Девочка подошла к дедушке Мартину, который по-прежнему сидел на кухне. Он поднял глаза от своей газеты и посмотрел на нее так, словно увидел сегодня впервые.
– Эмили, откуда ты здесь? Неужели ты снова подросла?
Она обхватила деда за шею:
– Я люблю тебя!
– Я тебя тоже люблю очень сильно!
Она посмотрела на бабушку:
– И тебя тоже, бабушка!
– Мы тоже тебя любим, малышка. Ты уверена, что не хочешь перекусить или выпить горячего шоколада, перед тем как ехать?
– Я хочу скорее домой.
«Иначе мое сердце разорвется», – подумала Эмили. Но лучше так не говорить бабушке с дедушкой, не то они весь день будут переживать. А в их возрасте люди и без того прекрасно это умеют.
24
На приборной панели в машине Розы не было ни фигурки качающего головой Гутенберга, ни статуэтки Анны Амалии. Вместо них там поселились гном в водолазной маске и плюшевый петушок с наклейкой на пузе: если на нее нажать, он издавал звуки. В дороге они почти не говорили. Эмили не решалась задавать вопросы о своих родителях. Никогда еще она не ждала чего-то с таким же нетерпением и в то же время со страхом.
Бабушка остановилась у большого дома в частном секторе. Он напоминал начищенную до блеска белую яхту, пришвартовавшуюся в саду, который был похож скорее на целый парк. Повсюду большие окна и четкие линии, над террасой огромный белый навес, как парус.
– Передавай им привет от меня, – сказала бабушка Роза, прощаясь с внучкой в машине.
– А ты со мной не зайдешь?
– Мне нужно присматривать за Мартином. Ты видела, у него не лучший день. Сегодня я нужна ему больше обычного. Прогулка с Черчиллем пойдет ему на пользу.
– Я уже скучаю по тебе, – сказала Эмили, силясь изобразить улыбку. Та упорно не хотела появляться.
– Тогда просто заходи завтра, мы всегда тебе рады!
Эмили так хотелось, чтобы нашлась книга, которая избавит Мартина от его болезни. Существуют сотни тысяч книг, но ни одна из них ей с этим не поможет. Девочка могла бы хоть в каждой из них написать, что лекарство изобрели, но даже тогда оно было бы реальным только внутри книг. Для дедушки его бы по-прежнему не существовало. Золотая печатная машинка подчинялась отнюдь не сказочным законам. Кажется, даже магия должна следовать строгим правилам.
Обняв бабушку покрепче, Эмили вылезла из машины. Она услышала музыку, доносившуюся из сада, и плеск воды. Сад был по всему периметру окружен высокой живой изгородью, и лишь в одном месте был проход, закрытый чугунными воротами. Эмили попробовала свой ключ. Он подошел.
В большом бассейне в форме сердца плавал ее папа. Вернее сказать, плескался, чего раньше никогда не делал. Мама загорала на шезлонге, рядом с ней на столике стоял разноцветный коктейль с кубиками льда. Загорелая, в больших солнцезащитных очках. Оба выглядели как и раньше, только лучше. Как будто их отремонтировали и отполировали.
– Уже вернулась из библиотеки? – спросила мама Эмили, снимая очки. – Где ты оставила новый велосипед?
Так вот от чего был маленький ключик на поясе! Раньше у нее никогда не было велосипеда.
– Давай в воду! – Папа подплыл поближе к краю бассейна, где стояла Эмили. – Устроим соревнования по плаванию.
Девочка подбежала к маме и крепко обняла ее, словно хотела убедиться, что это не сон, который вот-вот развеется. Как же она ждала этого момента!
– Мне больно, малышка. А почему ты плачешь?
– Потому что вы здесь!
– Мы и вчера были здесь, и ты не плакала. Но если это слезы счастья, я не против.
– А меня что, никто не обнимет? – Папа вылез из бассейна. – Я слишком мокрый для этого? Если да, то я с тобой на Мальдивы через две недели не полечу!
Его, конечно, Эмили тоже обняла. Ее футболка намокла, но это было неважно. Настоящий праздник. Неужели он действительно только что сказал «Мальдивы»? Но времени переспрашивать у нее не было. Нужно было выполнить одно важное дело.
