Теперь я разглядел, что у него мощная защита: линии силы отходили от его пальцев, формируя в воздухе сверкающие узоры, и ничто не могло их преодолеть, однако ему самому они не мешали наносить удары. Я понимал, что эти линии существовали и раньше, только я их не видел.
Они не позволяли Искательнице Тропы, Ледяному Пламени и Вирре – вкупе со всем ее могуществом, будучи той, кто она есть, – прорваться к дженойну, ведь это привело бы к гибели носителей Великого Оружия, а Великое Оружие никак не могло допустить гибели своего носителя, ибо помимо практических соображений – и куда сильнее любых практических соображений, – их связывали нерушимые узы любви: Искательница Тропы любила Алиеру, Ледяное Пламя – Сетру. Черная Длань любила Морролана.
А Леди Телдра любила меня.
Как я уже говорил, оборона дженойна была труднопреодолимой, но одновременно смехотворной. Конечно, она легко останавливала Ледяное Пламя, Искательницу Тропы и Черную Длань; сколь бы ни были эти клинки могучи, они создавались совсем для другого. Атакуя защитные заклинания дженойна, я ощутил такое же покалывание, которое возникало, когда Чаролом отражал заклинания, направленные против меня. Я разрезал линии защиты так, словно их сделали из бумаги.
Дженойн почувствовал, что его оборона прорвана, и развернулся, а я, быстрый, точно атакующая иссола, вонзил Леди Телдру под его подбородок, в голову.
Он взревел и содрогнулся, будто все мышцы его тела одновременно сократились, а потом я скорее почувствовал, чем увидел, как Ледяное Пламя и Искательница Тропы присоединились к нашей вечеринке, и ощущение мощи, энергии и здоровья хлынули в меня – теперь я понимал почему.
Дженойн рухнул на землю у моих ног; мне казалось, что я могу прикончить всех дженойнов на свете одной рукой. Я услышал собственный смех и повернулся к оставшимся двум дженойнам, но именно в этот момент Некромантка вскрикнула и упала на колени, а дженойны тут же исчезли, оставив в мире лишь половину богов, одного очень большого дракона и наш маленький отряд, рядом с местом, где произошла Катастрофа Адрона, рядом с мертвым Морроланом и его домоправительницей, которая была больше чем мертва.
Или, быть может, меньше.
Наступившая тишина показалась мне оглушительной. Я наслаждался снизошедшим на нас покоем. Чудилось, стоит захотеть, и я устрою небольшой фейерверк, но я воздержался, чтобы не испугать тех, кто был рядом. Я слышал, как дышат остальные; и понял, что со стороны моря не доносится ни звука.
«С тобой все в порядке, приятель?»
«Все отлично, босс. И с Ротсой порядок. Да и с тобой, как я вижу, хотя мне пришлось немного поволноваться».
«Мне тоже».
«По-моему, я немного ревную».
«Тогда укуси меня».
Он тут же укусил, но совсем не больно.
Сетра опустилась на колени возле Некромантки, та пошевелилась и встряхнула головой – самый человеческий жест из всех, что мне приходилось видеть в ее исполнении.
– Они пробили блок Некромантки?
– Грубая сила и отчаяние, – сказала Богиня Демонов своим необычным голосом, который показался мне еще более странным из-за жутковатой тишины. – Однако им пришлось разорвать связь с хаосом.
– Значит, мы победили? – спросила Сетра, и мне показалось, что в ее голосе слышится удивление.
Вирра бросила взгляд на лежащих на земле Морролана и Телдру, и кивнула.
И тут заговорила Алиера – я едва узнал ее голос:
– Папа сделал это. Папа отнял у них связь с хаосом.
Сетра посмотрела на нее.
Алиера кивнула и добавила:
– Я попросила его, и он отобрал.
Ну, приятно слышать, что они были заняты чем-то полезным, пока меня отвлекали другие дела. Сетра повернулась к морю.
– Адрон там?
– Да. Я рассчитывала, что он там будет.
– Он разумен и в сознании? – спросила Сетра.
Алиера пожала плечами. Я ее понял – «разум» и «сознание» не самые определенные понятия, как я только что уяснил сам.
В глазах Алиеры стояли слезы. Нам всем есть о чем плакать, и будет еще больше, если мы в самом скором времени не займемся Морроланом. Я взглянул туда, где еще совсем недавно стояли дженойны, но от их присутствия не осталось никаких следов; боги и дракон также исчезли. Остались только Сетра, Алиера, Некромантка, богиня и я; а еще Морролан и то, что раньше звалось Телдрой. Меч Морролана вернулся в ножны, его мертвая рука по-прежнему сжимала рукоять; я не заметил, когда это произошло.
– Нам необходимо заняться Морроланом, – сказала Алиера, глаза которой все еще блестели от слез.
Сетра кивнула:
– Да. И без промедления.
Она посмотрела на лежащее на земле тело Телдры, потом на оружие, зажатое в моей руке, а затем перевела взгляд на меня.
– Хорошая работа, Влад, – сказала Сетра.
Залитая кровью Алиера, на лице которой оставалось мрачное выражение, молча кивнула. Однако Богиня Демонов не сводила глаз с клинка, который я держал в правой руке.
Кто мог ее за это винить?
– Можешь убрать его в ножны, – наконец сказала она.
Я посмотрел ей в глаза и усмехнулся.
– Очень хорошо, моя Богиня.
Вирра нахмурилась.
Я вытер клинок о тело дженойна – определенные обычаи необходимо соблюдать, – а затем, с некоторым сожалением, убрал Леди Телдру в ножны, и моя рука скользнула по гладкой золотой рукояти, которая однажды была Чароломом. Я с радостью обнаружил, что даже в ножнах клинок не утратил своей личности.
Я наблюдал за Виррой, которая теперь смотрела на меня, но она уже сказала все, что хотела. Сделав прощальный знак рукой, богиня исчезла, оставив после себя лишь мерцающие искры. Сетра между тем подняла Морролана на руки.
– Подойдите ко мне, – велела она.
Алиера бросила последний взгляд на море – наверное, прощалась с отцом. Потом Алиера, Некромантка и я встали рядом с Сетрой, а в следующее мгновение оказались в самом сердце горы Дзур.
17
РАССТАВАНИЕ С ДРУЗЬЯМИ
Морролана положили на диван, после чего Алиера с Некроманткой принялись за работу. Некоторое время я наблюдал за ними, а потом повернулся к Сетре.
– Значит, мы победили.
Она кивнула:
– Да, я бы назвала это победой. Дженойны хотели установить собственную связь с хаосом. Иными словами, постоянную связь с нашим миром, при помощи которой они бы нам угрожали. У них не получилось. И нам удалось уничтожить двоих дженойнов – серьезное достижение.
– Хорошо.
Сетра покачала головой и