Дрожа.
Задыхаясь.
Не видя ничего вокруг.
Ужасная вонь вернула меня в сознание. Нос стал влажным от шершавого прикосновения, затем Пушистик-младший отступил назад и уставился на меня сверху вниз разноцветными глазами.
Один – бледно-серый, другой – полуночно-черный.
– Ты слепой? – прошептала я, поглаживая его маленькое ухо. Он покрутился на месте и залаял, громко и опасно. Мы подумаем об этом позже.
Снег обжигал кожу. Простонав от холода, я встала на ноги.
В груди пульсировала боль. Уже не такая выматывающая, но все еще тяжелая.
Титус стоял в нескольких футах от меня с открытым ртом. Он смотрел на меня как на идиотку.
Момент для ругательства был идеальный.
– Убейся, – бросила я ему и зашагала (поплелась) прочь с Пушистиком-младшим у моих ног.
– ВАШЕ ВРЕМЯ ВЫШЛО! – крикнул генерал Клеандр с порога минуту спустя. – Все на выход.
Я побежала (принялась хромать немного быстрее), а Пушистик-младший промчался мимо.
Он взволнованно мотал плешивым задом и оглядывался, чтобы убедиться, что я иду следом. Я улыбнулась ему.
– У вас есть пять часов на учебу в библиотеке, – объявил генерал Клеандр, когда мы шли по темному коридору. – Используйте это время с умом.
Когда мы наконец дошли до библиотеки, моя улыбка померкла.
Август заблокировал дверь. Поко по-прежнему сидел у него на плече.
Остальные дебютанты уже зашли.
– Что… это? – Август указал на Пушистика-младшего. Поко повторил за ним.
– Это Пушистик-младший, – уверенно сказала я. – Мой покровитель.
Поко зашипел.
Август шагнул вперед, и белки его глаз налились кровью.
Голову сдавило изнутри.
Я отвела взгляд, уставившись на пол.
Я задыхалась. Он снова попытался вторгнуться в мой разум. Какого черта? Я думала, он хочет защитить меня, а не вскипятить мои чертовы мозги.
Август дышал громко, рывками. Краем глаза я видела, как он сжимал и разжимал пальцы, словно хотел ударить по чему-то (однозначно по мне).
– Что-то не т-так, профессор? – спокойно прошептала я, хотя меня выворачивало от страха.
Дебютанты в каком-то метре от меня. Я могу позвать на помощь, и они поймут, что он делает.
Мы оба знали, что никто не станет его останавливать.
Он был знаменитым чистокровным Хтоническим наследником, а я – брошенным Олимпийским мутом. Он принадлежал к древней королевской семье. А я была никем.
Пушистик-младший зарычал. Звук был низким и угрожающим, как у гораздо более крупного хищника.
В груди огнем запылала нить. Меня накрыло желанием защищать и убивать.
Поко сверкнул острыми как бритва клыками.
Август пробормотал себе под нос что-то о Хтониках, бесчестии и женщинах, не способных позаботиться о себе.
Наконец он стиснул зубы и сказал:
– Нет. Это… все, Алексис.
И снова Август произнес мое имя со странным придыханием, словно оно что-то для него значило.
Он отступил в сторону, жестом разрешая мне пройти. Но места было слишком мало.
Собравшись с силами, я протиснулась мимо него.
От прикосновения по правой стороне моего тела побежали мурашки, его мышцы напряглись, и с губ сорвался низкий, похожий на хрип звук.
Внизу живота словно вспыхнуло пламя.
Ад бушевал.
Поко потянулся и схватил мои кудри обеими маленькими лапками.
Покачиваясь, я зашла в комнату.
Прикосновение длилось всего секунду, если не меньше, но мое сердце разогналось так, словно я бежала в гору.
Август ушел, не сказав ни слова, и я с облегчением опустилась на стул.
Почему я схожу с ума из-за него?
Какой бы ни были причина, меня не покидало ощущение, что она станет моей погибелью.
Глава 26
Подарки
Алексис
Из-за Августа я не находила себе места.
Едва собравшись с мыслями, я поспешила (падала параллельно полу) к учебным столам, за которыми на своих привычных местах сидели остальные дебютанты.
Все отшатнулись, когда я проходила мимо с Пушистиком-младшим, а Титус окинул нас обоих смертоносным взглядом: его нога все еще кровоточила.
Если в мире еще жива справедливость, то у него начнется гангрена.
Едва добравшись до стула, я устало рухнула на него. Подаренный кем-то роскошный плед висел на спинке, и я с благодарностью завернулась в него.
– Ого. Эта штука все-таки стала твоим покровителем? – прошептал Дрекс. Сидящий рядом золотой тукан смерил меня сердитым взглядом.
Я переложила голову Пушистика-младшего к себе на колени. Он не «штука». Уродливые существа тоже заслуживают любви.
– Ага, – ответила я, доставая учебники. Мне не хотелось говорить об этом.
– Смотри. – Максимум поднял руку и показал желтое, похожее на белку существо с пятью лапками. Оно пискнуло, увидев меня, и забралось к нему под рубашку.
Я передумала, эта штука странная и не заслуживает любви.
– Очень… мило?
Максимум засиял и придвинул свое кресло ближе к моему.
Я тут же попыталась отодвинуться, но по другую сторону стоял еще один стул и двигаться было некуда.
– Просто улет, – восхищался он. – Я и сейчас чувствую его присутствие. Такое горячее давление прямо здесь. – Он постучал пальцем по лбу.
– Да, – ответил Дрекс. – Стоило дать клятву, и голова начала ныть. Жар несильный, но постоянный. Похоже на применение дара, но немного интенсивнее.
С упавшим сердцем я смотрела то на одного, то на другого парня.
– Вы почувствовали что-нибудь в груди? – как можно непринужденнее спросила я.
– Нет, – ответил Максимум.
– Нет. А что? – спросил Дрекс.
Я открыла учебник.
– Просто с-спросила, – пробормотала я. Боль совершенно точно пульсировала в груди.
А в голове – ничего.
Ноль.
Пустота.
Почему все в моей жизни не как у людей? Может хоть раз что-то пойти как надо? Неужели я слишком многого прошу?
Очевидно, так оно и было.
Шесть часов спустя мы бежали по склону в метель.
Снег неистово хлестал, обжигая глаза, а видимость была нулевой. Я едва различала свои согнутые в локтях руки. Никс ледяной глыбой облепила мой живот.
Патро и Ахиллес бежали трусцой по обе стороны от меня. Неро и Пэпэ бежали у наших ног, легко справляясь с непростым горным ландшафтом, словно были рождены для бега.
Все дебютанты – кроме Титуса, хромающего на раненой ноге за нами, – бежали впереди.
Под тяжестью его взгляда у меня ныла шея.
Он был взбешен.
Встань в очередь, приятель.
Я была на девяносто девять процентов уверена, что Август заставил нас бежать, чтобы прикончить Пушистика-младшего.
Час назад, пока мы медитировали и представляли себе телепортационный прыжок, Пушистик-младший залаял, и Август объявил, что я «целенаправленно пытаюсь сорвать занятие отвратительным поведением своего идиотского, бесполезного покровителя».