Оба офицера принялись обыскивать шкафы, стоявшие у стены рядом со стулом. Внутри обнаружились десятки метров альпинистской веревки, несколько канистр с хлоркой, бензин и внушительная коллекция якорей.
«Зачем Александру Нильссону столько якорей?» – задумался Андер.
Телефон Эмиля зазвонил, он взял трубку и коротко переговорил по-шведски. По тому, как напрягся мужчина, инспектор понял, что тот общается с начальством. Вероятно, докладывал об обнаружении трупа и побеге подозреваемого.
– Это глава полиции Стокгольма. Они уже в пути, – сообщил мужчина. – Вам нужно как можно скорее покинуть остров. Я скажу капитану патрульного катера, чтобы он доставил вас в город, хорошо? Если вас здесь увидят, у нас могут быть проблемы.
– Конечно, Эмиль. Вы и так сегодня много для меня сделали. Но у меня есть последняя просьба. Я хочу посмотреть, что находится в сейфе, – попросил он, указывая на место, где лежало тело Александра Нильссона.
– Ладно. – Эмиль подошел к сейфу. – Но сначала наденьте вот это.
Он бросил Андеру пару латексных перчаток.
Они подвинули тело так, чтобы можно было рассмотреть содержимое ящика, поделенного на две части полкой. На нижней в несколько рядов были сложены восьмимиллиметровые видеокассеты, которые Андер сразу узнал: такие же нашли у Карлоса Бонапарте. Только этих было по меньшей мере пятьдесят.
– Какой же ублюдок!
– Что случилось? – спросил Эмиль, заглядывая внутрь.
– На пленках записаны казни жертв. В Бильбао мы нашли шесть таких, и на каждой из них убивали девушку. Смотрите, у всех на корешке указано имя. Имя жертвы.
Андерман остолбенел. Потерял дар речи.
– Давайте посмотрим, что наверху.
Креспо осветил верхнюю часть сейфа, пока его коллега пытался преодолеть внезапную немоту. На полке оказалось множество маленьких пластиковых пакетов с ярлыками. Внутри он увидел часы, браслеты, серьги, ожерелья, кулоны, кольца… Это были трофеи монстра.
Не обращая внимания на возможные замечания шведского полицейского, он начал судорожно рыться в пакетах.
– Что вы творите? Перестаньте, нельзя трогать улики! – Офицер схватил его за руку.
Но Андер продолжал искать. Перед глазами пронеслись имена: Селия, Ханире, Нерея, Тамара, Лусия… и наконец он нашел то, что искал: Энара. Андер схватил пакет и, невзирая на сопротивление Эмиля, вытащил его, чтобы рассмотреть лучше при свете висевшей в центре потолка лампочки.
Это были те самые часы, которые он не смог найти в день эксгумации тел.
– Эти часы принадлежали моей сестре, – признался Андер, возвращая пакет. – Александр был замешан в похищении и убийстве Энары в тысяча девятьсот девяносто девятом году.
Глаза Эмиля расширились до размеров блюдца. Андер буквально видел, как мысли кипят в голове шведского полицейского. Слишком много информации, слишком много связей. Вероятно, теперь он начнет сомневаться в истинных намерениях инспектора. Он его не винил; он обманывал его с момента прибытия в Стокгольм. Его полуправда могла принести Андерману немало проблем с руководством.
В этот момент вошли полицейские, которые осматривали остров.
– Никого нет, – сказал один из них по-английски.
– Эмиль, думаю, мне лучше уехать. Вы знаете, где я остановился. Завтра я расскажу вам обо всех деталях дела. Выложу все карты на стол. Тогда вы все поймете.
Швед сжал челюсти, с трудом сдерживая злость. Его ноздри ритмично двигались, а из глаз, казалось, сейчас полетят убийственные молнии. Он напоминал готовый к извержению вулкан. На причале он отдал резкий приказ капитану катера. Тот кивнул и пригласил Андера на борт.
– Идемте. – Он взял его под руку.
Мужчина хотел что-то сказать Эмилю, но полицейский отвернулся и начал фотографировать место преступления.
Обратный путь в Стокгольм прошел в напряженном молчании. По дороге они встретили множество пограничных катеров и лодок, мчавшихся в сторону Меи.
Андер откинулся на спинку кресла и прижался головой к окну. Закрыл глаза. Впереди его ждало несколько очень тяжелых часов.
26
Семь часов утра. Будильник начал издавать неприятный ритмичный писк, постепенно увеличивающийся в громкости и частоте. Настоящее цифровое мучение. Лучи солнца пока не проникали в окно спальни, видно было только раздражающий свет уличного фонаря. Через несколько секунд ор будильника смолк. Астрид заворочалась в постели: она знала, что через пять минут он снова сработает. Но эти пять минут в полудреме были одним из немногих удовольствий, которые она позволяла себе каждый день.
С улицы доносился шум автомобилей, скользящих по замерзшему асфальту. Также было слышно приглушенную беседу подростков, идущих в школу. Свет от фонаря был настоящим кошмаром для людей, страдающих от бессонницы. Астрид несколько раз обращалась в мэрию, прося сначала вежливо, потом настойчиво, чтобы они переставили его на другое место, но ей все время отвечали, что запрос находится на рассмотрении и, как только решение будет принято, ей сообщат. Пока женщина вынуждена была надевать маску, чтобы хоть как-то заснуть.
Она чувствовала себя униженной. В свои почти шестьдесят пять лет она впервые ложилась в кровать с этим недоразумением на лице. Женщина покачала головой, недовольная собой: не стоило расстраиваться из-за таких глупостей.
Настала ключевая неделя года, и Астрид должна быть готова к великой церемонии. Скоро в Кируну прибудут Александр и остальные, и тогда она потребует, чтобы они помогли разрешить ее проблему с бессонницей. Кто-то из собратьев наверняка знает, на какие кнопки надавить, чтобы завести эту идиотскую бюрократическую машину.
Будильник снова начал звонить. На этот раз Астрид протянула руку и одним хлопком ладони выключила его.
Она села в постели и окинула взглядом комнату, которая больше напоминала монашескую келью, чем современную спальню. Металлическая кровать с толстым пружинным матрасом, поверх которого лежало только темно-фиолетовое толстое одеяло. Рядом с кроватью расположилась тумбочка без ящиков, но с будильником. Завершал интерьер комнаты небольшой двухдверный шкаф из соснового дерева.
Единственным украшением комнаты служила картина над изголовьем кровати. На ней была изображена суровая женщина, сидящая на троне в окружении животных. Такое же полотно висело в кабинете у Карлоса Бонапарте и в комнате Норы Беаскоэчеа.
Астрид глубоко вздохнула и попыталась отогнать от себя тревожные мысли. Ей нужно расслабиться. На работу только к девяти.
Она руководила отделением онкологии в больнице Кируны. Ее команда обычно собиралась за полчаса до начала смены, чтобы подготовить медицинские карты для утреннего собрания, которое проводилось сразу после прихода начальницы.
Женщина мягко провела рукой по лицу. Несмотря на возраст, у нее была невероятная кожа. Именно за это она так любила климат Кируны: он поддерживал тела в идеальном состоянии, если им удавалось адаптироваться к холоду. Как же ей не хватало этого климата все шесть лет,