– Жнец тебя побери! Вставай! Вставай же!
Лаверн обхватил Савьера поперек живота и потащил прочь от трупа. Лицо брата тоже закрывала повязка.
– Задвинуть балку! Пусть твари подохнут вместе с нами!
Савьер вскинул голову и попытался заставить Лаверна отпустить, но тот до боли впился в него пальцами и тащил дальше, к спасительному тоннелю.
Солдаты начали лить масло на демонов со стен крепости. Кто-то захлопнул ворота. Армия людей и орда демонов оказались заперты в Норе.
– Руби крылья! Не давайте тварям взлетать!
– Поджигай! Поджигай!
Затрубил рог. Лучники выпустили дождь горящих стрел. В мгновение ока все вокруг вспыхнуло, превратив крепость в пылающий кошмар.
Огонь пожирал здания, демонов и солдат, продолжавших биться в горящих доспехах. Без боли. Без страха.
Лаверн затолкал Савьера в тоннель, захлопнул дверцу и едва ли не пинками погнал его вперед.
«Не останавливаться. Не думать. Не останавливаться. Не думать».
Они выбрались из-под стены. Савьер полз на животе, кашляя и выдыхая, казалось, саму жизнь. Но Лаверн не желал оставлять его в покое: он схватил его за шиворот и волоком потащил по жидкой грязи, вперед, прочь от Норы.
– Оставь меня!.. – хрипел Савьер. Перед глазами плыло, он почти ничего не видел.
– Заткнись! Молчи и старайся не сдохнуть!
Разум затуманился, Савьер перестал понимать, что происходит. На какое-то время он потерял сознание, а когда очнулся, уже лежал на земле с чем-то твердым под головой.
Лаверн смотрел на него сверху вниз. На его повязке проступили кровавые пятна, бинты съехали, обнажив уродливую рану на месте глаза. Он тяжело дышал и хрипел.
– Крепость?..
Лаверн покачал головой и помог Савьеру сесть. С холма, на который его чудом затащил брат, он увидел почерневшие стены Норы и пламя, ревущее и лижущее небеса.
– Они…
– Уничтожили демонов, – прохрипел Лаверн. – Всех, кто переступил границу крепостных стен. Дали шанс отряду…
Земля содрогнулась. Горячая волна, прокатившаяся по тверди, смяла гнилые деревья, ударила Савьера в спину, и он, перевернувшись, покатился по склону. Лаверн катился рядом и первым сумел за что-то уцепиться, тогда как Савьер только сдирал ногти о камни.
Следом за взрывной волной раздался страшный грохот, а после застонала сама земля. Чудом остановившись, Савьер попытался подняться на ноги, но страшная тряска заставила его прижаться животом к склизкой траве и замереть.
Он видел, как береговая линия сломалась, как растущая с каждым мгновением трещина поползла вперед вдоль стен Норы и дальше – туда, где должен был стоять Столп.
Крепость рушилась на глазах, башни падали, взметая волны пламени и пыли. Вода хлынула в разлом.
Савьер не мог отвести взгляда от буйства природы и одновременно не мог его осмыслить. На его глазах сам Фокас навсегда менял свои очертания, поглощая отравленные демонами места.
– Нужно убираться отсюда. – Лаверн попытался поднять его. – Давай, мы должны идти!
– Куда? – Савьер продолжал глазеть на разрушающуюся Нору, медленно поглощаемую разломом.
– Куда уго…
Над ними пролетело что-то огромное. Тень скользнула по воздуху, уменьшилась, сжалась…
На землю упал мужчина в рваной одежде. Он еле смог подхватить внушительных размеров сундук и выдохнул:
– Чудом успел!
Савьер таращился на незнакомца, открывая и закрывая рот в немом изумлении.
– Есть еще выжившие? – Незнакомец ответил ему хмурым взглядом горящих золотом глаз. – Ты был на Солнечном Пике, верно? Как там тебя?
– С – Савьер, – прохрипел он.
– Второй Столп разрушен. Теперь…
– Кто ты такой? – требовательно спросил Лаверн.
– Зверомаг, – выдохнул Савьер. – Я прав?
– Латиш. – Он кивнул. – Нужно расправиться с третьим Столпом как можно быстрее. Я обращусь, а вы полезайте на мою спину. Ясно?
– Но нас всего трое!.. – возмутился Лаверн.
– Вы будете приятно удивлены. И присмотрите за моим сундуком – он очень, очень важен, понятно?
