«Бедная, маленькая, испуганная девочка. Все эти страхи… Не о любви. Ты – моя жена. Есения Оранг. И ты никогда не была для меня ни ошибкой, ни обузой. Ты – мой выбор. Самый осознанный и единственно верный за всю мою долгую жизнь. Я шел к нему очень долго. И да, мы найдем твою Софи. И мое дурацкое кресло. И прежде чем уничтожить проклятый “Ковчег” вместе с Кассием, я заберу оттуда все, что связано с тобой, потому что всё это – мой дом. И я ни за что не откажусь от него».
Слезы текли из моих глаз, теплые и соленые. Я не пыталась их сдержать. Они капали на его комбинезон, и он, наверное, чувствовал их тепло. Я посмотрела на индикатор кислорода на его запястье. Времени оставалось двенадцать минут.И тут вдруг до меня донесся раздраженный, до боли знакомый голос, пробивающийся по открытому для меня Гессом каналу биосвязи:
«Ну что, голубки, долго мне вас ждать в этом радиационном безумии? У меня тут, знаете ли, не самая приятная вариация. Пристегнитесь. Захватываю».
Раздался оглушительный скрежет, и нашу капсулу с силой рвануло в сторону. Даже страховочные стропы не спасли – нас резко швырнуло о стенку. Гесс, приняв на себя основной удар, громко выругался. Снаружи, сквозь металл, донесся нарастающий гул двигателей и шипение захватывающих устройств.
Затем над нашими головами с громким лязгом раздвинулись секции корпуса капсулы. Ослепительный свет корабельных прожекторов ударил по глазам. Мы оказались в просторном стыковочном отсеке, и первое, что я увидела, была фигура Макара Аверина, прислонившегося к косяку внутреннего шлюза.
– Добро пожаловать на борт «Воробья», – произнес он, скупо улыбнувшись. Его взгляд скользнул по нам, задержавшись на моем бледном, наверное, лице. – Неплохо прокатились? Бегом в рубку. Корабль ведет ИскИн, но ты же знаешь, Гесс, – я не доверяю этим булыжникам в нестандартных ситуациях. Их логика слишком… витиевата.
Он резко обернулся, но тут же корабль содрогнулся от мощного, глухого удара, словно гигантский молот обрушился на его корпус в районе кормы. Искры посыпались из-под панели на потолке, а гравитация окончательно отключилась. Меня, не успевшую как следует встать на ноги, рывком оторвало от пола и понесло к острой кромке какой-то панели.Я зажмурилась, ожидая удара, но вместо этого сильные руки перехватили меня в воздухе. Гесс, оттолкнувшись от капсулы, поймал меня и прижал к себе, приняв на себя всю инерцию удара. Мы кувыркнулись в невесомости, и он спиной принял удар о ближайший косяк, глухо выругавшись.
– Держись крепче! – его голос раздался прямо у моего уха, пока он одной рукой цеплялся за поручни, а другой крепко удерживал меня.
Макар, уже успевший схватиться за стойку, крикнул:– Аларм! По местам! Взрывная волна догоняет!
Отталкиваясь от стен и поручней, Гесс быстро понес меня по коридору, его движения были быстрыми и точными, несмотря на невесомость и наш общий вес. Мы влетели в рубку – просторную, с несколькими пустующими креслами, широким пультом ручного пилотирования и длинной лентой тускло мерцающих голоэкранов, висящих над ним.Оранг аккуратно разместил меня в низком, комфортабельном кресле справа от пульта. Мужские пальцы ловко нашли ремни безопасности и быстро пристегнули меня, его движения были точными и уверенными. Прежде чем отодвинуться, Гесс на секунду задержался, его ладонь легла на мою щеку, заставляя меня встретиться с его взглядом.
«Потерпи. Уже скоро мы выберемся, обещаю».
Лишь убедившись, что я в безопасности, он резко развернулся и буквально прыгнул в кресло второго пилота.
Макар тем временем занял место слева, его пальцы уже летали по интерфейсу, отключая автопилот.
– Воробей, управление на нас. Дай схему предполагаемого направления движения взрывной волны.
На главном экране замерцали синие контуры гибнущей станции и расползающаяся от нее лимонно-желтая сфера разрушения.
Я застыла, наблюдая за мужчинами. Тишину в рубке нарушали лишь щелчки интерфейсов, предупреждающие сигналы и ровный гул систем. Между пилотами шел напряженный мысленный диалог. Я видела, как взгляд Гесса скользил по схемам, как он почти незаметно кивал, и в ту же секунду Макар вручную вносил коррективы в курс. Я видела, как пальцы Макара сжимались на рычагах, готовясь к маневру, а Гесс уже переносил вес, предвосхищая перегрузку.
– Слишком поздно уходить, – сквозь зубы процедил Макар. – Волна нас накроет.
– Значит, пройдем сквозь нее, – голос Гесса был тверд и спокоен, как камни Майрана. – Через физический эпицентр. Там напряжение ниже.
– Да ты просто рехнулся! – голос Макара звучал почти весело. – Принято. Воробей, подключить боевой внешний контур усиленной защиты.
– Выполнено.
Два штурвала двигались в идеальной, почти телепатической синхронности. Воробей, едва выправивший горизонтальное положение после первого удара, вдруг рванулся навстречу огненному хаосу – в узкую, невероятно опасную круглую дыру между кольцом расходящихся, пылающих секций станции. На периферийных экранах бушевало море плазмы, ее языки лизали бронированный борт «Воробья», оставляя на нем радужные разводы перегретого металла.
Датчики визжали от перегрузок, заливая кабину алым светом. Холодный, выверенный до наносекунды расчет Аверина и фантастическая, какая-то неправдоподобная интуиция Гесса, предсказывающего траекторию каждого рвущегося обломка, сливались воедино. Это был танец на лезвии бритвы, исполняемый в унисон…Лишь когда за окном наступила абсолютная, безмятежная тьма, усыпанная яркими точками далеких звезд, я смогла позволить себе расслабиться. Дрожь, которую я изо всех сил пыталась сдержать, внезапно охватила меня, сотрясая с головы до ног.
Мы были живы. Невероятно.
В зловещей тишине космоса на экране за нашими спинами догорала «Крепость». Гигантский взрыв, неторопливый и почти величественный, разрушал её изнутри. На фоне этого огненного шторма возник вдруг стремительный, черный корабль. Словно капля ночи, он вылетел из эпицентра, оставив за собой едва заметный мерцающий след и растворился в пространстве.
«Автор», – пронеслось у меня в голове, накрывая холодной волной осознания. Но сейчас его бегство казалось уже не такой серьезной угрозой, а лишь отсроченной проблемой.
Тишина после бури была оглушительной. Ее нарушало лишь ровное, убаюкивающее гудение систем и наше общее прерывистое дыхание.
Гесс отстегнулся и, одним плавным и грациозным движением, оказался рядом. Его сильные и уверенные руки мягко обхватили мои плечи, помогая выбраться из кресла.
– Все закончилось, Си, – произнес он тихо, его голос был хриплым от недавнего напряжения. – Иди ко мне.
Он бережно пересадил меня к себе на колени, аккуратно пристегивая нас обоих ремнем безопасности.
Макар с решительным щелчком откинул панель управления и наконец-то позволил себе расслабиться, откинувшись на спинку кресла. Он с наслаждением потянулся, и на его лице, покрытом мелкими каплями пота, промелькнула тень глубокого облегчения.