Иногда (каждый день) мне казалось, что девятнадцати лет жизни на земле достаточно.
Спасибо, насмотрелась.
Тяжело вздохнув, я попыталась сосредоточиться на решении уравнения, над которым работала последние несколько месяцев.
Все зависело от того, попаду ли я в 0,001% лучших студентов на Спартанском тесте достижений в июне этого года. В девятнадцать каждый подросток на Земле сдавал этот экзамен, чтобы определить, сможет ли он поступить в один из трех оставшихся в мире спартанских университетов.
И даже если поступлю, помимо оценок, нужно будет продемонстрировать академические достижения, наработанные за годы учебы в школе. Я планировала показать результаты работы над гипотезой Римана.
Чарли полагался на меня.
Я не могла его подвести.
Джессика повернулась ко мне со своего места и принюхалась.
– Кто-нибудь еще чувствует странный запах? – громко спросила она и рассмеялась вместе с группой девочек.
Слава Богу, что я не вижу выражение ее лица из-за частичной слепоты. Хоть какая-то радость.
Она засопела громче, наигранно поводя носом.
Я глубже вжалась в стул. Хотелось разлететься на мелкие кусочки и исчезнуть.
С утра я помылась у раковин школьного туалета.
Я мылась словно полоумная и старалась как можно чаще стирать свои вещи, но этого было недостаточно. Запах бездомности все равно оставался на моих немногочисленных предметах гардероба.
Этот запах рассказывал всем, что мы с Чарли живем в картонных коробках на задворках самого бедного трейлерного парка нашего города.
Джессика зажала нос, а ее подружки притворились, что их тошнит.
Я мысленно напевала классическую мелодию.
Фантомные боли отдавали в предплечья, терзали кожу под дюжиной старых резинок для волос, покрывавших мои усыпанные шрамами запястья.
Я не обращала внимания на грязь под ногтями, въевшуюся так сильно, что ее вряд ли когда-нибудь удастся отмыть.
На тяжелые веки, так и норовящие закрыться, ведь по ночам у меня редко получалось заснуть из-за страха, что какой-нибудь Титан придет в лес и нападет на Чарли.
На зияющую пустоту в желудке, поскольку Федерация классифицировала труд детей, не прошедших Спартанский тест достижений, как нелегальный, а репетиторство в обмен на чужие талоны на еду едва спасало нас от голодной смерти.
Они говорили, что заставлять детей работать нецивилизованно.
Правда, что ли? Рассказать вам, что на самом деле нецивилизованно? Заставлять бездомных детей голодать, потому что они не в состоянии сами себя обеспечить.
– Клянусь, она никогда не моется. Это отвратительно, – Джессика говорила нарочито громко, чтобы все в комнате слышали.
Новый взрыв смеха.
В груди жгло от стыда.
В такие моменты я жалела, что не была одной из тех самоуверенных, дерзких девчонок. Тех, кто говорит все что думает и никому не позволяет помыкать собой. Хотелось стать сильной, свирепой роковой женщиной, каких изображали в старых фильмах и книгах.
– Ужасный запах. – Джессика сделала вид, что ее сейчас стошнит.
Я ничего не сказала.
Лишь сильнее вжалась в свое место и протерла липкие ладони о штаны с заплатками. Общение с людьми не было моей сильной стороной. Слова всегда застревали в горле.
Джессика специально отодвинулась от меня подальше, словно от прокаженной. От резкого движения ее парта громко скрипнула.
Давление в груди увеличилось в десять раз.
Просто оставь меня в покое.
Черт подери, да я обучала половину школы и была единственной причиной, почему школьники из нашего захолустья хоть немного разбирались в алгебре.
Да, стандарты пали чудовищно низко. Сказывался крах цивилизации.
Парта Джессики заскрипела громче, когда она отодвинулась подальше.
Что бы я ни делала, я все равно оставалась грязной бездомной девчонкой, которая заикалась и воняла.
Люди – отстой.
– О-боже-вы-только-послушайте! – прокричала Тейлор, вбегая в комнату. – На страничке «Жизнь Спартанцев» выложили новый пост о Багровом дуэте. Там видео, как они сражаются с Титанами!
Багровый дуэт – Патро из Дома Артемиды и Ахиллес из Дома Ареса – был самым известным из всех участников Ассамблеи смерти.
Все были просто одержимы этими спартанскими полукровками.
С огромным нетерпением люди ждали начало трансляции Сражений Гладиаторов Спарты, которые проводились раз в три года. В школе уже начали развешивать баннеры, посвященные играм, запланированным на следующий год.
Ура, Спартанцы-Хтоники и темные существа будут сражаться друг с другом и с Титанами несколько недель подряд в Доломитовом Колизее. Ура пыткам и смерти! Да здравствует спорт!
Мне было не понять.
На этот раз класс взорвался восторженной болтовней, и в левом ухе засвербело от искаженного шума. Заскрипели стулья, загрохотали парты: весь класс побежал вглубь комнаты.
Как стервятники вокруг мертвых туш, мои сверстники (враги) толпились вокруг громоздких доспартанских компьютеров и пытались заглянуть на сайт, который был посвящен всему спартанскому.
Именно из-за этого сайта расцвел огромный подпольный рынок отремонтированных компьютеров начала двадцать первого века.
На нем размещали видео, картинки, фанфики и викторины о представителях двенадцати Спартанских Домов.
На сайте были и более многозначительные, побуждающие к размышлениям материалы: зарисовки обнаженных спартанских пенисов, присланные людьми после более тесного знакомства.
Не то чтобы я сама видела.
Ладно, я тоже разочек глянула, но закричала от удивления прямо в публичной библиотеке и выключила компьютер.
Ну хорошо, я включила его заново просто, чтобы посмотреть еще раз.
Возможно, я даже долго спорила с библиотекаршей о том, похожи ли пенисы на улиток неправильной формы (она выступала за морские огурцы).
Конечно, я потом пять дней подряд проверяла тот пост, потому что не могла поверить, что у мужчин действительно были такие штуки между ног.
Да, все это произошло на прошлой неделе. Нет, я не хотела об этом говорить, и все еще оплакивала свою невинность.
– Заткнитесь, я пытаюсь заснуть, – громко застонала Никс, чисто для драматического эффекта, поскольку мы обе знали, что слышу ее только я.
Спрятавшись под моей дырявой толстовкой, она невидимым змеиным телом плотнее обхватила меня за талию. Я задохнулась от внезапного удушья.
– Прекрати, – прошептала я ей. – Я пытаюсь сосредоточиться на этом уравнении.
Неужели в наши дни я была единственным человеком в мире, уважающим математику?
– Если эта девчонка еще хоть раз пискнет, – сказала Никс, – я ее убью. И мне плевать, что ты об этом думаешь, дитя. Точно прибью.
Я покачала головой.
– Ее зовут Тейлор.
– Отлично, – прошипела Никс. – Я собираюсь убить Тейлор медленно и мучительно – так лучше?
Сказала как отрезала. Для Никс было лишь одно решение всех проблем – впрыснуть в обидчика порцию яда, но она никогда не потворствовала своему порыву, по большей части, потому что я физически удерживала ее от убийства.
Хотя я сомневалась, что мистер Джон, дежурный в коридоре, «случайно упал замертво» в кафетерии три года назад