Сейчас мы довольно часто встречаемся, Юрий Ефимович по-прежнему приезжает на какие-то матчи ЦСКА, мы вместе ходим по ресторанам в Москве, можем собраться и завалиться в баню, организовываем какие-то совместные мероприятия, и, кстати, все тюльпаны на моем участке тоже подарок Юрия.
Подарки, которые я получал от фанатов на протяжении своей футбольной карьеры, – это вообще отдельная тема. Мечтаю о том дне, когда в ЦСКА откроется собственный музей или хотя бы появится большая витрина, в которой можно было бы разместить все, что скопилось дома. Я даже купил большие пластиковые коробки, чтобы аккуратно упаковать все дары болельщиков и перевезти их в клуб.
Недавно дети где-то в своих игрушках раскопали матрешку с изображениями всех игроков команды, которая была специально сделана фанатами в 2005-м к Кубку УЕФА. Скопилось какое-то немыслимое количество открыток, плетеных фенечек, которые дарили девочки. В офисе клуба стоят все мои статуэтки, все награды. С 2005 года дома лежит неразобранная сумка, где сложены всевозможные раритеты с финала Кубка УЕФА: игровые майки, в которых я выходил на поле, подарочные майки, какие-то шарфы.
После чемпионата мира, когда ЦСКА под руководством Виктора Гончаренко выиграл Суперкубок в Нижнем Новгороде, компания Cover преподнесла мне тяжеленный золотой IPhone, на задней стороне которого изображен мой сейв ногой в победном матче с испанцами. Наверное, из всех подарков это самый ценный. Понятно, что я никогда им не пользовался, хотя, наверное, мог бы, но пугала сама мысль о том, что столь необыкновенный подарок я могу где-то потерять или его украдут.
Когда мы стали чемпионами страны, выиграв у «Рубина» в Казани, один влиятельный человек, который за нас тогда болел, подогнал нам в качестве подарков сразу несколько «Рейндж-Роверов» – мне, Леониду Слуцкому, который тогда тренировал команду, Понтусу Вернблуму, кому-то еще. С одной стороны, безусловно, приятно, когда по отношению к тебе делаются столь широкие жесты, но с другой – я реально чувствовал себя неловко. Ну да, стали чемпионами, но любая победа – это всего лишь мгновение. Наверное, поэтому я и ощущал некий внутренний диссонанс, понимая, что в глазах обычных людей, большинство которых вряд ли могут позволить себе автомобиль такого класса, подобные подарки – это слишком большая роскошь.
Иногда мне даже кажется, что среди подарков можно найти абсолютно все, что только можно придумать. Дарили всевозможные папахи, какие-то другие экзотические головные уборы, кортики, кинжалы. Дома хранится очень красивый портрет, который одна из девочек-фанаток вышила бисером. Знаю, что она же делала подобный для Криштиану Роналду.
Отдельная категория – письма, которые я получаю до сих пор. В некоторые конверты отправители, а скорее, наверное, отправительницы, вкладывали какую-то сушеную траву, монетки, амулеты в стиле ведьминских приворотов. Но такие я даже в руки не брал – если видел, что в конверты что-то вложено, отдавал их персоналу из пресс-службы клуба и уже там их вскрывали. Не сказал бы, что сильно верю в привороты и сглазы, но, как говорится, береженого Бог бережет.
Глава 14. Пока летит мяч
У меня нет нужды отвечать критикам. Я знаю, как и все, кто окружает меня, на что я способен. В футболе бывают взлеты и падения, и на неудачную игру можно ответить лишь хорошим выступлением в следующем поединке. Поэтому я не слушаю, что обо мне говорят другие, я просто стараюсь сосредоточиться на игре и пытаюсь получать от нее удовольствие.
Возможно, за 15 лет я действительно слишком сильно «наелся» своим пребыванием в сборной, но с тех самых пор, как я официально объявил о решении оставить национальную команду, ни разу, даже мимолетно, не испытал ностальгического сожаления, что из моей жизни ушел громадный пласт футбольной истории.
ЦСКА тоже перестал быть прежним, пусть и не сразу. Мы еще полгода продержались в прежнем составе, потом с клубом окончательно распрощались Березуцкие, Игнашевич. Знаю, что у братьев были переговоры с ЦСКА о том, чтобы продлить контракты еще на один год. Не помню уже, кто именно, Вася или Леша, мне сказал: «Если бы в команду приходили новые игроки, сильные личности, мы бы остались, понимая, что будем продолжать бороться за самые высокие места». Но ушел-то тогда весь костяк: Бибрас Натхо, Понтус Вернблум, Рома Еременко, Игнашевич. И все понимали, что подобная команда если когда и соберется, то очень нескоро.
Для меня этот момент оказался непростым. Одно дело, когда каких-то своих друзей ты видишь от случая к случаю, знаешь, что они есть, и никогда не считаешь, сколько времени прошло от одной вашей встречи до другой. Но когда находишься в одной связке на протяжении 20 лет, как мы с Березуцкими и Игнашевичем, когда вдруг осознаешь, что на этом стадионе вы столько раз получали золотые медали, на этом табло столько раз загорался победный счет, а сейчас там в честь твоих друзей крутят прощальный ролик, – это прошибает до слез.
Ребята не хотели каких-то официальных мероприятий, связанных с завершением карьеры, но ролик им сделали реально классный – не сравнить с тем, что я сам получил на прощание, уходя из сборной. Я реально прослезился, когда его смотрел, не стану скрывать. Именно в тот момент очень остро почувствовал, что от меня отрывают огромный кусок моей футбольной жизни. С этими людьми мы проигрывали, выигрывали, ссорились и ругались на поле, крестили детей, ездили вместе в отпуска.
Позже, когда эмоции чуть схлынули, я стал думать: а что дальше? Команду тогда как-то удалось залатать. Взяли исландца Хёрдура Магнуссона, бразильца Родриго Бекао, благодаря этому полгода мы, собственно, и продержались. Но весной, когда прошли сборы и были сыграны первые матчи, все начало рассыпаться.
Березуцкие и Игнашевич – это отдельная страница моей жизни. Мы как-то сразу сдружились. В 2002-м, когда я пришел в команду, там уже вовсю шла перестройка, затеянная Газзаевым. На просмотр тогда пригласили порядка полусотни молодых игроков, в числе которых были Руслан Нахушев, Артур Тлисов. Наверное, свою роль сыграло то, что Леша и Вася были ближе других ко мне по возрасту. Сначала мы просто тусовались вместе, потом стали одной компанией ездить в отпуска, и где только не были: Таиланд, Бали, Маврикий…
Взрослели мы тоже вместе. Если вспомнить совсем ранних Березуцких, нельзя, наверное, сказать, что они сильно отличались от большинства игроков тех времен: так же бежали, так же били. Незаурядность и осмысленность проявились уже потом, тем более что в этом плане с нами очень