– Помню, как таскал повсюду эту плюшевую радость, а она была размером с меня. Хвост Шаму волочился по земле. – Он улыбнулся и заговорил быстрее. – Еще помню киоск с хот-догами возле папиной работы. Когда в школе не было занятий, папа брал меня к себе в офис. Я сидел в его кабинке, раскрашивал или читал, на обед мы выходили за хот-догами… – Мозес снова посуровел. – Не знаю, почему я помню всю эту ерунду.
Аликс сглотнула и отвернулась, пытаясь скрыть свои чувства. При мысли о том, что у Мозеса украли детство, она испытывала огромное сострадание.
– Мило, – ровным голосом сказала она. – Очень мило.
Мозес пожал плечами.
– Знаешь, я не помню их лиц. Странно, правда? Зато помню мозоли на руках отца – он толкал штангу. Иногда я стараюсь вспомнить что-нибудь еще, но постоянно вижу отца, лежащего в ванной на полу. Он пытается встать и не может. А потом и мама…
– И тогда ты попал в Лас-Вегас?
– Да. – Его голос ожесточился. – Дядя Тай. Тайрон Круз. Он говорил, что Тай – сокращенное от слова «тайфун». Служил в армии, но его оттуда выкинули. Он был… – Мозес покачал головой. – Дядя Тай умел улыбаться! Он всегда улыбался, несмотря ни на что. И все делал с улыбкой. – Мозес заговорил совершенно другим, глубоким голосом, полностью преобразившись. – «Мы не пашем с девяти до пяти, Мо! Это работа для муравьишек. А мы с тобой будем жуками! Вумными-вумными жуками! Пусть всю работу делают муравьишки». – Он пожал плечами. – Только гораздо позже я узнал, что жуками на жаргоне называют аферистов.
– Он был жуликом, да?
– Дядя научил меня всему, что я знаю. Как выбрать жертву и обвести ее вокруг пальца. Как разговаривать, чтобы вызвать доверие жертвы. Рассказал про язык тела и как читать людей. Помог развить ловкость рук, научил маскировке. Научил снимать наручные часы, потом догонять жертву и получать за них вознаграждение. Вроде бы простые вещи, но он знал и многое другое. Например, человек в форме вызывает доверие. Надень гостиничную униформу – и ты не чужак. Надень костюм с бейджиком участника конференции – и люди подумают, что знают тебя, даже если никогда не встречали. Как правильно говорить, как выглядеть и как вести себя. Дядя называл это хакерством. То же самое Фрик делает с компьютерами, а я – с людьми. Во время беседы. Хотя по большей части я втягивал клиентов в нечестный покер.
Мозес покачал головой.
– И много вы зарабатывали?
– Когда дядя Тай хотел поработать, то да. Мы срывали куш и жили на эти деньги несколько недель. – Он бросил взгляд на Аликс. – Мелочовка по сравнению с доходами родителей твоих одноклассников, однако на жилье, стейки и подружек дяди нам хватало.
– В голове не укладывается!
– У меня теперь тоже. Я был юн и воспринимал все иначе. Сперва мне это казалось странным, потом привык. Дядя Тай учил меня разным аферам, мы проворачивали дело, он шел гулять и веселиться. Я сидел дома с книжкой и ждал его возвращения. Так мы и жили.
– Ты ходил в школу?
Мозес усмехнулся:
– Я был на домашнем обучении.
– Нет, серьезно!
– Иногда ходил. С программой я вполне справлялся, хотя дома выполнял задания гораздо быстрее. Дядя Тай особо не возражал. – Он снова заговорил глубоким голосом: – «Научись читать и считать, сынок, и хватит!» – Мозес рассмеялся. – То есть считать карты и прикидывать шансы. Остальное – тупая зубрежка и правила для овец. Дядя Тай всегда называл моего отца дураком из-за того, что он учился в колледже, потом получил работу в городском управлении и все такое. Он называл это «работать на дядю». Папа верил в правила: играй по правилам, трудись вовсю… Американская мечта… Дядя играл только в том случае, когда можно обойти правила. Если сжульничать не получалось, он и не играл. Твердил, что правила и дурацкий колледж – для овец.
– Значит, я тоже овца?
– Чего?! – удивленно воскликнул Мозес.
– Всю жизнь я соблюдала правила! Ходи в школу. Получай хорошие отметки. Не опаздывай на занятия. Готовься к экзаменам с репетитором. Запишись как минимум на три факультатива. Участвуй в благотворительности. Поступи в колледж «Лиги плюща». Получи работу, которой можно хвастаться, – к примеру, в инвестиционном банке. Потом найди мужа богаче себя, роди ребенка и брось работу или стань супермамой, совмещай домашние дела с управлением Вселенной…
Аликс умолкла, представив послушных зейтцевских юношей и девушек, шагающих по школьному двору в одинаковых униформах, – опущенные головы заняты лишь экзаменами и оценками…
– Значит, я тоже овца?
– Это дядя говорил, не я.
– Ведь я так и жила! Ходила в школу, получала хорошие оценки.
– И что с того? Мой папа строил мосты. Без колледжа инженером не станешь. Я вовсе не считаю тебя зейтцевским роботом!
Аликс не знала, какие слова хотела бы услышать, но явно не эти.
– Ну спасибо, – сухо бросила она.
– Аликс! – Мозес застыл на месте. – Мы вовсе не должны становиться такими, как наши родители! Может, мы исключение из правил. Сбой в программе. Может, мы не хотим идти обычным путем. Ты не попадешь в инвестиционный банк, я не окончу свои дни в тюрьме вместе с моим тупоголовым дядюшкой! Ты не такая, как другие зейтцевские девушки.
– Отчасти такая, – возразила Аликс. – Я там училась, понимаешь? Богатая, белая…
Мозес рассмеялся:
– Ну ты точно белая и богатая. Вот только совсем другая, чем они! Я это заметил с первого взгляда.
– И что ты еще заметил?
– Ты явно чокнутая!
Аликс ударила его по руке. Мозес с хохотом отпрянул. Аликс не сдавалась, поэтому он схватил ее за руки, и они уставились друг на друга, тяжело дыша.
– Я не шучу! Как только я начал за тобой наблюдать, у меня появилось предчувствие. Твои подруги были как куколки. Головы опущены, решают свои тестики, ходят по вечериночкам, покупают машинки. Фрик называла вас всех шестеренками, и это еще слабо сказано! Вы были самыми сверкающими, самыми дорогими и навороченными шестеренками на свете. То есть вы все были идеальными, понимаешь?
– А я не такая?
Мозес снова зашагал по дорожке.
– Ты ведь меня поняла. Создавалось такое впечатление, что все твои одноклассники найдут изящную выемку, в которую идеально впишутся, а ты нет… Я смотрел на тебя и понимал: ты совсем не той формы. И если тебя вложить в выемку, ты из нее мигом выскочишь. И тогда станешь по-настоящему опасной!
– Ты уже говорил, что я опасная девчонка. Хотя это не так!
– Перестань!
– В смысле?