Человек в форме отдал честь и щелкнул каблуками:
– Да, профессор Дресскау.
– Тогда немедленно отнесите их в письменный зал. – Он взял в руки «Бесконечную историю». – Совершенно точно нужно изменить этого Атрейо, он станет пастухом в альпийских лугах. А главный герой ни в коем случае не должен быть толстым, он будет спортивным! Передайте это.
– Принято, профессор Дресскау.
– Где ваше воодушевление?
– Да, профессор Дресскау! – выкрикнул человек в форме.
– Свободен.
Эмили и Лассе быстро скользнули за дверь. Через щель между дверью и косяком девочка по-прежнему видела Дресскау. Он что-то печатал в своем телефоне и с довольным видом кивал. Затем снял пиджак и повесил его на стул рядом со столом. Из кармана на подкладке роскошного синего цвета торчала золотая авторучка. Дресскау подошел к одному из зарешеченных окон и стал смотреть на улицу. Эмили сразу же взглянула на Лассе. Сейчас или никогда! Она не стала дожидаться его реакции. Ей важно было быстро совершить набег и добраться до золотой печатной машинки. Там она сможет спокойно все обдумать. Всего несколько шагов. Профессор Дресскау раздавал приказы по телефону, но девочка их даже не слышала – так громко стук собственного сердца раздавался у нее в ушах. Еще два шага. Она протянула руку.
Дресскау перестал кричать в трубку. Воцарилась тишина. Угрожающая тишина. В ней слышно было эхо прошлого крика и глубокий вдох перед надвигающимся.
Она уже у кресла! Схватила ручку!
Раздался голос профессора Дресскау:
– Останови ее, Лассе! Сейчас же!
Тот вошел в зал рококо за ее спиной и замер. Эмили бросилась к картине. Ручка в ее руке уже превратилась в ключ. Лассе не станет останавливать собственную девушку, Дресскау просчитался! А все потому, что такой человек, как он, не знаком с силой настоящих чувств.
Вот она, картина! А вот и замок!
Эмили почувствовала прикосновение к своему плечу и ощутила, как ее схватили, рванули и сбили с ног.
– Она меня заставила! Она угрожала… Обещала, что расскажет, что я списываю! Я этого не хотел! – эти слова не были похожи на то, что Лассе мог бы произнести спонтанно. Звучало так, будто он заранее придумал оправдание.
– Ручка!
Лассе выхватил ее из руки Эмили и, согнувшись, преподнес Дресскау. Спрятав авторучку в карман брюк, учитель поднес большой и указательный пальцы ко рту и пронзительно свистнул.
– Что со мной теперь будет? – спросил Лассе дрожащим голосом.
Вошли двое в коричневой форме.
– Проводите их до двери.
– Меня исключат из школы?
Профессор Дресскау усмехнулся:
– Нет, ни тебя, ни твою сообщницу я выгонять не буду. У меня другие методы решения таких проблем, как вы двое. Более изящные.
Эмили заговорила громко и рассерженно:
– Издеваться над золотой печатной машинкой своими грязными руками – вот ваше решение!
Ухмылка Дресскау стала еще шире. Он взглянул на мужчин в форме:
– Вы слышали, как бессвязно говорит этот ребенок? Может, вам стоит отвезти ее в больницу?
– Вы блефуете! – Эмили задрала подбородок. – Подобный скандал не пойдет на пользу вам и вашим надеждам на новый срок перед выборами.
Профессор засмеялся:
– Вы сильно переоцениваете свою значимость и еще сильнее недооцениваете мою. Но нам обоим прекрасно известно, какие возможности передо мной открыты. Надеюсь, это последняя наша встреча. Даже нет, не то слово: я уверен, что мы больше не встретимся. – Он повернулся к своим приспешникам. – Узнайте, какие романы любят родители Эмили Папер. И немедленно! Но сперва… – Резко вздернув подбородок, он дал понять, что пора выполнить приказ и вывести детей.
Когда серьезное лицо одного из мужчин оказалось перед глазами Эмили, она вдруг его узнала. Сначала девочка даже не поняла, кто это, – видимо, из-за того, что лицо было искаженным и мрачным. Это был отец Шарли. Флорист, один из самых приятных людей, каких она только знала. Человек с душой художника.
