– Фредди. – Тео пересек лабиринт из опрокинутых стульев и брошенных на пол бокалов. Ему пришлось повторить имя еще два раза, прежде чем мальчишка Лётце поднял на него мутный взгляд. Развязанный галстук-бабочка Фредди болтался на рубашке, которая, несомненно, оставалась свежей и чистой лишь благодаря зачарованным запонкам.
– Рыцарь без наследницы. Печальное зрелище. – У Фредди заплетался язык, а веки тяжело нависали над глазами. – Хольцфаллей здесь нет, так что можешь валить.
Рыжеволосая девушка, которую он обнимал одной рукой, подняла взгляд, услышав фамилию Хольцфалль. Приглядевшись, Тео понял, что она одета в костюм танцовщицы, а броский макияж явно предназначен для сцены. Яркие серые глаза остановились на символе, вышитом на его дублете. Топор Хольцфаллей. Герб Риддеров.
Тео не сдвинулся с места, и Фредди лениво махнул рукой:
– Пшел вон, мальчик.
Тео мог одной левой повалить Фредди Лётце на пол, как разодетую тряпичную куклу. Он был выше на целую голову. Фредди годами не поднимал ничего тяжелее канапе, а Тео тем временем неустанно тренировался. Но Фредди не стоил и капли его пота.
Тео остался стоять, нависая над диванчиком, где развалился Фредди с рыжей танцовщицей. Само собой, тот вскоре раскололся.
– Она ушла. – Фредди поднес бокал к губам, понял, что там ничего не осталось, и призывно щелкнул пальцами в сторону бармена. Тот его проигнорировал.
– Нора, – уточнил Тео.
– «Нора». – Губы Фредди изогнулись в паскудной усмешке. – Как фамильярно для сторожевого пса. Тебе следовало бы называть свою госпожу «мисс Хольцфалль».
Тео уже повернулся, чтобы уйти, но слова Фредди заставили его замереть; плечи свело от злости. Рыцарям не к лицу мелочность и самолюбие. Тео знал свою клятву. Он знал свое место в городе и среди Хольцфаллей.
Некогда рыцари совершали подвиги, сражались с врагами на дуэлях, спасали прекрасных дам…
– Не найдется чего-то пишущего? – спросил Тео у мужчины за барной стойкой, который устало распускал подвязки на рукавах рубашки. Бармен протянул ему ручку из нагрудного кармана, и Тео нацарапал на салфетке пару строчек.
– Рыцари, – фыркнул бармен, подворачивая манжеты. Тео вернул ему ручку и вновь подошел к диванчику, где сидели Фредди с танцовщицей.
– Я думал, ты уже свалил, – протянул Фредди. – Послушай, рыцаренок… – Он осекся и вздрогнул, когда рука Тео оказалась в сантиметре от его лица. Но удара не последовало – он всего лишь подал рыжей девушке салфетку, на которой было написано, как получить работу горничной у Хольцфаллей.
Некоторые девушки, проводившие время с Фредди, по глупости и впрямь думали, что он их любит. Что он сдержит обещания. Но большинство были умнее и хотели лишь денег. А работа горничной у Хольцфаллей, как однажды сказала Нора, неплохо оплачивалась и требовала меньше притворства.
Танцовщица быстро прочла надпись на салфетке. Фредди неуклюже попытался ее выхватить, но девушка, будучи трезвой, опередила его и спрятала записку в вырезе платья. Она посмотрела Тео в глаза и едва заметно кивнула.
Тео отошел, но успел услышать похабную шуточку Фредди о том, можно ли считать салфетку в ее декольте приглашением.
– Вы, рыцари, прямо-таки не можете пройти мимо девицы в беде, да? – заметил бармен, когда Тео направлялся к выходу. Уже у самых дверей он услышал, как тот вдруг добавил: – Твой брат был прав насчет тебя.
При упоминании Аларика Тео застыл на месте.
Но когда он обернулся, бармена нигде не было.
Глава 4
Нора
– Мисс Онора. – Маргарет открыла дверь Норе, взбежавшей наверх по ступеням особняка Хольцфаллей мимо жадных вспышек фотокамер и перекрикивающих друг друга репортеров, и торопливо закрыла, отгородившись от суматохи снаружи. Наложенные на дверной проем чары моментально заглушили шум, запечатав Нору в святилище родового гнезда. – Позволите взять… – Старшая горничная запнулась, увидев, что на Норе нет никакой верхней одежды, несмотря на весеннюю прохладу. – Ваши газеты? – тут же нашлась она.
