– Я не ослышался? Лунный лучик?.. Может, мне тоже стоит так тебя называть, жрица?
– Заткнись.
– Не рычи, иначе мне придется начать кусаться, – промурлыкал демон.
Он попытался лизнуть ее, но Хести отпрянула. На кончиках ее пальцев затрещала магия.
– Это что, угроза? – Гомиэль фыркнул. – Минувшей ночью ты была послушнее. Так или иначе, – его тон стал деловым, – надеюсь, наш договор в силе.
– В силе. Если твой трюк с сущностью сработает, – холодно ответила Хести.
– О, поверь, я тебя не подведу. – Демон осклабился и лениво потянулся. – Вот и все, жрица, корабль отходит.
Хести посмотрела на медленно удаляющийся причал и вздохнула.
«Действительно, – подумала она, – вот и все».
– Даже жаль, что я не увижу начало вторжения. Первые дни всегда самые интересные.
Резко развернувшись, Хести уставилась на Гомиэля.
– Что?..
– Верховная не сказала? Кажется, я переоценил твою важность. – Демон усмехнулся. – Жрицы уже собираются у Столпов, чтобы призвать порождения Эмпусы. Проклятье, это будет весело!..
Вцепившись в фальшборт, Хести смотрела на исчезающий в вечном мраке берег и кусала губы.
«Выживи, проклятый калека. Если с тобой что-то случится… Я вернусь и убью тебя снова».
Глава 4
Одежда липла к телу. Из-за удушливой жары и бесконечной ночи у Савьера постоянно болела голова. Никто точно не знал, когда всходило солнце, ему приходилось ложиться спать, повинуясь колоколу, в который звонил назначенный лордом Бареллом человек. Только благодаря ему жители Гнезда не сошли с ума – это простое по своей сути решение помогло людям ориентироваться во времени и отходить ко сну в одно время. Звонарей отправили и в близлежащие города, но о том, что происходило в отдаленных поселениях, Савьеру оставалось только догадываться.
– Кто-то должен был отследить момент, когда тьма поглотила небо.
Монти откинулся на спинку плетеного кресла и покачал головой. За время, проведенное в крепости, он восстановил силы и перестал походить на обтянутый кожей скелет.
Кивнув, Савьер подошел к распахнутому окну и посмотрел вниз, туда, где постоянно горели лампы и чадили факелы.
– Люди стали бояться темноты, – тихо сказал он. – Они окружают свои дома источниками света.
– И правильно делают. Все мы знаем, что таится во мраке. – Монти отпил из стакана, его взгляд был устремлен в нависшее над Гнездом небо. – Как думаешь, они согласятся?
Савьер тяжело опустился в соседнее кресло и откинул кудри с потного лба.
– У них нет выбора. С тех пор как Лаверн пропал, лорды, присягнувшие ему на верность, в панике.
– Мне жаль. – Слова Монти звучали искренне.
Они узнали об этом почти случайно: беглецы, не пожелавшие оставаться в землях Дома Багряных Вод, каким-то чудом добрались до Дома Кричащей Чайки. Дальше дело было за малым – сплетни разлетелись быстро и вскоре достигли Гнезда.
Савьер не понимал собственных чувств: с одной стороны, он был рад, что брат исчез и ненависть за все ужасы, которые людям еще предстояло пережить, будет направлена на нуад. С другой стороны, ему было бесконечно жаль брата, ставшего пешкой в игре темных сил.
Верховная убила его? Он сбежал? Никто не знал. Лаверн словно растворился в воздухе.
– Ты не ненавидишь его? – спросил Савьер, поглаживая ноющее бедро.
– Нет. – Монти медленно покачал головой. – То, что ты рассказал… Он стал жертвой безумия. Как и Бедивир когда-то. Винить только Лаверна неправильно. Он всего лишь лицо этой войны, но не причина.
– А кто, по-твоему, причина?
– Черная Мать, полагаю. Неведомое существо, требующее жертв и поклонения. Озверевшее в заточении. Непостижимое для человеческого ума.
Монти замолчал, уставившись в стакан. Савьер продолжал растирать бедро, которое стало болеть гораздо меньше после того, как он начал использовать мазь.
Его мысли снова вернулись к Хести. К ее прохладным рукам, невыносимому нраву и несгибаемой воле. Где она сейчас? Узнала ли Верховная о предательстве? Могло статься, что Хести уже нет в живых.
«Нет, – мысленно прервал сам себя Савьер, – она не могла умереть. Только не Хести. Она выживет любой ценой».
