— Дыши, — сказала Тара, появившись у меня за плечом. Она говорила на общем языке, но тон был тем же, каким разговаривают с соплеменником. — Медленно. Вдох… выдох…
Орк послушался, сделал несколько глубоких вдохов. Когда он выпрямился, я увидела в его глазах не только страх. Там было отчаяние.
— Трещина, — наконец выдавил он, и голос дрожал. — Огромная трещина в земле. У подножия Железной горы. Она… она разверзлась во время землетрясения.
— Мы знаем о землетрясении, — начала я, но он отчаянно затряс головой, перебивая.
— Вы не понимаете! Трещина — это не просто разлом в земле! Она уходит вглубь, к гномьим шахтам! Часть тоннелей обрушилась! Гномы говорят, что десятки их сородичей погребены под завалами! Но это не самое страшное!
Он схватил меня за плечи — жест, немыслимый для орка по отношению к чужаку, знак высшей степени отчаяния.
— Плотину прорвало! Ту самую, что держала подземное озеро! Миллионы галлонов воды вырвались наружу! Она течет по старым туннелям, заполняет шахты, поднимается! И если она найдет выход на поверхность…
Кровь отхлынула от моего лица.
— Она затопит торжище, — закончила я вместо него.
— Не только торжище, — орк отпустил меня и отступил на шаг, и в его глазах я увидела приговор. — Она пойдет дальше. По руслу Серебряной реки. Через долину. Прямо к столице. Маги уже на месте и пытаются остановить поток, создать новые барьеры, но… воды слишком много. Слишком быстро она прибывает.
Тишина повисла тяжелым саркофагом. Я слышала, как Лукас за моей спиной тяжело дышит. Как где-то на площади кричат люди, разнося весть, которую только что услышала я.
— Сколько у нас времени? — спросила Тара, и ее голос был на удивление спокойным, деловым. Воин, оценивающий ситуацию перед битвой.
— До торжища? День, может, два. До столицы? Неделю, — орк покачал головой. — Власти начали эвакуацию. Всех, кто может идти, отправляют на восток, в горы, подальше от пути воды. Но стариков, детей, больных… их не успеют вывезти. Слишком много народу. Слишком мало времени.
Он посмотрел мне прямо в глаза.
— В торжище ходят слухи, ты техномаг. Что создала устройство, которое остановило пожар на западной дороге. Это правда?
Я не удивилась, новости здесь распространяются быстрее пожара, да и сам инквизитор теперь знал кто я и просто молча кивнула.
— Тогда, может быть… может быть ты сможешь что-то сделать? — в его голосе прозвучала мольба. — Любую зацепку, любую надежду? Мои племянники живут в торжище. Детишки маленькие. Они не успеют убежать, если…
Он не закончил. Не нужно было.
— Я… я не знаю, — услышала собственный голос, словно он принадлежал кому-то другому. — Остановить воду — это не то же самое, что погасить огонь. Для этого нужны ресурсы, которых у меня нет. Время, которого нет. Я…
— Может быть, и есть.
Голос прозвучал из-за спины орка, спокойный, ровный, но с тем особым оттенком власти, который заставлял людей слушать. Орк испуганно отпрыгнул в сторону, и в проеме двери появилась высокая фигура в темном плаще с капюшоном.
Сорен Пепельный.
Он отбросил капюшон назад, открывая лицо. Серебристо-серые глаза были мутными, видимо, он тоже не спал с момента землетрясения, но взгляд оставался острым, пронзительным. На губах играла не улыбка, а скорее гримаса усталости и отчаяния.
— Прошу прощения за вторжение, — сказал он, входя в зал, словно это было самым естественным в мире. — Но у нас действительно нет времени на церемонии.
Орк низко поклонился, инстинктивная реакция на присутствие мага-инквизитора, пробормотал что-то невразумительное и поспешно ретировался. Дверь за ним закрылась, и мы остались втроем. Вчетвером, если считать Лукаса, который тихо сидел на скамье, пытаясь стать невидимым.
Сорен подошел ближе, и я заметила, что его обычно безупречная одежда измята, на плаще пятна грязи, а на лбу свежая ссадина. Он был на месте катастрофы. Пытался помочь.
— Ситуация критическая, — начал он без предисловий, и голос его был лишен обычной официальной сухости. Это говорил не инквизитор, а просто человек, загнанный в угол обстоятельствами. — Подземное озеро, которое прорвало, называется Глубокие Слезы. Гномы веками использовали его как резервуар для питьевой воды и орошения. Объем воды там… огромный. Магов-водников уже отправили к трещине, они пытаются создать ледяную плотину, но…
Он замолчал, проведя рукой по лицу.
— Но вода заряжена силой земли, пропитана минералами из глубин. Обычные методы работают вполсилы. Лед тает почти мгновенно. Земляные насыпи размывает за минуты. Нужно что-то другое. Что-то, что может… — он посмотрел прямо на меня, — поглотить излишек магической энергии из воды и дать магам шанс справиться с обычным потоком.
Его слова повисли в воздухе. Я стояла, не в силах пошевелиться, и в голове проносился вихрь мыслей. Поглотить магическую энергию из воды. «Гаситель» работал с эмоциями, а не с чистой стихийной силой. Это было совершенно другое. Совершенно…
Или нет?
— «Гаситель», — прошептала я, и сердце учащенно забилось. — Принцип тот же. Он не борется с энергией напрямую, а трансформирует ее. Разрушительное в созидательное. Хаос в порядок.
— Именно, — кивнул Сорен, и в его глазах мелькнула надежда. — Вы можете создать нечто подобное? Устройство, которое нейтрализует магический заряд воды?
— Я… не знаю, — честно ответила я. — «Гаситель» создавался под конкретную задачу. Трансформация эмоций через резонанс с кристаллом. Но магическая вода — это другое. Там нет эмоций, нет личности, которую можно успокоить. Там чистая, необузданная сила стихии.
— Но вы можете попробовать?
Я посмотрела на Тару. Та стояла, скрестив руки на груди, и ее лицо было непроницаемым. Но я видела напряжение в плечах, сжатую челюсть. Она думала о племянниках того орка. О детях на торжище. О тысячах людей в столице, которые даже не знают, что им грозит.
Потом посмотрела на Лукаса. Мальчик смотрел на меня широко распахнутыми глазами, и в них читался вопрос. Его родители погибли, защищая его. Он выжил благодаря тому, что мы пришли. Что я создала «Гасителя» и рискнула войти в пламя.
Теперь тысячи других людей нуждались в защите. И выбор был только у меня.
— Предложение о союзе, — медленно сказала я, переводя взгляд обратно на Сорена. — Оно