Это было слишком.
Я откинулась на спину и развела в стороны ноющие руки.
Я представляла, что спокойно плыву. В действительности же я частично утонула, потому что не смогла заставить себя приподнять болезненно гудящие бедра.
Слеза скатилась из уголка глаза.
Меня словно сбил спартанский грузовик. Создавалось ощущение, что водитель врезался мне в бок, переехал, а потом вышел и хорошенько потоптался по…
– Может, хватит корчиться? – прервал мои мучительные размышления Патро.
Я булькнула, пытаясь вдохнуть.
– Я составляю профиль воображаемого водителя, который сбил меня своим грузовиком. – Меня перекосило.
В безоблачном небе пролетела птица, и я с подозрением посмотрела на нее. Она что, шпионит за мной?
– В следующий раз, – медленно произнес Патро, – не отвечай.
– В следующий раз, – прошептала я, – не спрашивай.
– А может, в следующий раз ты проснешься как нормальный человек, – огрызнулся Патро. – Тогда мне не придется бросать тебя в море и смотреть, как ты тонешь на мелководье.
Я закатила свои подозрительно влажные глаза.
– Просто дай мне поспать.
Патро схватил меня за лодыжку и рывком притянул к себе, подняв волны.
– Нет, тебе нужно поесть после академии. Именно для этого и нужны эти три дня отдыха. Алекс, я пытаюсь разбудить тебя уже несколько часов, – прорычал он. – Ничего не помогало.
Я ненавидела это прозвище.
Он крепче сжал мою ногу, на костяшках пальцев красными чернилами было выведено «ЛОЖЬ», большой палец царапнул по голени.
Мы оба уставились вниз, на место, за которое он меня держал.
Осознание поразило меня сильнее, чем воображаемый грузовик: он прикасался ко мне. Другой человек прикасается ко мне.
Я вскрикнула и ударила его ногой в пах.
Патро застонал и согнулся пополам.
– Какого хрена… – простонал от боли он. – Твою мать, за что?
На негнущихся ногах я потащилась к берегу. Брызги летели в стороны от резких движений.
– Не трогай меня, – тихо отозвалась я.
Патро выпрямился во весь рост, широко расправив плечи (сверкающее море ничуть его не смягчило). Мокрая зеленая футболка прилипла к его мускулистой груди, как вторая кожа. Она подчеркивала цвет его глаз.
Не знай я истории, подумала бы, что статую Давида и правда сделали по его образу и подобию. Патро действительно был греховно красив.
Не то чтобы я обращала внимание.
– Да что с тобой не так, черт подери?! – заорал он.
– Гнев – это вторичная эмоция, – услужливо заметила я хриплым голосом и попятилась к берегу. – Тебе следует поработать над выражением своих п-первичных эмоций… и перестать ругаться.
Патро хрустнул костяшками. Ноздри двигались от ярости.
– Мне правда интересно, какого хрена с тобой не так?
Я поморщилась.
Почему я продолжаю общаться с психопатом-убийцей?
Патро прищурился.
– Есть что сказать?
Я покачала головой и продолжила пятиться. Каждый шаг по усыпанному галькой морскому дну отдавался болью в ступнях.
Минутная храбрость улетучилась.
Нужно было молчать.
– Ты только что меня пнула, Алекс, – холодно заметил Патро. – Ты избалованный маленький ребенок.
Иронично, что он обзывал меня избалованной, используя то же отвратительное прозвище, что и они.
– Пожалуйста, не называй меня так, – тихо прошептала я.
– Еще раз так меня пнешь, – сказал Патро, шагая за мной в воде по бедра, – и я сломаю твою чертову ногу. Алекс.
Я не понимала, как мир мог поклоняться стоящему передо мной жестокому человеку. Да, смотреть на него было приятно. Но лава тоже казалась занимательной, пока не испепеляла тебя заживо.
Я с трудом переставляла больные ноги. Из открытых ран на ступнях сочилась кровь, расползаясь в воде алыми облачками, и я старательно делала вид, что не собираюсь падать в обморок и тонуть.
Жестокие воспоминания крутились в голове.
Патро сделал еще один шаг вперед и оказался на расстоянии вытянутой руки. Отступаем. Отступаем. Повернувшись, я побежала (медленно проковыляла) по берегу и поднялась на террасу.
По гальке за мной тянулся кровавый след.
Схватив полотенце с самого дальнего от Ахиллеса стула, я встала за мебелью и Неро, наклонив голову так, чтобы оба мужчины попадали в поле зрения моего правого глаза.
Я приготовилась звать Никс.
Когда Патро бросится на меня, я ударю его стулом по голове.
Сын Афродиты вышел на террасу, а я прижалась к стене рядом с французскими дверями.
Неро повернулся и посмотрел на меня, словно спрашивая: «Что с тобой не так, женщина?»
Всего и не перечислишь.
Он оскалился и зарычал, словно хотел меня разорвать.
Я скривилась.
– Сколько драматизма. Да не собираюсь я тебя бить, Алексис. – Патро закатил глаза, принимая из рук Ахиллеса полотенце. – Не сейчас.
Патро дернулся в мою сторону, и я вскрикнула.
Прижала руки к груди, и он захихикал.
Этот придурок издевается надо мной.
Внезапно стереотип о женщинах-истеричках перестал казаться мне таким уж необоснованным.
Я видела живое тому подтверждение.
В конце концов, я была женщиной, и у меня была истерика.
Закончив играть с моими расшатанными нервами, Патро прислонился к стене рядом с Ахиллесом и что-то прошептал ему на ухо. Привстал на носочки, чтобы заговорить с ним, и их движения казались почти… нежными.
«Почти» – ключевое слово.
Под разочарованными взглядами мужчин я вся сжалась и попыталась вести себя непринужденно (к сожалению, каждую секунду своей жизни я пребывала в напряжении).
– Когда я вернулась? – спросила я в жалкой попытке снять напряжение, но, когда я заглянула в прохладный коттедж, меня охватили сомнения.
Неужели все происходившее на горе мне привиделось?
Мне приснился кошмар?
Патро посмотрел на меня из-под полотенца, которым вытирал свои вьющиеся волосы.
– Вчера вечером ты закончила первые две недели обучения в академии, – медленно пояснил он, словно разговаривал с идиотом.
Мне захотелось скорчить гримасу и поиздеваться над ним, но сработало чувство самосохранения, и я постаралась выдержать спокойное выражение лица.
В голове заиграла тихая мелодия, и я начала напевать.
Патро бросил на меня неодобрительный взгляд, словно видел меня насквозь.
– Мы забрали тебя вчера в полдень, – сказал он. – После того как ты закончила маршрут. Ты была в бреду, вся в грязи, никого не узнавала, поэтому мы облили тебя из шланга прямо здесь. – Он примирительно поднял ладони: – Не пугайся, ты была одета.
Он выжидающе смотрел на меня, словно ждал благодарности за то, что облил меня из шланга, как какое-то животное (по правде говоря, я была благодарна).
Но не более того. В конце концов, именно из-за них меня довели до коматозного состояния.
– Ты проспала больше двенадцати часов. – Патро нахмурился. – У нас осталось всего два с половиной дня, прежде чем ты вернешься назад в академию.
Что-то внутри меня оборвалось.
– Я не хочу возвращаться, – прошептала я.
Пожалуйста, не заставляй меня. Пожалуйста. Я сделаю все что угодно.