Сколько ночей он провел, представляя, как выскакивает из экипажа и бежит к ней, хватает ее за руки и ведет за собой. Как мужчина, которому не наплевать. Как тот, кто способен защитить.
«Но я не мужчина, – с отвращением думал Савьер, лежа без сна, – я калека. Выпрыгнув из экипажа на ходу, я бы переломал ноги и стал еще более бесполезным».
– Думаешь о собрании лордов?
Вздрогнув, Савьер кивнул и откашлялся, чтобы прочистить горло.
– Да. И что-то мне подсказывает, что на этот раз они будут куда более сговорчивыми.
– Надеюсь. Без защиты лжеимператора они падут за одну ночь. Если Большие и Малые Дома не объединятся, мы все погибнем.
Монти снова замолчал, погрузившись в раздумья, а Савьер в очередной раз одернул прилипшую к груди рубашку.
Жара медленно убивала его. Привыкший к прохладе родных земель, Савьер сходил с ума от влажного тяжелого воздуха, который, казалось, забивал горло. Даже обрядившись в легкие одежды, подражая местным жителям, он чувствовал себя медведем, случайно оказавшимся на морском берегу.
А вопли чаек!.. Эти огромные раскормленные птицы – символ Дома лорда Барелла, но их крики не давали Савьеру спать. Однако он не злился на них: из-за вечной ночи, в которую погрузился мир, животные и птицы сошли с ума. Хищники, прежде представлявшие опасность только в темноте, стали охотиться чаще, летучих мышей теперь можно было встретить в любой момент, а существа, просыпавшиеся на рассвете, вовсе пропали.
– Безумие… – прошептал Савьер.
– Емко и точно, – согласился Монти. – Я все время укоряю себя за то, что не убедил Ромэйн уехать с нами.
– Твоя сестра выросла, – осторожно напомнил Савьер. – У нее свой путь. И насколько я понял, ее охраняет демон.
Монти поморщился.
– Это меня и беспокоит. Там, на Солнечном Пике… Она никогда не была жестокой, Савьер. Ромэйн предложила вырезать целый народ!.. Моя сестра не такая.
– Думаешь, это влияние демона?
– Не знаю, – признался Монти. – После того, что ей пришлось пережить… Я не удивлен, что ее душа ожесточилась. Ромэйн видела, что сделали с нашим домом, ей пришлось убить нашу мать…
Закрыв лицо ладонями, Монти глухо застонал. Мысли об этом явно причиняли ему боль.
– Многим пришлось столкнуться с ужасами, произошедшими по вине Верховной и Лаверна. Никто из нас не будет прежним после того, как война закончится. – Савьер взял со столика стакан с водой и жадно осушил его.
– Если закончится. И если мы выживем. Силы Фаты, Савьер!.. Мы всего лишь люди. Люди, лишенные магии.
– Не недооценивай человеческое желание жить. К тому же у каждого есть что-то, что хочется защитить, например семья. Отцы встанут рядом с обученными воинами, чтобы оттеснить демонов. Матери возьмут в руки оружие. Мы справимся.
Савьер пытался поверить в то, что говорил, но получалось скверно: убеждать других всегда намного легче, чем самого себя.
Со двора донесся звук колокола. Монти вздрогнул от неожиданности и тут же обмяк, устало сжав пальцами переносицу.
– Интересно, лорд Барелл сумел убедить лорда Шамсура объединить войска? – задумчиво спросил он.
– Завтра узнаем. Они заперлись в кабинете еще утром… – Савьер осекся и раздраженно исправил сам себя: – Вернее, сразу после пробуждения, и с тех пор не выходили. Лорд Шамсур – властолюбивый мерзавец, но не дурак.
– Надеюсь, – пробормотал Монти. – Каким бы негодяем ни был лорд, Дом Золотых Пик – могучий союзник. Их копейщики – непревзойденные воины.
– Лучшие среди лучших, – согласился Савьер. – Сравнить с ними можно разве что Железных Ласточек.
– Которых больше нет. – Голос Монти дрогнул.
– Мне жаль.
– Знаю, Савьер. Просто… Пока я был в плену, столько всего произошло. Я словно не успеваю осознать все это.
– Не вини себя.
– Мой брат погиб. Моя сестра исчезла в пустыне в компании демона и какого-то сброда. Мой Дом разрушен, а Синюю Крепость занял какой-то ублюдок. А я, – Монти всплеснул руками, – просто сидел в клетке.
– Гланвилл.
– Что?
– Гланвилл,