Олень с крыльями стоял на тропинке, обсаженной деревьями, и ел ягоды с куста. Розовые глаза сверкнули в мою сторону, и он стремительно побежал прочь. Мне показалось или он обернулся?
Я шла дальше через лес, но реакция животных оставалась все такой же странной.
Другие дебютанты спокойно общались с мирно гуляющими животными, но стоило существам завидеть меня, и они все разбегались в разные стороны.
Через час мне надоело играть роль изгоя в глазах матери-природы, и я рухнула в невысокую траву на берегу озера.
Я думала, что Неро и Пэпэ ненавидели меня, потому что похожие чувства испытывали их хозяева.
Но больше я не была в этом уверена.
Мне казалось, что причина во мне.
Из воды на берег выполз аллигатор (тираннозавр?) с метровыми шипами, но, увидев меня, резко развернулся и в панике убежал назад в воду, разметав волны брызг.
На глаза навернулись слезы.
Почему животные ведут себя так, будто я какое-то страшное чудовище?
Видимо, меня трудно было полюбить.
Над головой жужжали фиолетовые пчелы и порхали неоново-голубые бабочки.
– Хочешь быть моим покровителем? – жалобно прошептала я, обращаясь к толстой пчеле, которая едва могла удержать свое пушистое тело в воздухе.
Она сдалась и по спирали спустилась на землю.
Бабочка приземлилась на кончик моего носа, а круглый жук с красивыми розовыми отметинами и длинными желваками устроился на моей руке.
Хотя бы насекомым я нравлюсь.
Жук укусил меня. Сильно.
Я закричала от боли и в ужасе зажала рот рукой, опасаясь, что разозлила монстра, о котором предупреждал нас Клеандр.
Наступила тишина, а затем раздалось леденящее душу рычание.
Душа ушла в пятки.
Отлично, Алексис, ты добилась своего. Ты нелюбима. И мертва.
– Никс, – прошептала я, – прости. Ты не похожа на слизняка. Ну разве что только после еды. Я люблю тебя и надеюсь, что ты проживешь удивительную жизнь.
Опасный звук раздался еще ближе, и птицы, сидевшие на дальнем берегу реки, взмыли в воздух.
Я замерла.
Справа от меня зашуршали высокие травы, и я прищурилась.
Паника сжала сердце тисками.
Между стеблями беззащитно сидела маленькая белая собачка, навострив висячие уши. Убегай, малыш, пока зверь тебя не схватил.
Крошечное существо открыло пасть, оскалив острые клыки, слишком большие для его рта, и издало свирепый рык. Неважно, ты и есть зверь.
Облегченно вздохнув, я села на землю.
Зверь слегка прищурил глаза и низко присел.
– Иди сюда… ты… животинка, – шепотом позвала я, не желая расстраивать бедное создание.
Другие животные в Зверинце демонстрировали свои уникальные особенности в грациозной, впечатляющей манере, но эта… собака?.. выглядела так, будто ей пришлось пережить тяжелые времена.
Я ее не осуждала, потому что сама переживала черную полосу.
Из плеч и задницы существа торчали клоки бесформенного белого меха, а по бокам морды – чрезмерно длинные клыки. Лапы казались на десять размеров больше крошечного тела.
Если прищуриться и не обращать внимания на гигантские клыки, пучки меха, светящиеся фиолетовые глаза и ужасающее рычание, он выглядел почти как щенок хаски.
– Как тебя зовут? – прошептала я.
Он щелкнул своими неправильной формы клыками в сторону растения и яростно затрясся.
– Молодец, ловко ты убил этот одуванчик.
Демонстрируя чистое охотничье мастерство, существо набросилось на другой ничего не подозревающий цветок и хищно куснуло.
Облачком разлетелись пушистые белые семена.
Я шагнула к нему, протягивая руку.
Он сделал шаг назад и издал низкий предупреждающий рык.
Подняв руки вверх, чтобы показать, что я не хочу причинить вреда, я легла обратно.
Убедившись, что я не представляю угрозы, щенок продолжил (калечить) охотиться на растения.
Каждые несколько секунд фиолетовые глаза смотрели в мою сторону, словно желая убедиться, что я не сдвинулась с места.
Прошли долгие минуты, а щенок все не уходил. В какой-то момент он перевернулся на спину, и я убедилась, что существо было мужского пола.
– Я назову тебя Пушистик-младший, – сказала я ему.
Либо он идентифицировал себя как нечто другое, либо ему не понравилось имя, но он подошел ближе и его стошнило. Меня тревожило, что среди слизи были в основном веточки.
Я медленно поднялась на ноги.
Пушистик-младший припал к земле и зарычал на меня, но угроза не возымела должного эффекта, потому что его голова скрылась в траве и не доставала даже до моих лодыжек. Я была на пятьдесят процентов уверена, что справлюсь с ним.
Он зашевелил своим нескладным телом и зашипел на мои ноги (ладно, 49 процентов).
– И что, по-твоему, я должна сделать? – Я показала на кучу веток, которую он срыгнул. – Ты сам развел тут беспорядок.
Он снова прижался к земле.
Я медленно пошла прочь.
– О боже. – Я обернулась, когда вошла в лес. – Ты охотишься на меня?
Пушистик-младший навострил уши и не двигаясь уставился на меня. Фиолетовые глаза ярко блестели.
Он снова зарычал.
– Ты такой умный и сильный, – похвалила я, потому что всем нужно положительное подкрепление, и продолжила идти (ползти вперед со скоростью улитки, потому что он постоянно останавливался и отвлекался на листья).
Пока я пробиралась через лес, большинство других дебютантов разбрелись по округе, перешептываясь с животными.
Титус с прищуром посмотрел в мою сторону, но отвернулся, стоило мне вздернуть бровь. Он был паинькой с момента нашей стычки в библиотеке.
Знай я, что удар в пах и по лицу сгонит с него спесь, давно бы побила его.
– Кажется, я очень нравлюсь птицам, – сказал Дрекс, когда я подошла к нему, сидящему на поросшем плющом пне. На ветке над его головой сидел золотой тукан с длинными серебряными когтями и пел красивую песню.
– А у тебя как дела? – спросил он.
– О. – Я махнула себе за спину. Пушистик-младший пытался (безуспешно) поймать бабочку. – Меня п-преследует этот щенок.
Дрекс с сомнением посмотрел на него.
– Ты уверена, что это щенок? Что не так с его шерстью, и почему он такой… неуклюжий?
Не дай бог хоть немного отличаться от остальных во время апокалипсиса.
Всем лишь бы покритиковать.
Мы жили в мрачные времена.
– Ты ранишь его чувства, – сказала я. – Он просто… уникальный.
Тукан с пения перешел на визг. Истинная метафора моей жизни.
– Поговорим позже, – прошептала я Дрексу, медленно отступая назад, чтобы не испортить ему общение с птицей (роботом).
Ближе к двери лес поредел, и в нем не было животных, которых я могла бы потревожить своим, очевидно, ужасающим присутствием.
Пушистик-младший все еще следовал за мной, на этот раз с веточкой во рту. Он закусил один ее конец, а другой, казалось, застрял у него в глотке и перекрывал кислород?
– Никс? – прошептала я. – Где ты? Я беру свои