– Ты идиот! – разозлилась Лаура. – Ты только продлишь свои мучения! Запомни, Дамиан Гамильтон, мне по вкусу мучения! Я люблю боль!
И она ударила внезапно, не давая опомниться, подготовиться к удару, хотя бы руку выставить; ударила прямо в грудь. Дамиан никогда не был силен в драках, и этот сокрушительный удар вжал его в стену.
Глава десятая
В тумане легко было затеряться, заплутать, и вскоре Элинор уже цеплялась за руку своей нечаянной подруги и молилась про себя. А потом и вслух, когда из тумана послышался гулкий рев, отдаленно напоминающий корабельную сирену.
– Это рыба, – сказала Федора. – Она не причинит нам вреда. У вас странная молитва.
– Обыкновенная. Ей меня научил отец.
– И какой же он принадлежал церкви? – уточнила Федора Крушенк.
– Англиканской, он был викарий. А что?
– Просто молитва на греческом.
Беседа увяла, и некоторое время женщины шли молча.
– Что это за «рыба»? – спросила Элинор спустя четверть часа.
– Ночь населяет немало странных созданий. – Федора вдруг толкнула Элинор к стене, пропуская нечто бесформенное, массивное и темное. Туша медленно скрылась в тумане. – Что-то безвинно и безвредно, но вот кое с чем не стоит встречаться без защиты.
– Дамиан говорил о Тенях и упоминал еще какие-то Силы, но у меня создалось впечатление, что он не слишком разбирается во всем этом. Как и Дженет Шарп.
– Как и все прочие, – фыркнула Федора. – Все только думают, что разобрались. Рассказывают небылицы и строят предположения.
– И вы тоже? – спросила Элинор.
– Я не занимаюсь подобными глупостями, – отрезала Федора. – Мне с лихвой хватает тех двух-трех вещей, в которых я уверена.
Элинор ей незамедлительно позавидовала: она-то не была уверена ни в чем.
Свет от фонаря скользнул по стене тумана и вдруг вытянулся в линию, поменял цвет с приветливо-желтого на темно-красный.
– Следуйте указателю, – приказала Федора. – Фонарь сейчас откликается на ваши чувства.
Здесь туман сделался особенно плотным и липким и источал настоящий могильный холод. И пах он странно, Элинор никак не удавалось подобрать этому запаху название. Улиц она не узнавала, и оттого становилось еще тревожнее.
Федора подняла фонарь повыше, выхватывая лучом света указатель.
– Флауэр и Дин [8].
– Уже легче, – пробормотала Элинор, впрочем, с чего бы легче. Их занесло на, возможно, самую опасную улицу в городе.
Место приобретало все более причудливые призрачные черты. Под ногами все так же плескалась вода, промочив подол на несколько дюймов.
– Это иллюзия. – Федора проследила за ее взглядом. – Туман морочит вас. Если бы мог, заманил нас в Темзу. Однако мы под защитой.
И она указала на вырезанные на бумаге фонаря знаки.
Спустя минуту послышалась перекличка голосов, визгливых и грубых. Можно уже было различить слова: трое или четверо мужчин обсуждали сюртук отличного покроя и серебряные часы. Элинор ускорила шаг, движимая необъяснимой тревогой. Шаг на улицу, и луна, выглянувшая из-за туч, прошила молочно-белыми лучами туман. Теперь ясно видна была картина, вполне привычная для этого места. Трое щуплых, броско одетых юнцов потрошили карманы лежащего на мостовой тела.
Узнав мужчину, Элинор воскликнула в ужасе:
– Дамиан!
Мальчишки встрепенулись и поднялись в полный рост. Они были невысоки и худосочны, но ножи, определенно, придавали им внушительности. И они были опасны, эти жадные злые крысеныши.
– Гля! – крикнул один из мальчишек.
– Стары, – ухмыльнулся второй с непередаваемым говорком. – Сми не взмёт. Для Гри тощеваты-чё.