– Спасибо, Маргарет. – От внимания Норы не ускользнул беглый взгляд, брошенный Маргарет на ее ноги в чулках, когда многострадальная старшая горничная взяла у нее стопку газет. Нора, в отличие от некоторых ее предков, не умела читать мысли, но ей и без этого было ясно: Маргарет беспокоится об уличной грязи, которую Нора разнесет по всему дому. А наказание за испачканные ковры понесут слуги.
Но она зря переживала.
Пусть Нора и не из тех, кто возвращается домой до полуночи, не растеряв по дороге туфли, но зато она легко могла зачаровать два золотых браслета с помощью одной только шпильки. За пару минут она нацарапала на них символы, которые придадут магической энергии необходимую форму, после чего застегнула браслеты на лодыжках.
Большинству людей для такой работы пришлось бы обратиться к дорогому профессиональному чародею. Однако Нора не относилась к большинству.
Ее ступни были безупречно чисты.
– Вас ждут в голубой гостиной. – Маргарет сделала книксен.
«Ждут». Нора не могла просто взять и спросить, пришла ли она последней, ведь тогда станет ясно, что ей не все равно. Разумеется, ей не все равно. Между ними развернулась борьба. Значение имела любая мелочь.
Едва Маргарет отвернулась, чтобы убрать газеты в шкаф, Нора тут же прижала кончики пальцев к блестящему столику у стены, пробуждая свой врожденный дар. Кровь Хольцфаллей была так насыщена магией, что некоторые из них могли использовать свои особые таланты даже без помощи зачарованных предметов. Среди членов семьи были эмпаты, ясновидящие, а иногда и телепаты, хотя последние не встречались уже сотню лет.
Нора же обладала даром перемотки – то есть могла видеть прошлое в любом предмете, запечатлевшем изображение. Лучше всего подходили зеркала и фотографии, но при необходимости могла сгодиться любая отражающая поверхность. Как-то раз Нора перемотала пузыристое изображение на фужере с шампанским.
Большую часть столика занимала огромная ваза с розами, но свободного пространства должно было хватить, чтобы… Вот оно! Перематывая отражение на блестящей древесине, Нора увидела две светловолосые головы.
Констанс и Клеменси, которых привел их отец.
А следом за ними – Модести и ее мать.
Чудесно. Все ее кузины уже собрались. Несомненно, в надежде произвести хорошее впечатление на бабушку. Да, пунктуальность – это добродетель, но, с другой стороны, приходить слишком рано тоже невежливо. Позже Нора непременно озвучит это соображение за спинами кузин.
По крайней мере, ей выпал шанс на эффектное появление.
На ее бриллиантовый браслет были наложены чары бриза. При активации вырезанные на золоте схемы приводили в движение потоки воздуха вокруг владельца. Такие браслеты давно заменили изящные зачарованные веера, которыми раньше пользовались дамы в жару. Приближаясь к голубой гостиной, Нора перегрузила браслет магической энергией, превратив легкое дуновение в резкий порыв ветра.
Створки дверей распахнулись, и Нора предстала перед своей семьей. Пять лиц повернулись к ней с выражением шока, раздражения – или и того и другого.
Как приятно, когда тебя встречают родные.
– Нора! – Руки Констанс были крепко сжаты у нее на коленях. – Мы уже думали, что ты не придешь.
За столом оставались два свободных места. Тиски, сдавливающие грудь Норы, наконец ослабли. Она успела на завтрак раньше бабушки.
– Точнее, надеялись, что я не приду. – Щелчком пальцев Нора вновь активировала чары бриза, чтобы захлопнуть за собой двери. Не то чтобы для этого была необходима магия. Вся суть в том, что Нора могла себе это позволить. Констанс открыла было рот, потом снова закрыла, пытаясь подобрать вежливый ответ. Ее сестра, Клеменси, ее опередила.
– Мы волновались! – Клеменси была достаточно тактична, чтобы изобразить на лице беспокойство. Они с Констанс походили на близнецов, хоть и не были ими на самом деле. Констанс было семнадцать, Клеменси – пятнадцать. У обеих классические светлые локоны Хольцфаллей и молочно-белая кожа. Сегодня они даже оделись в одинаковые платья: одно желтое, другое розовое. Как фарфоровые куколки, слепленные по одному образцу.
– Мы как раз говорили, что надо отправить за тобой рыцаря. Мы это говорили, верно? – Клеменси махнула рукой в сторону сэра Галдрика Риддера, стоявшего у дверей подобно безмолвной статуе. Нора не сумела