Работа в пабах научила меня понимать людей, их мечты и разочарования; в дальнейшем мне это сильно пригодилось в тренерской работе, хотя тогда я даже и не помышлял о чем-то подобном.
В Европе существует практика назначать спортивными директорами клубов своих же известных игроков, завершивших карьеру. В ПСЖ это сейчас Патрик Клюйверт, в «Бенфике» – Руй Кошта, в «Байере» – Руди Фёллер, в «Боруссии» – Михаэль Цорк, в «Барселоне» – Деку. Эта должность очень престижна и очень ценится, потому что в европейских клубах у спортивного директора довольно много полномочий. Именно этот специалист отвечает за комплектование команды, несет личную ответственность за каждое трансферное решение, соответственно, его мнение зачастую становится определяющим, когда обсуждается тот или иной трансфер. Словом, фигура такого специалиста так или иначе постоянно на виду.
В России полномочия спортивного директора достаточно сильно размыты, а сама должность даже близко не имеет того престижа, что на Западе. Почти все известные игроки после того, как заканчивали играть, либо становились тренерами в своих же командах, но так получалось, что не слишком долго на руководящих позициях работали, либо шли в скауты, начинали заниматься селекцией, как это сейчас делает в ЦСКА Алан Дзагоев.
Счастливчиком в этом плане многие считают Сергея Семака, и со стороны действительно кажется, что человек идет в своей жизни по золотой дорожке. Но ведь и Сергей далеко не сразу стал тренером «Зенита» и шестикратным чемпионом России. Сначала он отучился, чтобы получить тренерское образование и лицензию, какое-то время работал в «Зените» помощником Лучано Спаллетти, Андре Виллаш-Боаша, Мирчи Луческу, входил в тренерский штаб сборной при Фабио Капелло, потом уже самостоятельно тренировал команду в Уфе. То есть к своему нынешнему положению Семак долгий путь прошел на самом деле.
Подобная карьера, как мне сейчас кажется, вообще не моя история, но и стать функционером, заняв в клубе соответственную должность, я не стремлюсь. Не хочу сидеть в офисе в костюме и галстуке, не вижу в этом смысла. Даже если бы с должностью спортивного директора дело обстояло так, как в ведущих европейских клубах, очень серьезно подумал бы, если бы мне сделали подобное предложение. Ведь любая руководящая позиция подразумевает, что вокруг тебя должна быть целая команда людей, которые разделяют твои взгляды и тебя поддерживают. Если такой команды нет, ты никогда не будешь успешен ни в одном деле.
В свое время я много чему научился у Газзаева. Довольно рано понял: если в том, что касается работы на поле, ты стабильно делаешь результат, тренер тебя в жизни никогда не тронет, не станет придираться, а, скорее, наоборот, пойдет в каких-то вещах навстречу.
Применительно к себе я испытал это на одном из сборов команды в Италии. Стандартные газзаевские нагрузки с забегами по шесть серий на 1200 метров и тестами Купера были для меня не то чтобы невыносимы, просто я никогда в жизни не любил бегать. На одной из тренировок, помню, совсем уже умирать начал на пятом кругу. Газзаев заметил это, посмотрел по сторонам, убедился, что никого нет рядом и, соответственно, никто нас не слышит, и говорит мне: «Что, Игорек, совсем тяжело? Не напрягайся, беги как можешь».
Понимание, что при всей своей внешней жесткости Валерий Георгиевич очень переживает за каждого из игроков, никого и никогда не оставляет без внимания и готов делать нам какие-то поблажки, заставляло на поле драться не только за себя, но и за тренера тоже.
Вот так из года в год в моем сознании создавалось и крепло понимание основ командной работы: если ты честно делаешь свою работу, отдаешься ей полностью, никогда и ни в каких ситуациях не предаешь свой клуб и людей, которые тебя окружают, то отношение к тебе, конечно, тоже будет соответствующим.
Другой вопрос, что никто не отменял банальной человеческой зависти, стремления уничтожить конкурента или как минимум сделать ему какую-то гадость. Меня поразила в свое время история с Франческо Тотти, который всю свою футбольную жизнь отдал «Роме», играл за этот клуб до сорока с лишним лет, завоевал множество трофеев, стал спортивным директором, когда закончил карьеру, но поработал в этой должности всего два года. И ушел со словами, что никогда в жизни больше не будет иметь с «Ромой» никаких дел, – сам сказал об этом в интервью.
Что именно произошло в клубе и побудило итальянца принять такое решение, он раскрывать не стал, просто дал понять, что отдельные люди нарушили по отношению к нему какие-то обязательства и договоренности, но понять-то несложно на самом деле. Большой клуб, множество сотрудников, ты один. Времена, когда все тебя восхваляли и готовы были носить на руках, уже в прошлом, ты фактически начинаешь жизнь заново. Любой повод, любой неправильный шаг – и тебя сожрут за одну секунду, невзирая ни на какие былые заслуги.
Человеческая жизнь в этом плане совершенно не меняется, поэтому сам я далек от мысли, чтобы пытаться обустроить мир. Разве что сумею как-то повлиять на карьеру сына.
Это совершенно не означает, что в какой-то момент я захочу взвалить на себя агентские функции. Если Данька действительно дорастет до того, чтобы стать профессиональным футболистом, я точно не стану советовать ему вообще обзаводиться агентом. Естественно, буду подсказывать, как себя вести с потенциальными руководителями, с тренерами, но никаких официальных соглашений у меня с собственным ребенком никогда не будет. Не хочу таким образом привязывать сына, делать его зависимым от своих взглядов и решений. В своей жизни он должен все делать сам. В том числе и принимать решения.
Сейчас я порой смеюсь: Данька совсем еще ребенок и его решения распространяются разве что на то, чтобы выпить мою банку колы или найти в холодильнике припрятанное мной мороженое. Но в его 14–15 лет нам с женой придется ухо востро держать. Слишком много в нашей жизни разных людей, соблазнов, ситуаций, в которые можно влезть, не имея ни малейшего представления о том, какими окажутся последствия. И очень важно, чтобы в семье было не только взаимное уважение, но и абсолютное доверие.
Каждый из нас идет по жизни с теми ценностями, которые заложили родители, и мне кажется, что уважение к ним должно быть в сознании ребенка ключевым.