Отец ударил меня кулаком в левый глаз, но я ничего не чувствовала.
Время перестало существовать.
Когда всю жизнь страдаешь, мозг учится отрешаться от боли. Я знала, как оставаться в сознании во время избиения. Я годами оттачивала эту технику.
Главное – напрячь мышцы живота и ягодиц.
Напевать.
Придерживаться нигилистических взглядов [3].
И представлять себя измученным музыкантом-вундеркиндом девятнадцатого века, который в воображаемых муках пишет жестокую оперу.
В моей голове зазвучала призрачная мелодия.
Музыку могла слышать только я.
Я уклонилась, и Мать ударила меня по левому уху.
– Ты! Ленивая, неблагодарная шлюха! Как ты можешь угрожать нам после всего, что мы для тебя сделали, мать твою… – Громкий звон оборвал ее слова (жаль, они звучали интригующе).
Пошатнувшись, я повернулась.
Еще один удар пришелся по левой стороне головы.
Кухня была узкой, Мать продолжала нападать, и Отца оттеснило назад.
В попытке увернуться я случайно подставилась под ее кулак. Удар пришелся в то же место. Все вокруг помутнело. Я перестала слышать и видеть.
Классическая музыка – мое спасительное наваждение – заполнила темноту.
Я еще улавливала тусклое свечение сквозь поврежденные роговицы. По одну сторону зияла тьма, по другую я видела свои руки, хаотично царапающие лицо и шею Матери окровавленными пальцами.
Я вцепилась в ее рубашку.
Она кричала, но я не осознавала, что именно.
Мать ударила меня кулаком в рот. Кровь брызнула на ее лицо, но я изо всех сил держалась за ворот, отчаянно пытаясь помешать им добраться до Чарли.
Продолжай отвлекать их. Они устанут, и у тебя появится возможность.
– Впусти меня, Алексис, впусти меня СЕЙЧАС! – шипела снаружи Никс. Должно быть, она вернулась с охоты и услышала звуки борьбы.
Она может помочь мне защитить Чарли.
Я бросилась к двери, чтобы впустить ее, но Отец кинулся за мной. Он втащил меня обратно в кухню – ад – и швырнул в сторону Матери – местной вариации демона.
Ее удар пришелся мне по голове. Боль заполыхала с новой силой. Я принялась рвать ей лицо ногтями, пока она держала меня.
– Дитя, впусти меня сейчас же! – Никс с грохотом врезалась в трейлер, и тот покачнулся.
Кулак Матери снова зацепил мой левый глаз, и свет вспыхнул, сменившись черной полосой, перекрывшей обзор.
Кровь была повсюду.
Мать закричала мне в лицо, я кричала в ответ. О, смотрите, мы гармонизируем. Моцарту бы понравилось.
Еще один удар обрушился мне на голову. Мир закружился, и я разжала пальцы.
Не отвлекайся. Ты теряешь контроль, Алексис. Сосредоточься.
Волной накатила паника. Острая. Горячая. Словно меня ударили ножом прямо в сердце. Чарли в опасности. Не смей терять сознание!
ГРОХОТ!
Мир взорвался со стеклянным звоном: окно рядом с нами разлетелось на миллион осколков.
Посыпались стекла. О, вот и крещендо.
Я отшатнулась назад, теряя равновесие на скользкой крови и стекле, и постаралась сориентироваться в происходящем.
Повсюду валялись осколки.
Что-то проникло в трейлер снаружи, окрашивая все вокруг в красные полосы.
Отец показал на меня, потом на Мать, и они принялись орать друг на друга. Я указала на раковину и закричала.
Они взвизгнули хором и, толкаясь, кинулись прочь в попытке убежать от воображаемого монстра в раковине.
Они толкали друг друга все грубее, потом начали бить друг друга кулаками. Забыв обо мне, они боролись друг с другом.
Отвлекающий маневр оказался успешнее, чем я думала.
Внезапно грудь пронзила острая боль.
Отлично, я заработала сердечный приступ в одиннадцать. В любой другой день я бы несказанно обрадовалась закупорке сосудов. Но не сегодня. Потому что я была нужна Чарли.
Мать схватила нож со столешницы и принялась размахивать им из стороны в сторону, словно полоумная, а потом, уставившись на меня, прокричала что-то невнятное про красного дьявола. На ее лице застыло дикое выражение.
Она окончательно свихнулась.
Ее разум помутился.
Уклоняясь от ее ударов, я споткнулась обо что-то твердое на полу и приземлилась на задницу.
Мать отступила.
Осколки впивались в ладони, но холодное прикосновение к ноге испугало меня гораздо сильнее. В ужасе я замерла, а потом бросилась вперед, ощупывая пространство в попытке ухватить невидимое тело.
– Я защищу тебя, – прошипела Никс.
Никс разбила окно трейлера, чтобы меня спасти. Именно благодаря ей мне удалось вырваться.
Паника в моей груди усилилась втрое. Нет, она не может пострадать. Я вслепую бросилась к своей лучшей подруге, изо всех сил вцепившись в ее ледяную чешую.
– Будь рядом со мной, – отчаянно прошептала я. – Мы должны защитить Чарли. Не меня, – задыхалась я.
Она зашипела.
В моей голове пульсировала бешеная мелодия.
Эволюционисты ошибались: приматы не эволюционировали в людей, а деградировали.
Покрепче перехватив чешуйчатое тело Никс, я поползла вместе с ней по полу прочь из кухни.
У двери ванной я схватилась за ручку, пытаясь встать на ноги, но дверь открылась, и мы ввалились внутрь.
Он не стал запирать дверь ради меня.
Я быстро захлопнула ее за собой и щелкнула задвижкой.
Мать и Отец кричали друг на друга, говоря что-то о дьяволе.
Чарли свернулся клубком в углу тесной комнатки.
Его истощенное тело было зажато между унитазом и стеной. Огромные слезящиеся глаза посмотрели на меня с ужасом, потом он затрясся сильнее и пригнул голову, словно пытаясь спрятаться.
Никс пыталась вырваться у меня из рук.
– Отпусти меня, – шипела она. – Я должна убить этих ублюдков за то, что они причинили тебе боль.
Чарли никак не отреагировал, и я не удивилась. Я уже давно смирилась с тем, что только я могла слышать Никс.
Все просто считали меня неудачницей, которая разговаривает сама с собой.
Хотя была ли я ею – вопрос (была, уж точно; в свободное время я писала фанфики про Эмми Нётер и Карла Гаусса).
Боль в грудине усилилась, и мне стало труднее дышать.
– Мы посидим пока здесь. Пусть они сначала покалечат друг друга.
Симфония заиграла быстрее.
Никс скользнула вверх по моему телу и свободно обвилась вокруг шеи и плеч, словно невидимый шарф.
Всхлипы Чарли в углу стали громче.
Я бы тоже заплакала, но в крови пылало слишком много адреналина.
Кроме того, я ничего не чувствовала уже одиннадцать лет.
Вот и все.
Задыхаясь, я подошла к унитазу и сняла тяжелую фарфоровую крышку с бачка. Устроившись рядом с дверью, я подняла свое импровизированное оружие и закрыла глаза.
Когда они войдут, я оглушу их крышкой, а Никс укусит.
Никто не причинит Чарли вреда. Никто не отнимет его у меня. Никогда. Он в безопасности. Я смогу его