Отойдя на несколько шагов, зверомаг обратился огромным драконом и взревел, подняв израненную морду к небу.
Глава 33
Столп возвышался на фоне трех черных пирамид. Вокруг раскинулась мертвая красная пустыня – после извержения одного из вулканов ее пересекали застывшие реки лавы, а песок рядом с ними превратился в подобие стекла.
Мормо тяжело опустился на землю и припал на колено. Алая испарина выступила на бледном лбу, капли стекали по бровям и оставляли на щеках кровавые дорожки.
– Опоздали, – прохрипел он. – Они разрушили второй Столп.
Ромэйн смотрела на него сверху вниз, не испытывая ни жалости, ни желания помочь демону подняться.
– И что это значит? – только и спросила она.
– Люди поняли, как нам помешать. Но ничего, новая Верховная жрица сильна, ее искра запечатана, а она все равно творит магию. Вместе мы сумеем протолкнуть Черную Мать в Упорядоченное.
– Протолкнуть?.. – Ромэйн хмыкнула.
– Неважно, как мы это сделаем, главное – чтобы ткань миров выдержала и она смогла пройти сквозь портал.
Мормо наконец поднялся. Вытянув руку к небу, он застыл, а Ромэйн ощутила давление его сущности.
На зов короля явились демоны. Они выползали из нор, прилетали из-за пирамид, выкапывались из песка и ползли к Столпу на полусогнутых лапах, всем своим видом выражая то ли почтение, то ли страх.
Ромэйн смотрела на них и думала. Поток мыслей не останавливался с тех пор, как их забросило в Фату. Она не спала, не ела ни разу после того, как забрала Раухтопаз у Халахэля.
Хэль…
Она расправила плечи и сжала губы. Вопросы, которые Ромэйн снова и снова задавала себе, отравляли ее так долго, что она уже не представляла себя без попыток найти на них ответы.
Кого он видит, когда смотрит на нее: Ромэйн или Тет?
Последовал бы он за ней, не проглоти она трижды проклятый Морион?
Встал бы на ее сторону в войне против Фаты?
Ромэйн знала правду, но продолжала лгать самой себе. Ей, внезапно столкнувшейся с ужасами войны, отчаянно хотелось верить, что кто-то сильный и верный стоит за ее спиной. Что он действительно сделает все, чтобы помочь. Что она не одна. Но все это всего лишь мечты дочери мертвого лорда, слабой девчонки, не готовой лицом к лицу столкнуться с Фатой и ее порождениями. Не готовой принимать решения и делать выбор.
Там, в полумраке комнаты, Ромэйн не думала. Она делала то, что должна была сделать, прогоняя из мыслей человеческий облик Халахэля. То, что он обратился, сыграло ей на руку – вырвать Раухтопаз из груди чудовищной твари оказалось куда проще, чем она представляла. В ее сознании появилась четкая алая линия, по одну сторону которой оказались «свои» – люди, а по другую «чужие» – непохожие на людей, а значит, враги.
Но даже несмотря на это, сердце Ромэйн жгло от непонятной боли, когда ее лапа пронзила его грудь. Она не просто напала на Халахэля, она его предала. Заставила потерять бдительность и довериться, а потом…
Кровь. Боль. Зажатый в пальцах Раухтопаз.
Когда она входила в пору юности, мать множество раз рассказывала ей, что женщины теряют голову из-за мужчин, напрочь забывая о достоинстве, чести и долге. Но Ромэйн не забыла. Даже когда его хвост обвивал ее. Даже когда он вдавливал ее в пол.
Окруживших Столп демонов Мормо использовал для создания огромного сигила у его основания. Темная кровь стекала из пастей и ноздрей, витиеватыми струями поднималась в воздух и принимала ту форму, которая была нужна королю.
Ромэйн стояла у края сигила и наблюдала за происходящим – как никогда спокойная и уверенная. Она знала, что у людей нет шанса на победу. Знала, что Мормо доведет ритуал до конца. Знала, что Черная Мать окажется в Упорядоченном.
С громким стоном на песок приземлился один из генералов. Окровавленными лапами он прижимал к могучей груди нуаду – ее голова безвольно болталась.
– Что случилось? – Мормо оторвался от создания сигила и обернулся.
– Проклятый предатель… – прорычал генерал. – Он сожрал сердца спящих!
Бледное лицо Мормо приобрело розоватый оттенок – король явно выходил из себя. Руки, творившие магию крови, задрожали.
– Сожрал сердца?.. – угрожающе тихо