– Ты чувствуешь себя обманутым?
– Нет, – искренне ответил юноша. – Все правильно. У меня ведь есть обязанности. Я для того и вернулся. Это мой долг и часть испытания.
Глаза Ло Юймин были полны печали. Ей стало очень жаль Сун Жуланя.
– Юный демон, в тебе достаточно доброты и милосердия, чтобы освободить души небесных солдат, которые были заточены в Дэнфэне. Надеюсь, тебе хватит мудрости не разочароваться в людях и не отказаться от их мира. В противном случае всех нас ждет бесконечное горе!
* * *
– Теперь тебе нельзя носить маску! Разве ты забыл, сяо Лань, если станешь ее носить, твои меридианы разрушатся, и ты умрешь в муках?
– Я помню, брат Вэйнин! Но я не могу отправиться в Тянься без маски. Не хочу лишить кого-то из смертных удачи!
Все важные дела были завершены, и друзья уже должны были отправиться в путь. Но из-за споров они изрядно задерживались.
– Опять ты за старое! Как видишь, со мной ничего не произошло. Я по-прежнему среди нас самый везучий! Возможно, ты преувеличиваешь. Или же ты научился сдерживать свою силу.
– Не хочу рисковать, – не унимался Сун Жулань. – И маска… если честно, мне гораздо спокойнее, когда она со мной.
– Да ты с ней и так не расстаешься! Наверное, и спишь с ней в обнимку!
– Она была со мной с самого детства. Я просто привык.
– Это дурная привычка, и она может стоить тебе жизни!
– Носи маску с собой, но не надевай, – прервала затянувшийся спор Хэ Ланфэн. – Вместо нее надевай это. Тогда люди не увидят, какой ты красавчик, и уж точно не лишатся удачи.
– Ого! Это доули с вуалью похожа на те, что носят бессмертные, – воодушевился Чжао Вэйнин. – Ткань полностью скроет не только лицо, но и шею, и плечи. И она довольно плотная! Мне всегда было интересно, как бессмертные ни во что не врезаются.
– Большинство бессмертных смотрит на мир внутренним взором, а не глазами, – пояснила Хэ Ланфэн.
– А эта вуаль зачарована. Никто не сможет разглядеть лица повелителя, но он будет видеть все, – подхватила Ли Мэй.
– Ого! Я тоже такую хочу! – воскликнул Чжао Вэйнин.
– Я для всех нас подготовила доули с вуалями. В Тянься немало странствующих бессмертных мечников. Будем во всем походить на них, не вызовем ненужных подозрений, – заявила Ли Мэй.
– Если бы! – покачала головой Хэ Ланфэн. – Те, кто скрывает лицо, вызывают подозрения чаще всего! Особенно в эти непростые времена. Но делать нечего!
Сун Жулань все же спрятал маску во внутренний карман верхнего одеяния. И ему мигом стало спокойнее. Юноша привык обходиться без нее в мире духов, и ему, признаться, нравилось, что друзья могут видеть его лицо. Но Сун Жулань осознавал, что, оказавшись среди людей, вновь почувствует себя неуютно. Он хотел верить, что научился контролировать силу, но не желал рисковать.
* * *
– Судя по карте, лес находится недалеко от столицы. Но… я все детство провел в Шоусяне [37] и никогда о нем не слышал. В округе никакого леса и в помине нет!
– Этот лес – ловушка для призраков, – проговорил Сун Жулань. – Быть может, живым людям не дано его увидеть.
– Это место абсолютной инь, на которое не действуют законы Неба и Земли. Мы уже сталкивались с искажением пространства в Дэнфэне, – напомнила Ли Мэй. – И здесь может быть то же самое. Он существует, и одновременно его как будто нет.
Теплый ветерок дул над рекой, развевал рукава и вуали, а еще нес с собой тяжелый запах гари. Лето выдалось особенно жарким, горели леса и по правому, и по левому берегу реки Хуайхэ [38].
По воде путь до Шоусяня занимал несколько дней. Друзья приняли решение примкнуть к торговцам из Хань, которые везли товары в Чу, и затеряться среди них. Ханьцы продавали на юге ткани и посуду, а на обратном пути закупали изделия из бронзы. Товары были очень ценными, потому торговцы нанимали большую охрану и особенно радовались, если в пути их вызывались сопровождать бессмертные мечники. Хэ Ланфэн, правда, пояснила, что большинство настоящих мечников держится в стороне от мирских дел.
– Мы должны следовать карте, иначе хоть вечность будем ходить кругами, но лес не отыщем, – проговорила Хэ Ланфэн, склонившись над столом. – Постараемся не отступать от плана. Кажется, что все не так уж и сложно, но я чувствую подвох. Эти пять амулетов… я прочитала больше сотни книг. И ни в одной я не встретила ни единого упоминания! Сведения надежные? Кто рассказал тебе об этом?
– Друг, – ответил Сун Жулань. – Его намерения совпадают с нашими. Я доверяю ему, но признаю, что и мой друг может знать не все.
Хэ Ланфэн нахмурилась. Опять этот загадочный друг!
– Если придворные гадатели создали место абсолютной инь, то неудивительно, что они придумали всякие… разные штуки. Их искусство подобно кровавому узору, а потому оно недоступно жителям Чжунго, – понизив голос, объяснил Чжао Вэйнин. – Думаю, именно с помощью амулетов гадатели собирают темную энергию, сохраняют ее и используют вне леса.
– Что?! Но это… это…
– Против правил? – усмехнулся Чжао Вэйнин. – Госпожа Хэ, считаете, все поступают как бессмертные, совершенствуют тело, дух и разум? Для людей это слишком сложно! И долго. Жизнь бессмертных мечников полна трудностей и ограничений. Накапливать ян особенно тяжело, а вот поглощать инь…
– Это же… это просто чудовищно! – рассердилась Хэ Ланфэн. Ее лицо под вуалью потемнело от ярости, а руки сжались в кулаки. Сун Жулань ласково коснулся ее плеча, желая успокоить. – Отвратительно!
– Когда я был ребенком, братья поздними вечерами любили пугать меня, рассказывая о старшем придворном гадателе – господине Тао Вэе. Поговаривали, что он годами поглощал темную энергию и благодаря этому стал невероятно могущественным. Но… братья также говорили, что он пьет кровь… Что из этого правда, а что нет, сказать трудно.
– Если старший гадатель действительно использует амулеты, чтобы накапливать, а потом поглощать темную энергию, едва ли он все еще остается человеком… – пробормотала Ли Мэй. – Тело смертного не сможет удержать столько инь! Его меридианы будут разрушены, а разум уничтожен. Скорее всего, он демон, а не человек.
– Кто по своей воле согласится стать демоном?! – воскликнул Сун Жулань. Юноша был рад, что лицо скрыто зачарованной вуалью и друзья не видят, как оно исказилось от боли. – И всю жизнь… всю жизнь быть проклятым, зависимым от своей одержимости! Оказаться во власти внутреннего демона, что может быть ужаснее? Как можно этого желать?!
– Сун Жулань, не