– Я скоро вернусь, мне срочно нужно увидеть Клауда!
Изнутри вилла показалась ей лабиринтом. Эмили не переставала удивляться тому, что видела. Прошло немало времени, прежде чем она отыскала свою комнату на верхнем этаже. Это была комната ее мечты!
Огромная кровать с балдахином, гардеробная, зеркало от пола до самого потолка и очень большой телевизор. Одна из стен была целиком разрисована под джунгли: с лемурами, попугаями, анакондами и слонами. На ней висела большая фотография Эмили с кубком в руках на теннисном корте, хотя она никогда не держала в руках ракетку. Под портретом стояло белое фортепиано. Девочка не смогла бы исполнить даже собачий вальс, но ей захотелось послушать, как звучит инструмент. Пальцы сами собой запрыгали по клавишам и наиграли что-то, сильно напоминавшее Моцарта. Она посмотрела на свои руки, будто они были чужими.
Краем глаза она заметила, что при ее комнате есть отдельная, ее личная ванная. Эмили быстро заглянула внутрь. Огромная душевая кабина, а в ванне – фонтанчики для гидромассажа. Настоящая роскошь!
Но где же Клауд? Вернувшись в спальню, она увидела балкон. Клетка Клауда стояла перед раздвижными стеклянными дверями, чтобы он мог видеть улицу.
– Привет, Клауд! Это я!
Индийский кольчатый попугайчик посмотрел на нее и наклонил голову. Эмили открыла дверцу клетки:
– Ты молчишь. С тобой все хорошо?
Клауд вылетел наружу и уселся на спинку кровати. Он скептически посматривал на нее, беспокойно подергивая ярко-синей головой.
– В чем дело? Хочешь лакомство?
Эмили открыла комод под клеткой и нашла угощение – по крайней мере, оно было таким же, как и раньше. Когда она высыпала немного в ладонь, Клауд подлетел и сел ей на руку. Он осторожно поедал одно семечко за другим. Закончив, он наклонил голову и снова посмотрел на нее:
– Эмили! Не Эмили! Вкусно! Любимый человек!
– Ну вот, теперь узнаю тебя! – Она радостно погладила его перья.
Клауд был единственным, кто заметил, что что-то не так. Но даже если это была не его Эмили, для него любая Эмили была поводом для радости, особенно когда кормила вкусненьким.
С громким вздохом Эмили опустилась на кровать. Ого, какая мягкая! Просто рай. Только лежа она заметила, что на кровати валялся ворох вещей: должно быть, утром она выбирала, что сегодня надеть. И этот бардак ничуть не вызывал у нее раздражения. Тяга к порядку исчезла!
Возникало ощущение, что пропало что-то важное. В то же время от этого как будто стало только легче. Минуту! Ведь без стремления к порядку она никогда не нашла бы золотую печатную машинку. А если бы она ее никогда не нашла, то не избавилась бы от своей привычки. Разве это не?..
Эмили вскочила с кровати и судорожно стала искать в рюкзаке золотую ручку. Наконец пальцы нащупали ее, провалившуюся на самое дно. Тайная библиотека не допустила бы парадокса. Какое везение!
Теперь, когда ее жизнь была так хороша, так гармонична, никакой внешний порядок ей был не нужен. Эмили села и посмотрелась в большое зеркало. Она не сдержала смешок: непокорные пряди волос играли на ее голове в пятнашки.
И ей это понравилось. Девочка чувствовала себя такой же свободной, как и ее кудри. Выходит, у нее и правда получилось… Эмили громко вскрикнула от радости. Идеальная жизнь!
Ей всего лишь нужно было привыкнуть к ней, как к новой обуви. И убедиться, что Фредерик и Шарли снова стали частью ее мира. Она очень скучала по ним обоим: по Шарли и ее вкусам эмоций, по Фредерику и его одержимости научной фантастикой, по их дурачествам, по тому полному доверию, которое всегда было между ними, – и по плюшевому слоненку в окне.
Но все это вернется. Обязательно. Она сможет добиться всего, чего захочет! Лицо Эмили расплылось в широкой улыбке, и вдруг она рассмеялась. Клауд так напугался, что стал носиться по комнате:
– Смех! Успех! Гр-ромко! Головоломка!
Теперь ей оставалось лишь привести в порядок остальной мир.
25