Я незаметно отодвинулась от Ахиллеса.
Он придвинулся ближе.
Сдержав нервный крик (истерика – это стиль жизни), я спросила:
– Так что означают буквы «В» и «С»?
Это по-прежнему «Война» и «Секс» или что-то другое? Вредный и странный?
Громкое эхо выстрелов не дало Патро ответить.
Всплеск.
Два оператора пролетели по дуге и шлепнулись в море в нескольких метрах от нас. Они пытались встать, барахтаясь на мелководье.
Харон бросился за ними.
– Кто еще знает об этом месте? – прорычал он.
Одной рукой он направил пистолет в их сторону, другой вытащил из кобуры кинжал.
Сталкеры захлебывались слезами, умоляя сохранить им жизни, и бешено метались в воде.
Харон вонзил нож в ногу одного из них – раздался пронзительный крик, – затем наклонился и что-то сказал, слишком тихо, чтобы мы могли расслышать.
Крики стали громче.
Приемная Мать пронзительно закричала.
Потирая запястья, я зажмурилась и тяжело задышала носом.
Бах. Бах.
Тишина.
Они были мертвы.
Ахиллес лениво похлопал.
Не к месту.
– Что они сказали? – спросил Патро.
– Что они исследовали остров в одиночку, и им повезло, – спокойно ответил Харон и пошел к нам, поднимая волны. – Они сказали, что пришвартовали лодку на другой стороне острова. Я найду и избавлюсь от нее.
– Я мог бы допросить их, – сказал Патро. – Ну, знаешь, без всяких ножевых ранений.
Харон хмыкнул.
– Так же не интересно.
Он говорил непринужденно, словно они обсуждали погоду, а не двух мужчин, которых только что хладнокровно убили за то, что они меня сфотографировали.
Все трое рассмеялись.
Я отступила назад, пытаясь отделить себя от трех убийц.
Харон подошел ближе. Белая рубашка была в брызгах крови, а пряди темных волос лезли в глаза.
Заметив мой взгляд, он широко улыбнулся и медленно облизал плоский край своего окровавленного кинжала (как негигиенично). Светло-голубые, как лед, глаза вспыхнули манией.
– О да, – мечтательно выдохнула Никс. – Он был бы преданным любовником.
Ей бы не помешал экзорцизм.
Харон сделал шаг ко мне.
Я снова шагнула назад.
– Боишься, девочка? – Он убрал оружие в ножны, мощные мышцы на бедрах двигались в такт шагам. – Или весь наш мир слишком пугающий для твоей нежной чувствительной женской натуры? – Он рассмеялся, словно сказал что-то смешное. – Тебе не нужно притворяться со мной. Я знаю, кто ты.
Я вздрогнула от ужаса. Что делать, если монстр ошибочно принимает тебя за монстра?
Патро громко засмеялся, а в уголках глаз Ахиллеса появились морщины, словно ему тоже было смешно.
Я схватилась за запястье.
Неоново-зеленые огни мерцали, гудело электричество, старая металлическая крыша, веревка, привязанная к колышку в грязи.
Молчание затянулось.
Дьявол посмотрел вниз, на мои нервно сжатые руки, и стиснул зубы.
Затем он повернулся и зашагал прочь, слегка прихрамывая.
Неужели он ранен?
Бум.
Харон исчез в клубах дыма, может, чтобы найти лодку мертвецов, может, чтобы убить парочку людей для развлечения. В наши дни и не скажешь наверняка.
– Пэпэ, Неро, – позвал Патро и указал на плавающие тела. – Ужин.
Животные кинулись в воду.
Я отвернулась и ушла в ванную, дрожащими пальцами включила душ и села под струю. Из глаз потекли слезы.
Когда пальцы размякли от воды, а воспоминания перестали разрывать психику на части, я заползла обратно в постель.
Я лежала без сна и ела несколько часов, пока по радио играла классическая музыка. Снаружи стрекотали сверчки и квакали лягушки.
Раздался скрип – на этот раз снаружи – я огляделась, сердце заколотилось от страха.
Кресло-шезлонг в углу комнаты тонуло в тенях, хотя лунный свет освещал всю остальную часть комнаты. Неужели кресло только что шевельнулось?
Волосы на затылке встали дыбом. Несколько секунд я не мигая смотрела на шезлонг.
Но ничего не произошло.
У тебя снова едет крыша. Это просто мебель. Успокойся.
С улицы снова донеслись скрипы. Уже громче. Я была уверена: там кто-то был.
Осторожно, чтобы не разбудить спящую под подушкой Никс, я накинула одеяло на плечи, обогнула кровать и на цыпочках вышла в открытую дверь террасы.
Вода мирно билась о камни, а луна сияла серебряным полумесяцем.
Позади меня негромко играл оркестр.
На похожей террасе в нескольких метрах от моей комнаты двигались фигуры.
Я присмотрелась к ночным теням.
■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■
■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■
■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■
■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■
■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■
■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■
■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■
Струйка пота стекла по моим ребрам.
Подул соленый морской бриз.
Я поежилась.
■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■
■■■■■■■■■■■■■■■■■■■
■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■
■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■
■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■
■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■
■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■
■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■
■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■
■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■
■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■
■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■
■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■
■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■
■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■
Я тихонько, на цыпочках вернулась в свою комнату. Мне не хватало воздуха, а в животе образовался плотный узел. Я пыталась осознать, что только что увидела.
Я упала лицом на кровать, широко раскинув руки.
Мягкая музыка доносилась до меня нежным гулом.
– Никс, кажется, я поняла, что ты имела в виду, – прошептала я, укрываясь одеялом. – О том, что насилие может быть… романтичным, и о преданности.
Ответа не последовало.
Никс мирно спала.
Знала бы я тогда, чем обернутся сказанные мной слова.
Я даже не представляла.
Той ночью мне снилось, что рука держала меня за лодыжку, два скелета-монстра шептались друг с другом, а голос давал мне жестокие обещания. На заднем плане Чарли дрожал в картонной коробке и умолял меня вернуться домой.
Я проснулась в слезах.
Глава 17
Зверинец
Алексис
– Запомните: не приближайтесь к животному, пока оно само не захочет к вам подойти, – сказал генерал Клеандр, ведя семерых оставшихся дебютантов под гору по извилистой каменной лестнице. – В Зверинце есть древние звери, которые загрызут вас, если почувствуют угрозу.
Слава богу.
Поняла. Подходить ко всем зверям по очереди, пока кто-нибудь из них не избавит меня от страданий.
Генерал Клеандр зашагал быстрее по темному коридору.
– Это не обычные животные, – зловеще произнес он. – Они – результат тщательной селекции от предков-существ. Но… то, что они состоят в дальнем родстве с разумными существами… не означает, что они разумны.
Значит, животные были глупыми, но сильными.
Прямо как большинство Спартанцев.
Генерал ускорил шаг, словно хотел потерять нас в узком туннеле. Звучало бы забавно, если бы я не была одним из идиотов, следующих за ним.
– Если животное на вас нападет, – зловеще сказал он, – вы имеете право защищаться или мстить, но никто другой не может вмешиваться.
Подозрительно.
Я вернулась в Спартанскую