– Вперед, вы оба, – пробормотал он.
От папы Шарли больше не пахло розами. Несколько секунд – и они оказались уже на ступенях библиотеки Анны Амалии.
– Эмили, я просто не мог иначе… я… – Лассе попытался прикоснуться ладонями к ее лицу, но Эмили оттолкнула его:
– Оставь свое вранье другим. Мы с тобой больше не вместе.
– Ты должна мне поверить!
– Ничему я не должна верить. Просто иди домой. И подумай об этом. Даже если это не поможет. Потому что, наверное, уже слишком поздно – из-за того, что ты натворил.
29
Эмили нравились занавески на окнах в ее новой комнате. Тонкая ткань делала видимым каждый порыв ветра, влетающий в дом. Она не знала, что уже успел изменить в мире профессор Дресскау, но, по крайней мере, не погоду. Печенье на тарелке, которое мама принесла только что вместе с горячим шоколадом, было таким же, как и всегда. Или нет? Может быть, Дресскау изменил рецепт: там, где в романе был фундук, он заменил его на грецкие орехи?
Зато Клауд никуда не делся. Он сидел на руке Эмили и с любопытством смотрел на нее.
– Ты единственный друг, который у меня остался.
Клауд защебетал:
– Др-руг! Лассе. Зои. Оба-ха!
Эмили рассмеялась:
– Правильно говорить «оба-на». И нет, они больше не друзья. Зои узнала, что произошло сегодня в библиотеке. Ей не хочется иметь ничего общего с человеком, который ведет войну со всеми уважаемым бургомистром. Ее родители тоже состоят в ПТБ. У меня есть только ты. – Она наклонилась и поцеловала птицу в макушку.
В старом мире, подумалось Эмили, окно Фредерика было напротив. Она просто посадила бы на подоконник своего потрепанного слоненка. Потом они болтали бы до глубокой ночи. Фредерик всегда был рядом, когда был ей нужен. Ради нее он мог пропустить ужин, встречу с друзьями и онлайн-игру. Один раз даже не пошел на сеанс в кино, на который уже купил билет. На него всегда можно было положиться…
Девочка схватила телефон. Он и теперь оставался таким же человеком, разве нет? Несмотря ни на что.
Его номера у нее в контактах не было, но она нашла его в групповом чате класса. Эмили сфотографировалась с игрушечным слоненком, специально придав его мятой мордашке грустный вид, и отправила снимок Фредерику безо всяких комментариев.
Вскоре от него пришел ответ. Сначала – просто вопросительный знак. Затем он написал:
Ты случайно отправила не в тот чат.
«Нет, – быстро напечатала Эмили. – Ты ведь Фредерик, верно?»
Был им, когда в последний раз смотрелся в зеркало
Я хочу тебе кое-что рассказать, но прозвучит безумно.
Я уже слышал о том, как ты украла книгу в библиотеке Анны Амалии. Это было жестко. Достаточно безумно, честно говоря.
Это еще хуже! Гораздо, гораздо серьезнее. Можем созвониться?
Шло время, но ответного сообщения все не было. Потом она заметила, что он что-то печатает. Наконец пришел ответ:
Почему со мной? Это какая-то шутка? Рядом стоят твои друзья и угорают надо мной?
Давай я позвоню по видео, и ты увидишь, что тут никого нет. Пожалуйста! Мне нужна твоя помощь. Честно!
Снова прошло немного времени, затем телефон зазвонил. Эмили включила видеозвонок. Она помахала Фредерику рукой. Он не стал приветствовать ее в ответ.
– Ладно, что там у тебя безумного? Дам тебе шанс, Эмили Папер.
– В другой… реальности я жила со своими бабушкой и дедушкой, и мы были соседями. Больше того, мы были друзьями. Лучшими друзьями!
Фредерик хмыкнул:
– Ты говоришь так только потому, что тебе кажется, будто такой ботаник и любитель фантастики, как я, должен верить во всякую ерунду. Спасибо за звонок!
Эмили заметила, что его рука тянется к экрану, чтобы сбросить вызов.
– Ты от всей души ненавидишь восьмую часть «Звездных войн».
Рука Фредерика замерла.
– Ее ненавидят все, кто хоть