– К вам посетитель. – Он указал на зал ожидания. – Сидит там уже час. Терпеливый человек. Похоже, дело серьезное, потому что он отказался оставить сообщение.
Андер заглянул внутрь. В углу, на белом пластиковом стуле, сидел Икер Артеага. Он ждал, прикрыв глаза, сдвинув ноги вместе и положив портфель на колени. Завидев инспектора, профессор поднялся, и на его лице отразилось заметное облегчение.
– Прости, что заставил тебя ждать, Икер, – поспешно извинился Андер. – Почему ты не предупредил, что придешь?
– Я хотел поговорить с тобой лично. Да и мне совсем несложно было заглянуть. Я живу неподалеку, в Сан-Игнасио.
Инспектор кивнул, ожидая продолжения.
– В нашу первую встречу ты меня буквально ошарашил. Мне потребовалось несколько часов, чтобы собраться с мыслями. Вечером я начал пересматривать данные, которые ты мне принес, и анализировать, как они соотносятся с «Историей» Геродота. И кажется, я нашел связь.
Андер ощутил, как в животе сжался холодный железный кулак. Сначала фото Н9 с его фургоном, теперь версия профессора о связи между посланиями и убийствами. Солнечные лучи, кажется, принесли надежду не только жителям Бильбао, но и всему их расследованию.
– Здесь не самое подходящее место для разговора, – сказал Андер. – Давай поднимемся в переговорную.
Икер внимательно рассматривал стенд, на котором была собрана вся информация о Н9. Его взгляд скользил по отчетам, фотографиям, картам с мест преступлений, заметкам, сделанным членами группы, – всему, что за неделю напряженного расследования удалось собрать Четвертой группе. Впервые в жизни ему доводилось консультировать по делу об убийстве.
Вид двух изувеченных тел потряс его. Тогда, чтобы не поддаваться волнению, он предпочел пропустить фотографии и вникать лишь в заметки, ограничиваясь чисто академической работой, не требующей эмоционального вовлечения. Однако стоило ему обнаружить подтверждение связи убийств и «Истории» Геродота, как он решил идти дальше. Требовалось выяснить, было ли у них еще что-то общее.
Оказалось, что да.
Икер сел напротив Андера. В переговорной, помимо профессора и инспектора, был еще Альдай. Гардеасабаль и Арреги весь день проверяли алиби владельцев фургонов, попавших в объективы уличных камер Олабеаги утром двадцатого числа – в день, когда было найдено тело Глории.
Артеага достал из портфеля книгу с изумрудно-зеленым корешком. Взглянув на него с неподдельным почтением, он поднял фолиант повыше и произнес:
– Геродот из Галикарнаса. Неутомимый путешественник, приверженец мира и культурного многообразия. Вы знали, что великий Цицерон называл его «отцом истории»? Настолько велика была значимость его трудов. И как жаль, что сегодня нашелся человек, пожелавший осквернить его наследие.
Альдай повесил трубку и отвел взгляд от экрана компьютера, полностью переключившись на объяснения Икера. Андeр прищурился, рассматривая массивный корешок книги, украшенный золотыми узорами. В голове роились вопросы, но он держал свою нетерпеливую натуру в узде: лучше позволить профессору закончить рассказ. Подобно прилежному ученику, Креспо слушал молча.
– В первую встречу ты поделился со мной подозрениями касательно связи убийств и этого произведения. Вы были правы. Строки из найденного у первой жертвы послания встречаются в девятой, последней книге «Истории». В этом фрагменте рассказывается о том, что произошло после битвы при Платеях, на закате Второй греко-персидской войны, когда разбитые персы в панике бежали из Греции. В качестве трофеев спартанский полководец Павсаний забрал себе золото, серебро и драгоценности. Однако больше всего его поразили покои, оставленные царем Ксерксом своему военачальнику Мардонию, в которых находилась золотая и серебряная утварь. Там же остались лучшие повара, пекари и кондитеры Персидской империи. Увидев это, Павсаний велел приготовить для него роскошный ужин в персидском стиле. В то же время он приказал своим поварам подать на соседний стол обычную спартанскую трапезу. Когда все было готово, Павсаний указал своим полководцам на блюда и, усмехнувшись, воскликнул: «Славные греки! Я собрал вас, чтобы вы собственными глазами увидели безумие этого персидского полководца, который живет в такой роскоши и все-таки пришел грабить нас, спартанцев, чтобы отнять наши жалкие крохи. Так скверно и презрительно мы друг с другом обращаемся».
– «…так скверно и презрительно мы друг с другом обращаемся», – повторил Андер, пристально глядя на стенд, к которому было прикреплено изувеченное изображение Глории Редондо.
Профессор кивнул.
– Второе послание мы находим в восьмой книге. В одном из эпизодов рассказывается, как во время морского сражения при Саламине Ксеркс, великий царь персов, наблюдавший за ходом битвы с возвышенности, восхитился отважным маневром одного из кораблей. Тот сумел прорвать греческое окружение и отправил на дно вражескую галеру, стоявшую у него на пути. Царю сообщили, что командовала той галерой Артемисия I Карийская, царица Галикарнаса, которая поддержала персидское вторжение, предоставив пять кораблей в распоряжение могучего имперского флота. Геродот рассказывает, что Ксеркс, вынужденный выслушивать своих нерешительных и трусливых военачальников, был поражен смелостью и дерзостью ионийской царицы. Тогда-то он и произнес фразу, которая теперь нам так печально известна: «Мужчины у меня превратились в женщин, а женщины стали мужчинами».
– Значит, версию, что эти послания каким-то образом связаны с жертвами, исключаем, – сделал вывод Андер, поглаживая стол, будто гриву лошади. – Наш убийца использует их, чтобы навести нас на след Геродота. Осталось понять, в чем связь между «Историей» и убийствами и почему этот греческий историк так важен для Н9.
Профессор кивнул и встал с кресла, чтобы подойти к стенду. При виде фотографий по телу Икера пробежала дрожь, и он отвел взгляд. Ему было мучительно неловко находиться перед столь наглядным свидетельством человеческой жестокости. И все-таки он остановился напротив снимка Глории Редондо и коснулся его указательным пальцем.
– Записки – не единственная связь вашего дела с Геродотом. Убийства также следуют определенному шаблону. Они точно воспроизводят сцены, описанные в книге, – сказал Икер.
Андер перестал водить рукой по столу, выпрямился и внимательно посмотрел на мужчину. Тот продолжил:
– Убийство первой жертвы было описано еще две с половиной тысячи лет назад.
– В девятой книге «Истории» Геродот рассказывает о мучительной пытке, которой подверглась жена Масиста, брата Ксеркса. Отвратительный поступок был совершен по приказу Аместриды, жены Ксеркса, охваченной ненавистью и ревностью к своей невестке. По всей видимости, царь персов был безумно влюблен в жену брата, но ему не удалось ее соблазнить, и он переключил внимание на ее дочь Артаинту. Он выдал девушку замуж за одного из своих сыновей, чтобы держать поближе к себе, а затем вступил с ней в запретную связь.
Когда Аместрида узнала об этом, ее гнев обрушился не на Артаинту, а на ее мать, которую она считала виновной во всем случившемся. В книге описывается зверский приказ, отданный царицей: «Отрежьте несчастной