листков и протянула учительнице. Мне не терпелось побыстрее закончить и выйти.
Она с улыбкой приняла мой тест и двинулась к следующему ученику.
– Подождите. – Она вернула бланки. – Вы забыли уколоть палец. Хорошо, что я проверила. Обязательно заполните оба слота.
Положив лист перед собой, я взяла маленькое устройство, которое нам всем выдали, и прижала к пальцу. Щелчок – и хлынула кровь.
– Ой, милая, – вздохнула учительница. – Осторожней.
Я почти не почувствовала укола.
– Все в п-порядке. – Я капнула кровью в два кружочка на обороте последнего листа и протянула стопку учительнице.
Вытерев пальцы о толстовку, я ждала, когда она уйдет.
Но женщина не двигалась с места.
Я вопросительно посмотрела на нее. Что не так на этот раз?
Ее лицо побледнело, листы дрожали в руках.
– Что происходит? – шипела Никс. – Почему у тебя участился пульс?
– Я не знаю.
Учительница не двигалась, она выглядела так, будто увидела Титана.
Взгляд ее выпученных глаз метался с моего лица на листок, от которого потянулся дымок, словно бумага занялась огнем. Учительница отступила на шаг от моего стола. Она выглядела испуганной.
– Извините, что-то не так? – спросила я.
Теплая чешуя Никс скользнула по моей шее.
– Что ты с ней сделала?
– Ничего. – Я нервно сжала запястья, пытаясь унять фантомную боль. – Я ничего не делала.
Будто лишившись дара речи, учительница стояла, открывая и закрывая рот. Остальные ученики поворачивались к нам, чтобы понять, в чем дело.
Послышались шепотки.
Мурашки побежали по затылку: на нас смотрел весь зал.
– Выхвати пистолет у наемника, – прошипела Никс. – Отстрели ей обе ноги, а потом беги. Давай, быстрее. Я тебя прикрою.
– Нельзя просто так стрелять в людей, – прошептала я (я не похожа на Дореан).
Никс зашипела.
– Жаль, что из нас двоих только я пытаюсь решить проблему.
– И это ты называешь решением?! – прошипела в ответ я.
– Знаешь, что-то похожее сказал бы, – Никс сделала драматическую паузу, – тот, кто никогда ничего в своей жизни не решал.
– Ты сумасшедшая.
– Вот будь у меня пальцы, – мечтательно протянула Никс. – Какие бы приемы я опробовала, какие позы…
– Пожалуйста, помолчи, – взмолилась я.
Чудесным образом Никс послушалась.
Мистер Брюэр быстро пошел по проходу к стремительно бледнеющей женщине, держащей мой тест.
– Джули, в чем дело? Почему ты перестала собирать тесты? Мы должны закончить…
Она показала ему тест, и он замолчал. В странице появилась быстро разрастающаяся дыра, и от нее шел дымок, словно кто-то капнул ядом.
Мистер Брюэр попятился назад.
– Протокол, – громко произнес он, и все головы в зале разом повернулись в его сторону. Он достал из заднего кармана небольшой справочник и начал листать. Его руки тоже дрожали.
Тошнота подступила к горлу.
– Нам нужно позвонить. – Мистер Брюэр взял учительницу за локоть и повел ее через парты к дальней стене спортзала. Они остановились перед телефоном экстренной связи.
Мистер Брюэр снял молоток со стены и с треском разбил защитное стекло.
Он набрал три цифры, и кто-то ответил на другом конце.
– Согласно протоколу, – голос мистера Брюэра звучал неестественно высоко. – Сообщаю, что у одного из наших учеников один из слотов стал желтым, а потом… потом он прожег лист насквозь. Нет, не нижний, не индикатор существа. Нет, не поджег. Окрасился…
Страница в его руках осыпалась пеплом.
– Да… Да… Да… Да… Страница просто распалась, – сказал мистер Брюэр в телефонную трубку.
Студенты повернулись на своих партах и открыто заговорили друг с другом, с отвращением оглядываясь на меня.
Никс щелкнула зубами.
– Не лезьте не в свое дело, – прошипела она.
Никто ее не услышал.
– Координаты… – Мистер Брюэр с прищуром наклонился к панели телефона и прочитал: – 46,5891 градуса северной широты и 112,0391 градуса западной долготы. Да, мы на сто процентов уверены… Да… Понятно.
Он повесил телефон обратно на стену.
Бум.
Раздался взрыв.
Спортивный зал содрогнулся. Столы загрохотали. Зеленые лампы погасли, затем быстро замигали.
Вспышка белого света обожгла глаза, повалил дым, и воздух ударной волной рванул во все стороны.
Из дыма вышли двое мужчин. Это были голиафы: чрезвычайно высокие груды мышц в костюмах, сшитых на заказ, облегающих каждый изгиб их неестественно мощных тел.
Они оскалились.
На их нагрудных карманах золотом был вышит лев – символ Дома Зевса.
– Где он? – крикнул один из мужчин.
В комнате воцарилась мертвая тишина.
Его голос эхом разнесся по спортзалу.
По их нарядам, внушительному телосложению и отсутствию корон было ясно, кто они – Спартанцы-полукровки из Дома Зевса.
Мистер Брюэр указал прямо на меня.
Карандаш упал с парты, и ученики подскочили от резкого звука. Никс плотнее прижалась к моей шее и зашипела:
– Держитесь от нее подальше!
Двое высоких мужчин прошли ко мне.
Мне резко поплохело.
– Сними капюшон, сынок, – прорычал один из них. – Смотри нам в глаза, когда мы с тобой разговариваем!
Он сорвал с меня толстовку и застыл.
– Босс, это еще одна девушка, черт возьми… Еще одна! – задохнулся от возмущения второй мужчина.
Босс нахмурился.
– Понятно.
Они подошли ближе.
Меня окружили.
Никс плотнее обвилась вокруг моей шеи и зашипела громче.
– Я укушу их, а ты сбежишь. Только скажи.
Ни один из мужчин не отреагировал на ее угрозу.
Даже если бы захотела, я не смогла бы ей ответить.
Босс нахмурился и прошипел:
– Согласно третьей статье теста, выдавать себя за Спартанца и использовать спартанскую кровь карается смертной казнью. Ты в курсе?
– Ни хрена себе, парень, – шипела Никс, – я и понятия не имела… А ты знала?
Комната начала кружиться.
– Да или нет? – крикнул он мне в лицо резким и грубым голосом. – Нам нужно, чтобы ты подтвердила, что в курсе. Отвечай!
Ученик передо мной разрыдался.
Другой всхлипывал.
– ТЫ В КУРСЕ?! – кричал мут, брызгая слюной.
Я моргнула.
– Д-да.
В воздухе мелькнуло что-то серебристое, он схватил мою руку, зажав, словно в тисках.
В сгиб локтя вонзилась толстая игла.
Он нажал на