– Нут-ка попробнуть. – Третий подбросил ножик и ловко, красуясь, поймал его. – Вон та-чё на учителку похожа. Мерзкая баба, все выпороть мя х'тела. Так я гля, чё у ней п'д платем. Учителки, оне взгливы.
– А втрая? – Первый был любознателен.
– А-чё хрен ё разберет.
– Всякая взжит, – авторитетно сказал второй. – Особливо ежли ножичком.
– Как славно, – нехорошо улыбнулась Федора Крушенк. – Садист и пара любителей поиметь женщину постарше.
– Эт мне, – решил второй, доставая из кармана плеть, короткую, но гибкую, с полудюжиной хвостов, каждый со свинцовым грузом.
Элинор содрогнулась от ужаса. Федора Крушенк сжала успокаивающе ее руку.
– Я художница, – сказала она, словно отвечала на давно заданный вопрос.
– И чё? – опешил третий.
– Я пишу картины, – улыбнулась Федора самым светским образом.
– Чё?!
– Вот это.
Федора Крушенк как-то по-особому взмахнула рукой, взметнув хищные плети тумана. В первые секунды трое крысят замерли, взгляд их остекленел. Потом они завопили – в крике этом слышался подлинный ужас – и бросились врассыпную.
– И эти тоже визжат, – сказала удовлетворенно Федора, проводив их взглядом.
– Что это… было? – Элинор никак не могла унять дрожь.
– Демоны. В каждом их предостаточно, стоит лишь отпустить цепь. Нам нужно…
Элинор уверилась, что крысята не вернутся, и бросилась к распростертому на земле Дамиану. Дрожащей рукой она нащупала пульс.
– Он жив! Слава богу! Без сознания.
– Кажется, он не ранен… – задумчиво проговорила Федора Крушенк. – В отличие от того паренька.
Элинор скосила глаза в сторону, увидела бесформенную кучу тряпья и поспешила вновь вернуться к Дамиану.
– Останьтесь с ним, мисс Кармайкл, а я найду экипаж.
Федора собралась уже скрыться в тумане, но вернулась и протянула Элинор револьвер:
– Возьмите.
И ушла.
Потянулось мучительно долгое ожидание. Элинор удавалось занять себя лишь первые несколько минут. Она перевернула Дамиана на спину и, отбросив ненужную стыдливость, ощупала все тело в поисках ран. Физически Дамиан был цел. Элинор положила его голову себе на колени и нежно коснулась бледного лица.
– Очнись, прошу.
Дамиан был холоден и неподвижен. Элинор вновь коснулась его лица, убрала волосы со лба. Подвинула поближе фонарь, с ним было спокойнее. Обняв Дамиана, уловив его слабое дыхание – здесь! Не впал в беспамятство! Не погрузился в летаргию! – Элинор забормотала молитву.
Ей показалось, что прошла целая вечность. Спустя добрую тысячу лет Элинор услышала стук копыт и визгливый скрип рессор. Она достала револьвер из кармана дрожащими руками и взвела курок. Экипаж, выехавший из тумана, на мгновение показался ей похоронными дрогами. Элинор подняла револьвер, он так и плясал в ее руке.
– Спокойно, это я, – сказала Федора Крушенк, спрыгивая с подножки. – Помогите, любезный.
Кучер нервно огляделся.
– Этот человек…
– Ранен, – сухо сказала Федора. – Помогите.
Кучер неохотно соскочил на мостовую и помог женщинам втянуть Дамиана в экипаж.
– Гоните! – велела Федора.
Элинор была слишком измождена и смятена, чтобы как-то реагировать. Она откинулась на спинку сиденья и сжала безвольную руку Дамиана.
– Что мне делать? Как?..
– Он жив? – спросила Федора деловито, касаясь виска Дамиана.
Элинор вспомнился тот случай, когда Дамиан демонстрировал