– «Это не я промахнулся. H9». Какой же у нашего друга мрачный юмор! – воскликнул судмедэксперт. – Он действительно не промахнулся. Попал прямо в сердце.
– Очень своеобразное чувства юмора, да. Его записки очень показательные, – сказал Андер, обращаясь к судье. – Как я уже упоминал, это его фирменный знак. Отрывки из исторической книги. Если конкретнее, то из «Истории» Геродота.
– И помогли вам эти тексты в расследовании? – спросила Риос, потрясенная увиденным.
– Честно говоря, не особо. Это скорее часть его спектакля. Мы пока не до конца понимаем их смысл, нам удалось лишь установить источник и понять, что убийства следуют поглавно, причем в порядке убывания, как обратный отсчет.
– А какой номер представляет эта жертва?
– Третий. Что говорит нам о том, что осталось еще две, – заключил Андер, глядя на высокие ветви дуба.
– Понятно, инспектор. Господин Гамбоа, как только закончите с осмотром, можете приступать к изъятию тела. Похоже, нас всех ждет напряженная ночь с горой бумажной работы.
– Это точно, ваша честь, – подтвердил Андер. – Это точно.
21
Поиски Лукаса Хауреги продолжались всю ночь со вторника на среду, но результата не принесли. В доме не нашли ни единого намека на то, что он там недавно был. Начиная с первого преступления, Лукас всегда опережал Эрцайнцу на несколько шагов.
После убийства Игнасио Гальего Андер думал, что они сократили отрыв, что кольцо вокруг преступника сжимается, и искренне верил, что с минуты на минуту тот будет задержан. Однако найденное тело Карлоса Бонапарте показало, что его убежденность была не более чем иллюзией. Миражом.
Сразу после того, как криминалисты завершили работу, Андер отправил команду домой отдыхать – они ему нужны со свежей головой. Последние часы выдались слишком напряженными для всех, их тела и сознание требовали срочной передышки. Договорились встретиться в участке в четыре часа дня.
Он также отказался от предложения Гамбоа присутствовать на вскрытии Карлоса Бонапарте. Ему это не нравилось, но не потому, что он боялся смерти. Напротив, он принимал ее как неизбежную часть жизненного процесса, подброшенную монету, где жизнь была орлом, а смерть – решкой. Но его нервы не выдерживали показной демонстрации, потрошения безжизненных тел. Он предпочитал дождаться предварительного заключения дежурного патологоанатома.
Инспектор вернулся домой с первыми лучами рассвета. Секундная стрелка кухонных часов задавала ритм его размышлениям, пока он готовил себе крепкий кофе. Он открыл кладовку и, порывшись среди банок и упаковок печенья, достал коробку Ferrero Rocher, которую берег для особых случаев или, как в этот раз, для моментов, когда требовалось расшевелить мозги. Его накрыла ностальгия: это были любимые конфеты его дочери.
Амайя. Ему страшно ее не хватало. Андер взял один из шоколадных шариков, снял с него золотистую обертку и забросил в рот целиком, наслаждаясь взрывом вкусов. Сочетание пралине, фундука и горячего кофе сработало.
Он вышел на улицу, чувствуя, как борются эндорфины от шоколада и печаль от того, что не может разделить свои чувства с Амайей. В кронах деревьев, встречая новый день, щебетали птицы, и Андер воспользовался этим коротким моментом пасторального покоя, чтобы обдумать следующие шаги. Он стоял на распутье и должен был сделать выбор. Вариант «ничего не делать» он не рассматривал. Когда решение созрело, он поспешил вернуться домой, чтобы стряхнуть усталость, уже сковавшую его разум.
Понимая, что предстоящие часы станут решающими для расследования, он заставил себя прилечь на диван. Но прежде проверил, что входная дверь заперта: не хотелось, чтобы кто-то снова попытался проникнуть в дом, пока он спит. Опустил жалюзи, погрузил комнату в полумрак и устроился среди мягких подушек.
Инспектор крепко спал несколько часов, пока вибрация телефона не вырвала его из тумана сновидений. Андер недовольно простонал, нащупывая мобильник – тот оказался зарыт под ворохом отчетов. Мужчина разгреб бумаги и вытянул шею, чтобы посмотреть, кто звонит.
Это был Гамбоа. На часах было двенадцать тридцать.
– Хавьер, что случилось?
Он почувствовал, как от бруксизма напряглась челюсть. Глаза жгло от недосыпа, и он потер веки.
– Добрый день, Андер, – раздался на другом конце провода бодрый голос судмедэксперта.
– Добрый.
– Мне нужно, чтобы ты заехал в институт. Знаю, что ты не любишь вскрытия, но есть кое-что, что ты должен увидеть своими глазами.
– Ты нашел что-то странное в теле Карлоса Бонапарте?
– Именно.
– А что конкретно?
На линии повисла короткая пауза.
– Я бы предпочел, чтобы ты сам посмотрел.
– Конечно. Дай мне двадцать минут.
– Не спеши, мы с Карлосом тебя дождемся.
– Тогда до встречи. – Андер проигнорировал сарказм. Он был слишком сонным, чтобы реагировать на мрачные шутки.
Инспектор быстро принял душ, надел черные брюки, рубашку в зеленую и белую клетку, куртку Эрцайнцы и высокие черные ботинки, после чего поспешил в Баскский институт судебной медицины.
Дорожное движение в Бильбао в обычный полдень само по себе беспорядочно, но в преддверии рождественских праздников хаос достигает катастрофических масштабов. После ряда объездных маневров Андеру все же удалось добраться до института, хоть и с большим опозданием относительно обещанных двадцати минут.
Судмедэксперт ждал его в зале для вскрытий.
– Идем сюда! – пригласил он инспектора к металлическому столу.
Андер шагнул вперед, не отрывая взгляда от торса Карлоса Бонапарте, рассеченного от горла до живота и напоминавшего раскрытую книгу в кожаном переплете. Преодолев гипнотическое воздействие этой картины, он обратил внимание на место, куда указывал Гамбоа. Только тогда он заметил, что судмедэксперт выбрил Карлосу голову.
– Кажется, нашему убийце нравится оставлять послания. – Гамбоа постучал указательным пальцем по темени Бонапарте.
Череп Карлоса был усеян темно-синими буквами и линиями. Неаккуратные, неровные штрихи выдавали руку неопытного татуировщика. Однако текст читался без труда: «Копай и вытащи их на свет. Копай и обрети покой. BBVA, ячейка № 777. H9».
Андер достал телефон и сфотографировал надпись.
– Ты понимаешь, что означает такое послание? – спросил эксперт.
Андер кивнул, пряча телефон в карман.
– Что Лукас сначала побрил ему голову, оставил сообщение и затем ждал, пока волосы отрастут настолько, чтобы скрыть надпись от посторонних глаз.
– Поразительная выдержка и расчет, – пробормотал Гамбоа. – Трудно поверить, что такой безжалостный серийный убийца может быть настолько методичен.
– Он не обычный серийный убийца. Он ангел мести.
На лице Хавьера отразилось удивление.
– Ну и отрывается же этот ангелочек. – Он обошел стол и остановился напротив грудной клетки покойного. – Стрела попала прямо в сердце, в этом сомнений нет. Смотри сюда.
Андер наклонился ближе, разглядывая крошечное отверстие, на которое указывал судмедэксперт.
– Эта рана стала смертельной, – заключил Гамбоа, опираясь обеими руками на край стола.
– Ты подтверждаешь время смерти, которое назвал в Каррансе?
– Да. Он