Сайлас прищурился.
– Я бы не смог помешать вам. Мы связаны кровью.
– Хм, верно. Но ты бы мог воспрепятствовать этому другим способом. Позвать Конгрегацию.
– Разве это не было бы расценено как предательство в любом случае?
Босс покачал головой, и Сайлас заметил у него слабую улыбку.
– Если она доверяет тебе, ты сможешь убедить ее помочь подружке. Передай ей приглашение на пустырь Колберн в Сент-Ивори. Бери Винси, кого-нибудь из своих парней и девчонку. Я встречусь там с вами через час, мне нужно подготовить артефакт.
Сайлас решил внести в приказ босса одну коррективу: позволить Софи привести с собой кого-то. Мысль о том, как она ночью идет на пустырь совсем одна, отзывалась тревогой. Он бы проводил ее сам, но вряд ли обитатели лавки оценят его появление. Особенно Люсьен.
О, Сайлас был уверен, что тот прыгает до потолка, радуясь, что оказался прав на его счет и все внимание хозяйки теперь принадлежит ему. В том, что тот испытывает к Софи более извращенную привязанность, Сайлас не сомневался. Он мог отличить раболепный или смиренный взгляд слуги от взгляда мужчины, который очарован женщиной. Учитывая его истинную природу, это влечение можно назвать даже противоестественным. Сайлас видел, что Софи тоже им очарована. Она смотрела на эту тварь так, как не может посмотреть на Сайласа, но у этого ведь тоже есть причина. Настоящего чувства в этом быть просто не может: ведь все, что испытывает Софи, вызвано чарами.
Поэтому Сайлас не считал Люсьена конкурентом. Конечно, при других обстоятельствах он бы отступил, но слово хозяйки весит гораздо больше желаний фамильяра. И несмотря на все произошедшее, Сайлас почему-то был уверен, что у него еще есть шанс.
Окончательно придя в себя, он отправился в гостиную, где обнаружилась Серафина в компании Винси, Гэла, Амброуза и скучающего молодняка. Ее сковывали светящиеся путы, конец которых парил над ладонью Амброуза, уткнувшегося в телефон, а Винси отгонял юных перевозбужденных стервятников, норовящих поприставать к красивой девчонке.
Амброуз был единственным из их шайки, кто не признавал черного цвета и ходил в кошмарных пестрых нарядах, заявляя, что это отражает его индивидуальность. Его раскосые глаза всегда были с цветной подводкой, и лишь черные волосы вписывались в дресс-код – и то не полностью, потому что одну прядь он красил то в кислотно-зеленый, то в оранжевый. Сайлас и Винси спустя год наблюдений сделали вывод, что у тайцев просто особое восприятие реальности, которого им не понять, и лучше даже не пытаться.
– Ну что? – поинтересовался Гэл, увидев Сайласа в дверях.
Серафина поджала губы, но смолчала. Возможно, Амброуз и рот ей заколдовал, иначе бы оттуда уже полилась ядовитая брань.
– Есть одно дело с боссом. Молодняк не берем, – сразу осадил он оживившихся парней. – Нужны Роуз и Нико. Выходим, как только я дам команду.
Винси задумчиво почесал подбородок:
– Дуболомов берем?
– Драться там будет не с кем, но можно подстраховаться.
– Тогда схожу за Джереми. – Винси пружинисто поднялся с дивана и хлопнул в ладоши. – Щенки, на выход! Найдете себе девчонок в городе.
Молодняк загундел, но все знали, что добродушие Винси очень обманчиво, поэтому перечить ему никто даже не думал. Гэл тоже пошел за ним – очевидно, у него это вошло в привычку. Когда гостиная очистилась, Сайлас потеснил Амброуза на диване и, вытащив из кармана обездвиженной Серафины кнопочный телефон, быстро нашел в контактах Софи.
Серафина взглянула на него исподлобья.
– Тебя не мучает совесть за все дерьмо, которое ты сделал и продолжаешь делать?
Набрав сообщение, он откинулся на спинку дивана.
– А тебе не надоело жить прошлым? Ты ведь сама говорила, что Конгрегация проливает кровь, не желая принять неизбежность перемен. Зачем быть врагами, если все мы боремся за одни и те же идеалы?
– Охренеть – ну ты прямо философ! – хохотнул Амброуз. – Ты не достучишься: светлым профессионально промывают мозги. О чем речь, если они живут бок о бок с инквизиторами и считают, что избраны Богом?
Сайлас приподнял уголки губ в еле заметной улыбке. Далеко не все светлые безнадежны. В конце концов, он ведь до сих пор может считаться светлым, хотя для него границы темного и светлого давно размылись.
– К выходу готовы, ждем приказ. – В гостиную вошел Винси в компании двух парней, одним из которых был Нико, темнокожий целитель, не брезгующий магией вуду. – Амброуз, опять ты портишь глаза. Сколько их у тебя сломалось, а ты продолжаешь тратить на это деньги. Молодежь! Без своих светящихся картинок жить не можете.
Телефон Серафины пиликнул, оповещая о сообщении, и Сайлас прочел на экране короткое: «Хорошо. Приду с Алистером».
Сайлас почему-то думал, что придет Люсьен, это было бы разумнее. Алистер ведь не сможет ее защитить. Но так даже лучше.
– Идем, – сказал он, убирая телефон обратно в карман Серафины.
Амброуз нехотя засунул телефон в карман своих кислотно-желтых штанов и, поднявшись, дернул за конец светящейся цепи.
Серафина раздраженно цыкнула:
– Можно было сказать, а не тащить, как животное.
Сайлас побрел к выходу из дома, не прислушиваясь к болтовне. Что ж, по крайней мере, он смог спасти Софи от смерти.
И он очень надеялся, что наставник не станет ему мешать. Время, когда тот мог воспитывать Сайласа, давно прошло. Но Сайласу не хотелось видеть в глазах наставника разочарование. Хоть он и понимал, что это должно волновать его в последнюю очередь.
Глава 12
– Знаете, почему этот пустырь так называется? – спросил Винси, наблюдая, как Джереми, один из их дуболомов, пыхтя, раскапывает твердую землю в том месте, куда им указал босс.
Небо затянули тяжелые облака, сквозь которые не пробивался лунный свет, мокрый, тут же тающий снег сыпался за шиворот и покрывал еще зеленую траву белым налетом. Сайлас нервно расхаживал взад-вперед, глядя в сторону города, все остальные кутались в свои куртки и плащи, спасаясь от пронизывающего холода.
Серафина, обхватив себя руками, нервно поглядывала на яму, пока Амброуз скучающе стоял рядом, разгибая и снова сгибая звенья на цепи.
– Почему? – спросил Нико, незаметно подкравшийся к ним из темноты, с которой почти сливался. Наверное, как всегда, ходил искать кости да сорняки, растущие на пустырях. Его приближение определялось только по шуршащим шагам и блеску амулета-монетки с каким-то жутким символом вуду.
Заполучив слушателей, Винси приободрился:
– Среди местных этот пустырь считается проклятым. Во времена Войны за независимость тут сожгли целый отряд британских солдат под командованием